– Что у тебя, Коля? – спросил он через плечо сидевшего за спиной Горбачева.
– Сигналы были в том месте, где находится судно, – ответил Горбачев, – а сейчас пропали.
– Сразу оба?
– Да, практически одновременно.
– Как это может быть, ведь ты говорил, что сигнал подается даже тогда, когда и рация, и мобильник выключены?
– Не знаю. Питание маяков идет от батарей, но если их вытащить, то сигнал пропадет.
– Сомневаюсь, что кому-то придет в голову это делать, даже если Сергеича захватили пираты, – возразил Доронин. – Вряд ли они такие продвинутые в этих вопросах.
– Есть еще один вариант, – помолчав, сказал Горбачев. – Если аппараты упали в воду, то батареи замкнет и маяки вырубятся.
– Может, он увидел пиратов и уходит с судна вплавь? – предположил Доронин.
– Или тело бросили в воду, – зло добавил Торин.
– Да нет! Ну что вы, Андрей Петрович, – горячо заговорил Доронин, – Сергеич не слабак, его так просто не возьмешь! К тому же если вы думаете, что его убили и бросили в воду, то мобилу и рацию наверняка бы оставили себе. Нет, такого не может быть. Или он сам в воду прыгнул, или аппараты уронил.
– Может, и так, – согласился угрюмо Торин, – только в любом случае у него там неприятности. Попробуй еще раз, Коля, Вонга набрать.
Горбачев стал набирать номер инспектора, но тот упорно не брал трубку. Тогда он взял рацию и стал вызывать Вонга на полицейской волне, назвавшись представителем русской компании, но ему ответили, что инспектор занят в полицейской операции и выйти на связь не может.
– Передай этим придуркам, что пираты на судне! – приказал Торин.
Горбачев стал передавать, но полиция ответила, что сообщение принято и меры тоже будут приняты, если сообщение соответствует действительности. Торин понял всю безнадежность попыток помочь Дмитрию Сергеевичу и гнал машину молча.
– Вон они! – неожиданно крикнул Доронин и показал вперед, где сквозь джунгли в нескольких километрах мелькнули очертания нескольких грузовиков. – Коля, дай карту.
Доронин некоторое время рассматривал карту. Торин не задавал вопросов, сосредоточившись на управлении машиной. Когда идея созреет, Рэмбо сам ее изложит.
– Здесь дорога делает две очень большие петли, – наконец сказал Доронин, – местность пересеченная, и сильно не разгонишься. Давайте я пешком рвану по прямой через джунгли.
– Не успеешь, – ответил Торин, – так быстрее догоним.
– Это еще вопрос, – возразил Доронин. – А когда догоним, что будем требовать? Чтобы остановились, а то из пальца стрелять будем? Что мы без оружия можем сделать?
Замечание было резонным. Никто из группы Торина оружия при себе, естественно, не имел, а остановить грузовики легковой машиной было проблематично. Можно было и без машины остаться, и грузовики не остановить.
– Сколько тебе по прямой придется идти? – спросил Торин.
– Километров пять-восемь, а вам две петли – это больше сотни. Рискнем, Андрей Петрович, я там что- нибудь придумаю на месте. Не получится, так подберете меня. Ну?
– Хорошо, где тебя высадить?
– Гоните пока, я скажу, – ответил обрадованный Доронин, разглядывая карту.
Через некоторое время спецназовец показал вперед рукой.
– Вон там, на бугре, Андрей Петрович. Как раз удобнее будет гряду перейти, и место самое узкое – самый короткий путь.
Въехав на подъем, Торин сбросил скорость, и Доронин выскочил из кабины. Пробежав по инерции несколько шагов, он все же не удержался на ногах и упал. Перевернувшись через плечо, спецназовец вскочил на ноги и, глянув вслед удалявшейся машине, нырнул в заросли. Чтобы пересечь джунгли и перехватить грузовики, Доронину нужно было двигаться со скоростью пять-шесть километров в час. Вообще-то это скорость неторопливого пешехода на ровной местности, но в условиях джунглей, где приходится продираться через плотные заросли, перелезать через замшелые валуны и путаться в лианах, это было сделать очень непросто.
