под лучом, установленным на нынешнюю интенсивность или даже выше. Да ладно бы еще здесь был кто- нибудь, кто следил бы за приборами и мог бы в случае необходимости отключить питание. Но он испытывал устройство один, притом на полной мощности. Естественно, это повредило ему. Даже вода может отравить человека, если ей злоупотребить.
— Беспечность с его стороны, — сказал Кирк, все еще без выражения. — Ладно, доктор Адамс, давайте посмотрим остальное.
— Очень хорошо. Мне будет приятно познакомить вас также с некоторыми из наших успехов.
— Ведите.
В помещении, которое персонал Адамса отвел ему для ночлега, Кирк вызвал «Дерзость», но там, по существу, все еще не было новостей. Маккой все так же пытался пробиться сквозь рубцы в памяти ван Джелдера, но в том, что он там обнаружил, не оказалось ничего, что могло бы способствовать внесению ясности в это дело. Ван Джелдер в конце концов обессилел и твердил одно: «Он опорожняет нас… и потом наполняет нас собой. Я убежал до того, как он смог наполнить меня. Так одиноко быть пустым…»
Бессмысленно; и все же это каким-то странным образом дополняло некую гипотезу, начинавшую складываться в мозгу Кирка. Через некоторое время он тихо вышел в коридор и надавил мягкую обивку на соседней двери, а которая вела в комнату Хелен Ноэл.
— Эй!? — воскликнула она у двери. — Что такое, капитан? Не думаете ли вы, что снова Рождество?
— Дела службы, — объяснил Кирк. — Дайте мне войти, пока кто-нибудь не увидел. Приказываю.
Она, поколебавшись, отодвинулась, и он закрыл за собой дверь.
— Спасибо. А теперь, доктор — что вы думаете о заключенных, которых мы видели сегодня днем?
— Почему… В общем, на меня произвело впечатление. Они выглядят счастливыми, или, по крайней мере, приведенными к устойчивому согласию с окружающим миром, выздоравливающими…
— …но чуточку пустыми?
— Они и раньше не были нормальны. Я другого и не ожидала.
— Хорошо. Я хочу еще раз осмотреть ту самую лабораторию. Мне понадобитесь вы; вы должны понимать в теории значительно больше меня.
— Почему не спросить у доктора Адамса? — сказала она натянуто. — Он здесь единственный специалист по этой проблеме.
— Поэтому, если он лжет о чем-то, он будет продолжать лгать и я не узнаю ничего. Единственный путь, в котором я могу быть уверен — самому посмотреть, как работает аппарат. Мне нужен оператор; кроме вас, выбора у меня нет.
— Ну… хорошо.
Они нашли лабораторию без труда. Вокруг никого не было. Кирк быстро указал рукоятки, которые ему продемонстрировал тот врач, а затем принял положение, которое тогда занимал пациент. И уныло посмотрел на устройство на потолке.
— Надеюсь, вы сможете распознать, причиняет ли мне какой-то вред эта штука, — сказал он. — Адамс говорит, что устройство безопасно; это как раз то, что я хочу знать. Попробуйте минимальную мощность; только секунду-другую.
Ничего не произошло.
— Ну? Как только вы будете готовы.
— Я уже дала вам две секунды.
— Хм-м. Ничего вообще не случилось.
— Нет, кое-что случилось. Вы хмурились; затем ваше лицо стало чистым. Когда я отключила питание, «нахмуренность» вернулась.
— Я не заметил этого. Попробуйте снова.
— Как вы себя чувствуете теперь?
— Что-то… м-м, ничего определенного. Просто ожидание. Я думал, что мы еще только собирались попробовать снова.
— Мы уже сделали это, — сказала Хелен. — Выходит так, что ваш разум становится настолько пустым, что вы даже не чувствуете течение времени.
— Ну-ну, — произнес Кирк сухо. — Замечательно эффективно для устройства, от которого, по словам Адамса, он подумывает отказаться. Тот специалист упомянул, что подразумевалось внушение. Попробуйте — что-нибудь безвредное, пожалуйста. Знаете что, когда мы наконец покончим с этим, я надеюсь, мы сможем где-нибудь отыскать кухню.
— Внушение действует, — сказала Хелен напряженным голосом. — Я дала вам две секунды при низкой интенсивности и сказала: «Вы голодны». И теперь вы действительно голодны.
— Я не слышал ничего этого. Давайте сделаем еще одну попытку. Я не хочу оставлять на этот счет никаких сомнений.
— Вы совершенно правы, — прозвучал голос Адамса.
Кирк вскочил и увидел смотрящее ему прямо в лицо дуло фазерного пистолета Адамса. А давешний врач держал под прицелом своего оружия Хелен.
— Тюрьмы и психбольницы, — продолжал Адамс, улыбаясь, почти ласково, — должны учитывать каждый разговор, каждый звук, — иначе они не протянут долго. Итак, я могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы обеспечим вам настоящую демонстрацию.
Он шагнул к приборной панели и повернул рукоять потенциометра. Кирк не увидел, как он нажал на выключатель. Комната просто исчезла в волне невыносимой боли.
Как и раньше, не прошло вообще никакого времени; он просто обнаружил себя стоящим на ногах и протягивающим свой фазер Адамсу. В то же время он знал, что за боль сидела у него в голове, это была любовь к Хелен, и боль одиночества, бытия без нее. Она ушла; все, что у него было, было воспоминание о том, как он принес ее в ее каюту в то Рождество, о ее протестах, о его лжи, которая обернулась правдой. Любопытно, что воспоминания казались какими-то бесцветными, одномерными, голоса в них — монотонными; но страстное желание и одиночество были реальны. Чтобы утолить их, он стал бы лгать, красть, предавать свой корабль, отказываться от своей репутации… Кирк закричал.
— Ее здесь нет, — сказал Адамс, передавая фазер Кирка все тому же врачу. — Я пришлю ее обратно через некоторое время и дела пойдут лучше. Но сначала — время вызвать ваше судно. Важно, чтобы они знали, что все нормально. Потом, возможно, мы сможем увидеть доктора Ноэл.
Преодолевая новый предательский удар боли, Кирк извлек свой передатчик и включил его со щелчком.
— Капитан… «Дерзости», - сказал он. Он нашел очень трудным говорить; поручение не казалось важным.
– «Дерзость» здесь, капитан, — раздался голос Спока.
— Все нормально, мистер Спок. Я все так же с доктором Адамсом.
— У вас усталый голос, капитан. Есть проблемы?
— Никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов будет через шесть часов. Кирк отключается.
Он начал убирать в карман передатчик, но Адамс протянул руку.
— И это тоже, капитан.
Кирк заколебался. Адамс потянулся к приборной панели. Боль вернулась; удвоенная, утроенная, учетверенная; и теперь пришло наконец нестоящее благословенное беспамятство.
Он проснулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани, разглаживаемой у него на лбу. Он открыл глаза. Он лежал на своей кровати в комнате на Тантале; он чувствовал, как будто его принесли сюда. Рука закрыла его поле зрения, и он вновь ощутил прикосновение ткани. Голос Хелен произнес:
— Капитан… капитан. Они забрали вас из лаборатории. Теперь вы в вашей комнате. Вставайте, пожалуйста, пожалуйста!
— Хелен, — сказал он. Непроизвольно он потянулся к ней, но был он очень слаб; она оттолкнула его без усилия.
— Попробуйте вспомнить. Они вложили все это в ваш разум. Адамс стал вместо меня управлять
