различных культурах. Посев крови на агаре выявил сверкающую, сморщенную голубую колонию, состоявшую из активных плодовитых бактерий, весьма напоминавших спирохеты. Тем не менее, Мак-Кой был убежден, что они были не причиной болезни, а лишь вторичными поселенцами.
— Во всяком случае, они никак не хотят приживаться на тех лабораторных животных, что мне прислали с корабля, — сказал он, — а значит, не отвечают закону Коха. Во-вторых, число митозных клеток в срезах ненормально высокое, и общее впечатление таково, словно это чешуйчатая метаплазма пополам с обычной неоплазмой. В третьих, таблица хромосом показывает множество изменений…
— Охо-хо, хорошо, ты меня убедил, — запротестовал Кирк. — Но, суммируя все сказанное, к чему это ведет?
— Я думаю, что сама болезнь вызвана вирусом, — ответил Мак-Кой. — Конечно же, спирохеты в чем-то могут способствовать ее развитию. На земле есть болезнь, называемая ангиной Винсента, которая вызывается совместными действиями двух микроорганизмов.
— А спирохета заразна?
— Очень, при контакте. Вы и старшина Рэнд заразились от Мири, а мы — от вас.
— Что ж, тогда мне лучше бы позаботиться о том, чтобы это больше ни с кем не случилось, — сказал Кирк и вытащил передатчик.
— Кирк “Энтерпрайзу”. Никто, повторяю, никто, ни при каких обстоятельствах, не должен телепортироваться сюда, на планету, до следующего приказа. Планета сильно заражена. Подготовьте полные обеззараживающие процедуры для тех из нас, кто вернется.
— Компьютер, — напомнил Мак-Кой.
— Да, конечно. Кроме этого, пришлите нам сюда самый сильный портативный биокомпьютер — универсальный. Помимо прочего, это поможет подготовить лекарство прежде, чем мы вернемся назад.
— Капитан, — позвал Спок. Он просматривал многочисленные ящики для документов, занимавшие большую часть одной из стен. Сейчас он держал в руке папку. — Мне кажется, кое-что здесь есть.
Все подошли к нему, за исключением Мак-Коя, склонившегося над микроскопом. Спок передал папку Кирку и начал вытаскивать остальные.
— Тут их полно. Похоже, этим занимались сотни людей. Никакой портативный биокомпьютер не сможет обработать эту массу данных даже за год.
— Тогда мы передадим все это на корабельный компьютер по линии связи, — сказал Кирк. Затем он посмотрел на папку.
Она была озаглавлена:
— Так вот что это было, — сказала Дженис Рэнд.
— Пока мы еще не знаем, — сказал Кирк. — Но если это так, должно быть, это самая большая неудача в Галактике, приведшая к совершенно обратным результатам. Впрочем, пора приниматься за работу. Мири, ты тоже можешь помочь — разложи все эти папки на том большом столе по разделам: один — генетика, другой — вирусология, третий — иммунология или что там еще. Не обращай внимания на значение слов, просто старайся подобрать одинаковые.
Общая картина возникала раздражающе медленно. Общий принцип стал ясен почти с самого начала: попытка приостановить процесс старения с помощью избирательного изменения мутировавших клеток тела. Процесс старения — в основном аккумуляция в теле клеток, чьи нормальные функции частично приведены в негодность мутациями, которые, в свою очередь, вызваны появлением свободных радикалов в ядре клетки, своим присутствием нарушающих генокод. Ученые колонии прекрасно понимали что невозможно блокировать свободные радикалы, которые создавались практически повсеместно в природе: фоновой радиацией, солнечным светом, двигателями внутреннего сгорания, даже пищеварением. Вместо этого они предложили создать самовосстанавливающуюся вирусоподобную субстанцию, которая должна была оставаться в крови пассивной до тех пор, пока не происходило повреждение клетки. Тогда вирус должен был проникнуть в клетку и заменить поврежденный элемент. Инъекцию намечалось делать при рождении, прежде, чем включится иммунный механизм ребенка, чтобы вирус стал “своим” — так сказать, был отмечен, как естественный “жилец” организма, а не захватчик, с которым надо бороться. Но он должен был оставаться пассивным вплоть до активизации половыми гормонами в период созревания чтобы не нарушать нормальный процесс развития.
— Самый смелый проект о котором мне когда-либо приходилось слышать, — объявил Мак-Кой. — Если бы это получилось, мы бы могли иметь прекрасную защиту от рака. Ведь по сути своей рак — всего лишь местный взрыв процесса старения в особенно тяжелой форме.
— Но это не сработало, — заметил Спок. — Их субстанция оказалась слишком похожей на вирус — и вырвалась из-под контроля. О, она, действительно, продлевает жизнь, но только детям. Когда же начинается созревание, она их убивает.
— И как долго? — спросила Дженис Рэнд.
— Ты спрашиваешь, насколько она продлевает жизнь? Мы не знаем, потому что эксперимент продолжался не так уж долго. Мы знаем только уровень: инъецированный организм стареет примерно на месяц своего биологического времени за каждую сотню лет объективного времени. Для детей, совершенно очевидно, это вот так и срабатывает.
Дженис уставилась на Мири.
— Месяц за сто лет! — воскликнула она. — И эксперимент был проведен три века назад! Вечное детство… Это словно сон.
— И очень плохой, старшина, — сказал Кирк. — Мы учимся на примерах и обязанностях. Мири и ее друзья были лишены и того, и другого. Это тупик.
— С особо уродливой смертью в конце, — согласился Мак-Кой. — Просто поразительно, что такому количеству детей удалось выжить. Мири, как ты жила после того, как умерли все старшие?
— У нас были дурашки, — ответила Мири. — И нам было весело. Не было никого, кто бы нам что-то запрещал. И когда мы хотели есть, мы просто брали что-нибудь. В банках сохранилось множество всяких вещей, и у нас было много момми.
— Момми?
— Ну, вы знаете. — Мири помахала рукой в воздухе, имитируя действия открывателя банок. Дженис Рэнд всхлипнула и отвернулась.
— Джим… теперь, когда ты нашел то, что искал… ты уйдешь?
— О, нет, — ответил Кирк. — У нас еще осталось много дел. Ваши старшие похоже, проводили свои эксперименты в определенной последовательности, что-то вроде расписания. Не нашли ничего такого, мистер Спок?
— Нет, сэр. Скорее всего, это хранилось где-то в другом месте. Будь это мой собственный проект, я бы сохранил это где-нибудь в сейфе — это ключ ко всему делу.
— Боюсь, мне придется согласиться. И если только мы не сможем разобраться в этом, Мири, мы не сможем идентифицировать вирус, синтезировать его и изготовить вакцину.
— Так это хорошо, — воскликнула Мири. — Значит, вы не уйдете! Мы можем поиграть — пока э т о не случится.
— Все-таки, быть может, нам и удастся остановить это. Мистер Спок, как я понял, вам не удалось подобраться к остальным детям?
— Никакого шанса. Они слишком хорошо знают местность. Как мыши.
— Ладно. Попробуем иной подход. Мири, ты не поможешь нам найти кого-нибудь из них?
— Вы никого не найдете, — уверенно ответила Мири. — Они боятся. Вы им не понравитесь. А теперь, они и меня боятся, с тех пор, как… — она замолчала.
— Мы постараемся, чтобы они нас поняли.
— Оставшиеся? — спросила девочка. — У вас это не получится. Оставшимся лучше всего. Никто не