Больше всего Доронин опасался ядовитых змей. Он специально сильно топал и продирался через заросли со страшным шумом, чтобы эти твари вовремя расползались с его дороги. Но змеи ползали не только по земле, они охотились и на ветвях деревьев, поэтому приходилось глядеть в оба. Минут через двадцать, ободранный и мокрый от пота, Доронин добрался до подъема на скалистую гряду. Здесь деревья были выше и реже. Нижний ярус джунглей представлял собой пышные обильные кустарники, но росли они не сплошняком и оставляли относительно открытые участки. Но по-прежнему было много поваленных и подгнивших деревьев, через которые приходилось перелезать. Несколько раз Доронин проваливался по колено в труху.
На самой вершине гряды на спецназовца напали обезьяны. Никогда Доронин не слышал, что эти милые и забавные животные, на которых он любовался в зоопарках, могут быть такими злобными и наглыми. Стая длиннохвостых макак подняла страшный шум и визг при приближении Доронина. Он попытался не обращать на них внимания, но маленькие стервецы осыпали его градом веток и плодов деревьев. Одна из веток больно заехала прямо по уху. Доронин выругался и припустил бежать еще быстрее. Он понимал, что стоит ему высказать свою враждебность или попытаться напугать этих тварей на их территории, то легко не отделаться. Зубы у обезьян очень острые, а целая стая, прекрасно понимая, что перед ними не хищник, может задать такую трепку, что лечиться придется очень долго.
Пригибаясь и пытаясь закрыть голову, Доронин удирал что есть силы, но обезьяны приготовили ему еще один унизительный сюрприз. Пара молодых самок опередила человека и затаилась на ветвях у него на пути. Доронин решил уже, что его оставили в покое, когда над его головой что-то зашевелилось. Он поднял голову, но увернуться уже не успел. Две струи жидкого обезьяньего кала окатили его под торжествующий визг всего стада. Так Доронин не матерился уже давно – смачно, в полный голос, с остервенением. Единственным успокоением было то, что впереди его ждала река, в противном случае ему пришлось бы в таком виде предстать перед Ториным и Горбачевым. Какова будет реакция пиратов, он даже не брался предсказать.
Извилистая река открылась взору Доронина неожиданно. Ширина ее была не больше тридцати или сорока метров. Местами прибрежные заросли спускались прямо в воду, местами виднелись каменистые отмели. С приближением человека несколько тварей метнулись от воды в джунгли. Доронин даже не успел разглядеть, кто это был. Главное, чтобы не леопарды. Хотя те не разбегаются, а затаиваются и присматриваются. Если решат, что перед ними добыча, то нападут исподтишка и сзади. Разбегаются только те, кто сам добыча.
Спотыкаясь и скользя на осыпающихся камнях и сочной траве, Доронин спустился к реке. Первым желанием было набрать горсть воды и напиться. Делать этого, естественно, не следовало, особенно белому человеку, родившемуся и выросшему в совершенно другой микробиологической среде. Подойдя к воде, Доронин осмотрел оба берега и неожиданно замер, так и не сделав шага к воде. Метрах в десяти от него на каменистой отмели лежал шестиметровый крокодил с узкой длинной мордой. Ни хрена себе сюрпризы, подумал Доронин. А если не успею переплыть? Кажется, эти рептилии в воде передвигаются с большой скоростью. Что же делать?
Если бы рядом была Ирина Веденеева, то она, как дипломированный востоковед, которая хорошо была знакома не только с культурой и искусством Востока, но и с природой, рассказала бы, что гавиалы для людей не опасны. Их узкая длинная морда приспособлена для питания только рыбой, поэтому на крупных млекопитающих они не нападают. Доронин же этого не знал, и сейчас он стоял в легком замешательстве. Теоретически он знал, что вся скульная мускулатура крокодилов направлена на сжатие, поэтому, если обхватить его челюсти, можно удержать пасть крокодила в закрытом состоянии. Правда, если эта восьмидесятикилограммовая туша не начнет вырываться и мотать головой.
Делать было нечего. Самое простое, что пришло Доронину в голову, – подобрать подходящую крепкую палку около полуметра длиной. Он решил, что ею следует воспользоваться, если крокодил нападет в воде.
