– Глаз, скалу на задах видишь?
– Вижу, – отозвалась Ирина.
– Выходишь на скалу и занимаешь позицию. Если там часовые, то снимешь.
– Поняла, – ответила Веденеева.
– Всем запоминать, – снова заговорил Торин. – Мы на юге. Ближайшее к нам строение – номер один; следующее, ближе к реке, – номер два. Ближе к скале – номер три. Я обхожу лагерь с востока на север. Без моей команды не стрелять. Всё, пошли.
Горбачев устроился между двумя валунами и стал наблюдать за лагерем. Торин с Веденеевой бесшумно скрылись в темноте. Ирина двигалась хорошо, и Торин мысленно ее за это похвалил. Они прошли метров сто, когда Торин заметил в лагере движение.
– Горб, это Дед, – позвал Торин, – на востоке двое. Стоят, похоже на ночной патруль по лагерю.
– Понял, – отозвался Горбачев, – но я их не вижу.
Пройдя еще немного и поравнявшись со скалой, Торин сделал Веденеевой знак выдвигаться вверх на свою позицию. Ирина скрылась в темноте. Несколько минут ничего не было слышно, но Торин решил подождать на всякий случай. Веденеева могла неосторожно нарваться на часового на скале, тогда ему придется ее прикрывать. В этом случае из лагеря наверняка кинутся на шум. Может быть, там и кидаться-то некому, подумал Торин, оставили человека два-четыре на всякий случай, а я огород горожу. Но лучше было перестраховаться, потому что в лагере могло запросто оказаться не два-четыре человека, а на порядок больше. Кто-то же должен осуществить погрузку. Если за грузом придут по реке с берега океана, то вряд ли с грузчиками. Нет, в лагере должно быть больше людей, решил Торин, я правильно поступаю.
Сверху на скале раздался чуть слышный шорох, затем скатился маленький камушек.
– Дед, это Глаз, – послышался голос Веденеевой, – здесь «минус один», я на позиции.
– Понял тебя, – отозвался Торин, – что в лагере?
– На берегу еще двое.
– Принял, наблюдай, – приказал Торин и двинулся дальше в обход лагеря.
Все правильно, думал он, на скале пост, лагерь патрулируется, на берегу пост. Должны быть посты с юга и с севера. На юге мы никого не встретили – значит, те, что у реки, патрулируют берег и южную часть. Кто же охраняет с севера? Или два патруля сошлись на берегу, или еще один патруль на севере. Может, даже и пост. Значит, минимум семеро не спят.
Когда Торин добрался до северной части лагеря, то двигаться стал с предельной осторожностью с долгими остановками. Он попытался определить место поста в северной части лагеря, если таковой там был. Должно быть удобное и скрытое место. Он увидел шевеление у камней метрах в десяти от третьего здания. Пришлось подобраться еще ближе. Наконец он увидел двух пиратов, которые, прислонившись к камням, стояли к нему спиной. Торин трижды слегка стукнул по микрофону.
– Всем, это Дед. На севере еще двое. Глаз, что у тебя?
– Двое на востоке на месте.
– Горб, что у тебя?
– Никого не вижу... А, нет! Двое на берегу сместились ко мне. Стоят. Могу снять.
– Отставить! – приказал Торин строго. – Ждать команды и наблюдать, я пока работаю один на севере.
Ветреная ночь вполне позволяла пользоваться бесшумным оружием, но вспышку выстрела, хотя она и была слабой, могли заметить. Поэтому Торин решил действовать руками. Он неслышно продвигался со стороны лагеря к пиратам, охранявшим базу с севера. Подойдя к зданию, прислушался. Ни храпов, ни шорохов. Даже спящие люди издают звуки, но ветер и шелест растительности не давали возможности определить наличие людей в этой халупе.
Сделав несколько шагов на корточках, Торин опустился на землю и стал медленно приближаться к пиратам ползком. Даже если один из них сейчас оглянется, то не заметит черной фигуры в траве. Что-то еле заметно шевельнулось перед Ториным. Он опустил глаза. Его путь пересекала большая змея около метра длиной. Торин остановился и пропустил пресмыкающееся. Когда змея отползла метров на пять, он двинулся дальше.
