совершено вроде бы на первый взгляд почти безмотивное убийство, в результате которого казино было закрыто и только по счастливой случайности и, я думаю, по вашим великим хлопотам и связям вы полностью не лишились лицензии на этот бизнес?
Китаев отлепился от двери, подошел к столу, уперся руками в его полированную крышку, навис над Салютовым возбужденной глыбой:
– А я, я что твердил! – Он даже повысил голос до крика. – А вы все медлили, все колебались, ждали чего-то.
– Сейчас прибудет дежурная группа, – произнес Никита медленно, – но я и без экспертов вам скажу, как убили вашего Витаса. Снова странное какое-то убийство, Валерий Викторович, нетипичное… Вот послушайте, как я себе все это представляю: там, в гостиной, его сначала ударили по голове бронзовым конем, взятым из коллекции с полки. А затем, когда он, бедняга, уже полумертвый, упал, кто-то его обыскал, достал у него из кобуры пистолет – без глушителя, заметьте, на этот раз – и выстрелил из пистолета почти в упор ему в затылок. И еще заметьте, убийца словно и внимания не обратил на риск, которому он себя подвергал этим громким выстрелом, слышимым почти во всем здании. У меня даже впечатление сложилось, что он и рисковал-то вполне осознанно, поднимая шум, привлекая к новому убийству максимум внимания. А ведь можно было проще: раз ударил по голове бронзовой безделушкой, второй раз ударил посильнее, и все – Таураге мертв. А он для чего-то выстрелил. Да еще из пистолета жертвы. И гильзу, заметьте, стреляную гильзу на этот раз не подобрал, нам оставил – пистолет-то потерпевшего, вот он рядом с телом лежит.
И вот теперь, уважаемый Валерий Викторович, я хочу спросить вас: а вы случайно не в курсе, отчего эта весьма странная демонстрация произошла в казино именно сегодня вечером? Не потому ли, что сегодня у вас собрались весьма важные персоны и публичный скандал с убийством в стенах казино в присутствии таких людей грозил бы «Красному маку» полнейшим…
– Сегодня утром Миловадзе был вызван на допрос в Генеральную прокуратуру, – вместо Салютова ответил Китаев. – Я об этом, точнее, мы об этом еще утром знали. И я… я ждал чего-то подобного. Ей- богу.
Колосов смотрел на Салютова. Долго смотрел. А потом сказал:
– А вы знаете, Валерий Викторович, я тоже, как и вы, думаю, что вашему казино объявлена война. Убийством Тетерина кто-то хотел разрушить ваш бизнес и лишить вас лицензии, но тогда это не удалось. А вот сегодня после нового убийства в «Красном маке» казино уж точно будет закрыто. И вряд ли какие- нибудь связи тут помогут. Самого гражданина Миловадзе среди ваших нынешних посетителей нет, не было его здесь и 5 января, значит, он не сам стрелял в Тетерина и Таураге. И вывод напрашивается простой.
– А я что говорил! – взорвался как бомба Китаев. – «Крот» у нас здесь, «крот»! Я ж печенкой чувствую, что купленный тут у нас кто-то. По указке Хванчкары мочит!
– Я гостиную осмотрел. Там после выстрела спрятаться особо некуда, – продолжил Колосов, – и путей отхода у стрелявшего было всего два: в коридор, на лестницу, где он мог легко смешаться с толпой, сбежавшейся на выстрел, или же… – он помолчал секунду, – или, если у него нервы и впрямь железные, он мог остаться возле трупа, предварительно бросив пистолет на ковер, а бронзовую фигурку в камин, и сказать, что он прибежал в гостиную на выстрел самый первый, когда там еще никого не было.
– Так Газаров это и твердит! – воскликнул Китаев. – Я ж говорил вам, он, он там был! Охрана с ним лоб в лоб в дверях столкнулась. Он сказал, что услышал выстрел, вбежал в комнату, а там – этот на ковре…
– С Газаровым будем разбираться очень серьезно, – заверил Никита, – но сначала насчет «этого, который на ковре». Я хочу услышать от вас правдивые ответы на свои вопросы о Витасе Таураге. Максимально правдивые по возможности. Только что, во время осмотра, Глеб Арнольдович дал мне понять, что для него совсем не явилось секретом, что этот Таураге носил при себе пистолет. Чем же он занимался здесь у вас в казино?
– Вы так это говорите, словно подозреваете, что он был нанят мной для устранения конкурентов, – криво усмехнулся Салютов.
– Может, вы и угадали. Ну, развейте мои подозрения.
– Да сопляк он… Сопляк строптивый, из себя корчил все крутого… Насчет пушки я ему тысячу раз говорил – не играй с огнем! – вмешался Китаев. – А здесь у нас он работал.
– Кем же? – заинтересовался Никита.
– Наш штатный игрок был, – ответил Салютов. – Когда вечера протекали вяло, без азарта, его обязанностью было расшевелить клиентов, оживить игру. В этом нет ничего криминального. Все казино имеют подобных штатных игроков. Ну, если уж быть до конца откровенным– подставных игроков.
– И во всех казино эти подставные таскают под мышкой в кобуре «ТТ»?
– Я говорю вам правду: Витас Таураге был нанят мной исключительно для этих целей.
– Сколько времени он у вас работал?
– Полгода.
– А мне он сказал, что снимается в рекламе и еще посещает какие-то лекции в Телеакадемии.
– Когда-то он действительно работал на частной рекламной студии. Он с этого и начал, приехав в Москву.
– Ах, вот как. А потом уже к вам сюда пришел наниматься в подставные игроки. По чьей-нибудь рекомендации, нет?
– Без рекомендации он ко мне просто не попал бы, – сухо ответил Салютов.
– И кто же все-таки порекомендовал вам взять его к себе? – не унимался Никита.
Салютов закурил новую сигарету. Молчал. В некоторых случаях молчание – красноречивее любых слов.
– Его сестра Эгле Таураге тоже работает здесь в казино? – прямо спросил Колосов.
– Нет, – ответил Салютов.
