– Странно, а я думала… – Басманюк порылась в сумочке, достала сигарету, зажигалку, щелкнула ею, прикурила. – Ой, я без разрешения. Можно?
Колосов только руками развел: желание дамы – закон. И закурил сам.
– И казино ваше открыли, и убийства расследуются, – произнес он философски, – и преступник скоро будет найден, предстанет перед судом и понесет заслуженное наказание за смерть невинных людей. По существу – пешек в чужой грязной игре…
Жанна Марковна внимательно слушала эти нехитрые милицейские сентенции.
– Да, мы все потрясены этим ужасом, – сказала она. – Это так нервирует всех, пугает. Дестабилизирует обстановку в казино, мешает персоналу работать. Отпугивает клиентов, наконец. Ползут какие-то дикие сплетни, слухи, копятся невообразимые подозрения. Ну и просто людей жалко – убиты, застрелены. Кем? За что?
– А у вас самой есть какие-то на этот счет подозрения, версии? – поинтересовался Никита.
– Нет, ни малейших. Кому в голову могло прийти убить этого старика Тетерина? Ну, с Таураге дело более ясное. У них с Газаровым, которого вы сразу же задержали, давно к этому шло.
Колосов откинулся на стуле.
– Жанна Марковна, – сказал он, – давайте для начала уточним круг ваших непосредственных обязанностей в казино. Я вот слышал там, вас пит-боссом называют. Для женщины это весьма… солидно.
– Ой, что вы, я обычный менеджер, – Жанна Марковна улыбнулась. – Настоящий пит-босс у нас Китаев. Этот уж точно всегда за всех и за все отвечает. Мой участок – игорные залы. Точнее, Большой зал: четыре карточных стола, стол рулетки и колесо Фортуны.
– В ваши обязанности входит наблюдать за игрой на столах, за игроками и крупье?
– Да.
– И за выигрышами и проигрышами?
– Совершенно верно.
– А за шулерами?
– За кем? – Жанна Марковна снова улыбнулась. – О, про них в основном в романах про Москву бандитскую пишут. У вас устарелый стереотип, мой дорогой.
– Что, карточные жулики к вам не заглядывают? Да в жизни не поверю, – усмехнулся Колосов. – Да вот, недалекий пример. Витас Таураге – покойник. О них, конечно, ничего кроме хорошего, но… разве он не был самым настоящим шулером?
– Ну уж извините – нет! – пылко воскликнула Басманюк.
– Как? А разве это не чисто шулерский прием – запудрить лоху мозги, втолкнуть его в крупную игру, взвинтить умело ставки и обобрать его до нитки? Как это говорят – бедным сделать? Ну, пусть Таураге проворачивал это не в компании вокзальных шулеров, но ведь сговор-то все равно же был. Об этом во время игры и крупье знал, и вы, пит-босс. Все, кроме несчастного доверчивого клиента.
– Ну, уж и не такие они несчастные. Мы насильно никого к себе не тянем, – ответила Жанна Марковна. – И ничего противозаконного Таураге не делал. Подобные игроки есть во всех казино. И у нас, и за границей. Я и в Монте-Карло была, и в Бадене… Да, соглашусь, они существуют для того, чтобы привлечь клиента к игре, чтобы в нужный момент ее обстроить, ввести в происходящее некую долю риска, азарта. Но, простите, в этом и суть азартной игры на деньги. Тут уж как кому повезет. Таураге всегда действовал в интересах казино. И никогда, за это я ручаюсь, не предпринимал в отношении наших клиентов нечестных приемов. То, что он был искусный игрок, – это уже другое.
– Ну да, зачем ему карты внаглую передергивать под столом? Он же не свои деньги каждый вечер проигрывал, выигрывал. Ну а что вы подразумеваете тогда под нечестными приемами, интересно?
– Когда тебе карты сдают и вместо козырного туза у тебя на руках вдруг святой Павлик1 окажется, – усмехнулась Басманюк. – Шесть тузов в одной колоде.
– И в казино ваше подобная скользкая публика не проникает?
– Мы за этим строго следим.
– А крупье у вас… Там, кажется, какие-то правила особые для них, я слышал – им запрещено спорить с клиентами, вступать с ними в сговор и даже просто общаться вне работы, да?
– Естественно. Крупье мы в основном подбираем женщин. Я считаю, что это самый оптимальный вариант. Они внимательны, собранны, точны. У них лучшие математические способности. Потом, женщины симпатичны и более терпеливы. Иногда, знаете, попадется этакий глот2. Видит, что проигрывает, и начинает скандалить, придираться. Крупье-мужчина, я сколько раз наблюдала, не вытерпит, сорвется. А у девочек моих нервы всегда в порядке.
– А если вам, как управляющему, вдруг станет известно, что одна из ваших девочек… крупье… вне работы поддерживает весьма тесные контакты с постоянным посетителем казино? Каковы будут ваши действия?
– Ну, я доложу Валерию Викторовичу и буду настаивать на увольнении сотрудницы. Это категорически запрещено правилами и, кстати, общими правилами казино. И это совершенно правильно, потому что…
– А если вдруг Валерий Викторович Салютов узнает, что и его пит-босс находится в таком вот щекотливом положении? – тихо, очень тихо спросил Никита. – Что будет тогда?
Басманюк напряглась, подалась вперед.
– Я вас не понимаю. – Голос ее моментально сел, как тогда по телефону, словно она простудилась.
– А я вам охотно объясню, Жанна Марковна. Но сначала был бы признателен, если бы вы сами ответили на два моих вопроса. Вы помните вечер, когда произошло первое убийство?