До пиратов осталось метра три. Торин остановился, чуть подтянул ноги, чтобы можно было вскочить в любой момент. Он снял с головы прибор ночного видения, автомат положил рядом с собой. Торин не собирался пользоваться даже ножом. То, что умел полковник ГРУ Торин, не умели даже матерые морские спецназовцы Доронин и Привалов. Пираты о чем-то лениво разговаривали. Один из них повернул голову назад, в сторону лагеря. Некоторое время он куда-то смотрел или прислушивался, затем снова повернулся к своему напарнику.
Торин оперся руками о землю и стал приподнимать свое тело, находя точку опоры для броска вперед. Торин приподнялся уже на корточки и находился практически в позе бегуна на низком старте. Оценив ситуацию как положительную и приняв решение, он мгновенным броском преодолел расстояние до пиратов. Только один из противников обернулся к неслышно возникшей за его спиной черной тени. Скорее всего пират ничего не услышал, а повернулся случайно. Но это не спасло обоих.
Короткий тычок напряженными вытянутыми пальцами левой руки в область шеи, и пират стал оседать на землю с широко раскрытым ртом и выпученными глазами. Искусственно вызванная асфиксия в результате непроизвольного сокращения мышц гортани не позволяла издать хоть какой-нибудь звук. Второй пират успел удивленно повернуться вполоборота, но получил короткий сильный удар в грудь. Он свалился на землю из-за мгновенной остановки сердца. Торин успел подхватить падающее тело и аккуратно положить его на землю. Первый пират заметно синел, царапая ногтями себе шею и разевая рот, как рыба, вытащенная из воды. Наконец он затих с открытыми глазами.
Торин пригнулся и не спеша вернулся за своим оружием и прибором ночного видения. Он трижды постучал по микрофону.
– Всем, это Дед. На севере «минус два». Я отхожу к реке. Выбираем цели, по моей команде огонь.
Торин не собирался атаковать из автоматов с трех сторон весь лагерь. Эту команду он дал лишь на случай, если его заметят и его самого нужно будет прикрыть. В его планы входило медленное, неслышное уничтожение максимально большего числа пиратов. Но для этого нужна подходящая позиция. На берегу Торин увидел одинокую лодку, вытащенную из воды. От нее до «здания-три» было метров восемь. Отсюда просматривался весь берег, а сам Торин уходил с линии огня своих помощников. Если только в лодке не спит кто-нибудь из пиратов, то это идеальная позиция. В случае чего, до складов – один бросок, и Торин сольется в темноте с очертаниями зданий.
– Глаз, что видишь? – тихо спросил Торин.
– Двое, между «зданием-два» и мной. Идут. Сейчас остановились, разговаривают.
– Горб, у тебя?
– Никого не вижу.
– Глаз, – приказал Торин, – снимай своих.
– Поняла, снимаю, – ответила Веденеева.
Ее цели стояли около центрального строения и о чем-то переговаривались. Ирина переводила прицел с одного пирата на другого, но те неожиданно снова двинулись в свой патрульный обход. Ирина вела прицел за тем из пиратов, который шел вторым, намереваясь снять первым именно его. Это даст ей возможность прицелиться в первого, который не успеет понять, что в них с напарником стреляют. Пираты замедлили шаг, и Веденеева, прицелившись в голову, нажала на спуск. Замыкающий пират пошатнулся и повалился на своего товарища. Ирина тут же перевела прицел на первого, который от неожиданности удивленно повернулся и попытался подхватить падающее на него тело. Пуля попала ему прямо в сердце.
– Дед, я Глаз. У меня «минус два».
– Понял, наблюдай.
Итого «минус пять», подсчитал в уме Торин. Количество выставленных охранников, естественно, меньше половины всех находящихся в лагере, подумал он. Значит, их здесь больше десяти. Сквозь шум ветра Торин различил какой-то шорох и тихий возглас. Легкий стук, наверное, закрывшейся деревянной двери, и возле «здания-три» мелькнули в темноте человеческие фигуры.
– Всем, я Дед. У меня цели. Никому не стрелять, работаю сам.
Повесив автомат за ремень на спину, Торин взял в левую руку бесшумный пистолет, в правую –
