эти слова в его душе находили.
– Я тебе не верю…
– Этот человек называет себя «Эль Музафир», – прервал его Торин и увидел, как вспыхнули глаза пирата. Он попал в точку: значит, Мухаммад тоже имеет определенные подозрения на этот счет, а может, не только подозрения, а и доказательства.
– И все-таки я тебе не верю.
– А если я расскажу, как он убил твоих людей и выкрал заложников? Это я мог узнать только от него. Кто еще может знать такие подробности?
Торин пристально смотрел в глаза пирату и медленно, со вкусом рассказывал, как нанятые Музафиром головорезы перестреляли охрану в развалинах старинного форта на Сокотре, где и сколько трупов лежало. Как был обманут доверчивый Габул, которого под дулом пистолета заставили идти в форт.
– Кто же ты все-таки такой, европеец? – спросил Мухаммад, уставившись в стол перед собой и сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
Торину в голову пришло, что он сейчас играет роль змея-искусителя в эдемском саду. Но он этого, конечно, говорить не стал.
– Я человек, который продает то, что нужно людям, и продает недорого, потому что этого не покупал. Я человек, который находит товар, который кому-то нужен. Иногда этот товар плывет по волнам. Тот товар, который у меня украл Музафир, стоит двадцать миллионов долларов, потому что это очень ценное химическое сырье. Я могу за две недели продать его за десять миллионов. Но мне нужно это судно, потому что с ним я за два месяца заработаю гораздо больше. Я предлагаю тебе сделку, которую предлагал Музафиру. Груз тебе, судно мне. А еще тебе голову Музафира.
– Я должен подумать, европеец.
– Конечно, подумай. Только не долго, потому что Музафир через два дня уведет судно от побережья. Завтра ты дашь мне ответ. Если не согласишься, то я возьму другого человека, который уже согласен.
– Зачем же тебе я, европеец? – резонно спросил пират.
– Другому человеку я не верю, а тебе верю, потому что ты ненавидишь Музафира. Завтра утром на базаре найдешь Хадиджу, – кивнул Торин головой в сторону Ирины, – она будет покупать халву и цукаты. Она отведет тебя ко мне. Если не придешь, я забуду, что мы виделись. Решай, у тебя целая ночь, и пусть Аллах пошлет тебе мудрость.
Грузовичок натужно преодолевал подъемы и резво сбегал вниз под уклон. Наконец Торин убедился, что за ними никто не следует.
– Значит, так, Дима, удочку я забросил. Думаю, что он согласится, потому что ему нечем кормить своих людей, а еще потому, что он может крепко отомстить Музафиру. А ты как считаешь, Ира? – спросил он Веденееву, втиснутую между ними в кабине.
– Я считаю, что он согласится. Человек горячий, эмоциональный, за ночь так распалит свои чувства, что кипятком писать начнет.
– Красочно расписала, – улыбнулся Торин. – А тебе, Дима, с ребятами ночью будет задание. Вы должны немного повредить моторы их катеров, но так, чтобы ты мог сам исправить повреждение часика за три.
– Не понял? – удивился Корнеев.
– Я разглядел, что у них спрятано шесть катеров. Три выведете из строя. Это ему будет перст божий. Вряд ли у Мухаммада есть такие толковые механики, а без катеров он не ловец. Вот ты и сделаешь, чтобы он остался совсем на мели. Понял? Чтобы выхода у него другого не было. Он завтра столкнется с этой проблемой, а потом прибежит ко мне и скажет, что согласен, но у него катеров не хватает. Вот тут мы ему и поможем, так сказать, продемонстрируем свою добрую волю. Только ломай так, чтобы без запчастей не обойтись, а чинить приедешь с запчастями.
– Только ты расспроси сначала о характере неисправностей, а то получится, что мы знаем наперед, что чинить.
– Учту.
Глава 5
Утром Торин распределил всю свою группу по городу. Десантники должны были незаметно приглядывать за Ириной, Корнеев должен был торчать в соседней забегаловке, а Коля Горбачев сидеть в грузовичке и отслеживать возможные телефонные звонки, определяя местонахождение абонентов. Сам он сидел в кафе рядом с базаром и попивал кофе за свежей газетой. Здесь подавали по-египетски три вида кофе: «сада» – без сахара, «зияда» – очень сладкий и «масбута» – средний. Кофе здесь готовили традиционно, со сложной процедурой: измельчали в особой ступке с соблюдением определенного ритма, потом варили в медном сосуде, похожем на чайник.
