не лопнул, услыхав, что Гогу-Алигарха в любовных мадригалах именуют «черным жемчугом» и «орлом».
Катя сделала ему сердитый выговор, чтоб «потише гоготал». И между ними чуть-чуть не вспыхнула уже настоящая ссора, потому что Биндюжный был человек вспыльчивый и гордый и, по его собственным признаниям, «выволочек ни от кого не сносил», даже от прежней, горячо любимой супруги.
О Салютове-старшем Эгле, по словам Кати, если и упомянула, так только вскользь, как о «хорошем человеке», который «ей помогает». А Колосов-то надеялся, что, пьяная, она проговорится об их отношениях, похвалится – вот, мол, какого я себе любовника отхватила. Он был уверен на двести процентов, что Эгле спит с Салютовым. И прячет эту свою связь от Алигарха. Но Катя этой его уверенности не разделяла. Сказала: нет, вряд ли. Ей, судя по ее глазам, никто, кроме этого парня, вообще не нужен.
По глазам… надо же… Определила, называется, экспертизу провела! Колосов хмыкнул, вспоминая. А говорила, что в ясновидцы не годится. Эх, женщины! Чему вы верите – глазам, слезам, стишкам про любовь… Нет, между красоткой-блондинкой и Салютовым явно должно что-то быть. Не могло не быть! Эгле ведь сама намекнула: помогает хороший человек. А это значит – что? Деньги дает. Ну а кто, скажите, даром отстегнет денег этакой куколке, с которой так красиво можно порезвиться?
Вот так примерно вчера в машине он и изложил Кате свои доводы по этому вопросу. И получил сухую отповедь: ты меня просил ее посмотреть, я посмотрела и поделилась своими впечатлениями. И не надо сейчас мне навязывать того, что я в этой женщине не увидела. Если ты такой умный, Никита, шел бы в бар с Биндюжным и сам бы смотрел.
И Колосов решил не спорить. Катя, надувшись, спросила, когда состоятся следующие «смотрины» Марины Салютовой? Он ответил уже без особого энтузиазма, что с ней дело гораздо сложнее. Судя по данным «наружки», сноха Салютова живет замкнуто в Ильинском и почти никуда из дома не выезжает.
Катя попросила ознакомить ее с данными наблюдения. Он обещал. На том и расстались. Катя вылезла из машины у своего дома. Никита сказал: «Спасибо за помощь». И получил в ответ: «Не за что, всегда пожалуйста!»
Сейчас, подумав, он все же отложил для Кати необходимые материалы по Марине Салютовой. Ладно, все равно придется разбираться с этой брюнеткой вместе…
Тут позвонили с КПП: кто-то срочно спрашивал Колосова. Никита поднялся – кого там еще принесло? Вроде он никого на сегодня не вызывал. В вестибюле за аркой металлоискателя он увидел Глеба Китаева. Шеф безопасности «Красного мака» снова выглядел чем-то до крайности встревоженным.
– Добрый день, Никита Михайлович, извините, что как снег на голову, но дело, поверьте, отлагательств не терпит, – сказал он, когда Никита вышел в проходную. – Нет, нет, не хотел бы говорить об этом в вашем кабинете. Давайте лучше поговорим в машине, я на Никитской припарковался.
– Что случилось? – спросил Колосов, когда Китаев потащил его на улицу.
– Валерий Викторович хочет срочно с вами переговорить, – шепнул Китаев, – он ждет в машине. Дело в том, что час назад ему позвонили из Генпрокуратуры и предложили… Нет, лучше он сам вам все скажет.
– А почему мне? Откуда такое редкое доверие? – хмыкнул Колосов.
– Он считает, что… Одним словом, вы произвели на него впечатление как профессионал.
– Чем же? Тем, что сынка его в прошлый раз сразу в камеру не сплавил?
Китаев только усмехнулся.
– Или тем, что сам Хванчкару упомянул? – спросил Колосов.
Китаев указал глазами на черный джип «Тойота-Круизер» с тонированными стеклами, припаркованный на углу.
– Возможно, оба эти обстоятельства повлияли, – ответил он. – Прошу, садитесь…
И Колосов сел на заднее сиденье. Рядом с Салютовым, протянувшим ему руку для рукопожатия.
– Здравствуйте, мне нужен ваш совет, – сказал Салютов. – Думаю, вы дадите честный. Отчего-то мне кажется, подставлять меня не станете.
– Значит, уже звонили из прокуратуры? – спросил Никита, а сам подумал: «Шустро работают, шустрее, чем я ожидал».
– Да, утром. Мне домой позвонил старший следователь по особо важным делам Яковлев. Он же допрашивал меня и в прошлый раз. – Салютов достал из кармана пальто платок, скомкал его. – Попросил, точнее, это был почти приказ, приехать сегодня же к двенадцати часам. Не так уж много времени остается… Потом он сказал, чтобы я подумал над… В общем, он ручается, что с моим бизнесом никаких проблем больше не возникнет и «Мак» откроют, если я соглашусь в ходе нашего разговора предельно откровенно ответить на некоторые его вопросы.
– О Миловадзе, – сказал Колосов.
– Да, вы угадали.
– А вы подозреваете, что он причастен к тому убийству?
– Я никого не подозреваю, я могу лишь высказать некоторые свои соображения.
– Ну, порой и этого достаточно, Валерий Викторович. А что же вы от меня хотите? Какого совета? Соглашаться или нет на сделку?
– Да, – Салютов посмотрел на Колосова, – я хочу слышать ваше мнение.
– Я не знаю, Валерий Викторович.
Китаев, сидевший за рулем и напряженно прислушивавшийся к каждому их слову, резко обернулся.
– А Глеб вон мне все уши прожужжал предостережениями, чтобы я с вами это обсуждать не смел, – сказал Салютов спокойно. – По его мнению, вы, мол, сразу же меня склонять начнете «за». Вам ведь это выгодно. Очень выгодно.