Торин допивал второй «масбуту», когда увидел Ирину и идущего рядом с ней Мухаммада. Ну вот и умница, подумал он, утро вечера мудренее, как говорят у нас в Пакистане. Веденеева подвела пирата к столику Торина. Тот посмотрел равнодушно на сомалийца и кивнул на стул перед собой.
– Я пойду с тобой, европеец, – сказал пират без всяких предисловий.
– Я рад, что ты принял правильное решение, Мухаммад, – сказал Торин и протянул ему правую руку, – уверен, что ты исповедуешь древний арабский этический идеал – муравву.
– Да, европеец, я знаю, что такое «мужество и порядочность», но меня постигло новое несчастье.
– Надеюсь, это не будет помехой в нашем общем деле.
– В этом и заключается несчастье. Мои лодки старые, они выдержали очень много штормов. Часть из них мои люди не смогли завести этим утром. На тех, что можно использовать, я не смогу перевезти всех своих людей.
– Это очень серьезно, Мухаммад. Я рассчитывал, что ты поддержишь мою атаку с моря. Это очень плохо, потому что у меня сейчас нет судов, которые я мог бы тебе дать.
– Что же делать, европеец?
– Не знаю, – пожал плечами Торин, – без катеров ты мне не помощник, извини.
– Но, может быть, у тебя есть хороший механик? Вы, европейцы, лучше разбираетесь в моторах.
Торин подумал немного, чтобы это не показалось таким уж подозрительным.
– У меня есть один катер, но он тебе не поможет. Неделю назад у него забарахлил мотор, и мне посоветовали обратиться к одному человеку. Здесь на побережье работают ученые-метеорологи, и у них есть механик. Мой катер он починил очень быстро.
– Как его найти? – оживился пират. – Я заплачу ему хорошие деньги, если он починит катера.
– Около базара я видела их машину, – вставила Хадиджа, – может быть, ученые в городе.
– Я прошу сходить тебя, Хадиджа, – сказал Торин Ирине, – если мистер Томпсон тоже здесь, то приведи его. Скажи, что опять нужна его помощь.
Веденеева ушла и через некоторое время вернулась вместе с Корнеевым. Румяный лысый человек очень радушно обнялся с европейцем. Ему представили Мухаммада и изложили суть проблемы. Выслушав и задав несколько вопросов, «механик» решил, что проблема небольшая и разрешимая. Узнав, что починить катера нужно срочно, и услышав цену, он задумался, а затем предложил следующий вариант. В стороне рыбацкой деревни они будут сегодня после обеда и могут заскочить на своем грузовике. Он попробует захватить с собой кое-какие запчасти, которые могут понадобиться, если его предположения о характере поломок верны. Спросил, какой инструмент найдется в деревне. Ученых-метеорологов придется опять разыгрывать десантникам, решил про себя Торин. Не стоит Дмитрия Сергеевича отпускать одного без прикрытия.
– Теперь обсудим детали нашей операции, – предложил Торин, когда ушел мистер Томпсон. Мухаммад удивленно посмотрел на Торина, затем на Хадиджу. – Не смущайся, – усмехнулся Торин, – Хадиджа – один из моих воинов, она отличный снайпер. Поступим следующим образом.
– Я понял, Учитель, и сделаю так, как вы велите, – ответил молодой сомалиец.
Пираты сидели в капитанской каюте захваченного русского судна «Карина», которую облюбовал молодой помощник и правая рука главаря Ахмад. В то время как Музафир жил в городе и постоянно ездил по побережью по своим делам, его помощник отвечал за сохранность судна и груза.
– И помни, Ахмад, – продолжал Музафир, – я не верю этому Фреду. В наших делах так не бывает, чтобы приехал на побережье незнакомый человек и стал ходить по кафе в поисках покупателя захваченного на судне груза.
– Зачем же, Учитель, вы вступили с ним в контакт, – удивился молодой сомалиец, – да еще сказали о