нашем грузе с русского судна?
– Чтобы он выдал себя, показал, как он заинтересовался.
– И он выдал?
– Нет, этот хитрый европеец ведет себя так, как будто ему нет дела до этого груза.
– Почему же, Учитель, вы все еще подозреваете его во лжи?
– Потому что я сам так же поступил бы на его месте, Ахмад. Но долго он не сможет разыгрывать равнодушие, потому что понимает, что груз и судно могут уйти из-под самого его носа. Если он из русских спецслужб или Интерпола, то у него нет двух недель. Я гарантирую, что сегодня или завтра он позвонит и сообщит о своем решении.
– Простите, Учитель, но я все равно не понимаю.
– Ты забыл о пропаже нашего катера, который погнался за неизвестными, крутившимися около нашей базы. Исчезли бесследно четверо и сам катер. Наблюдатели на берегу успели заметить, что незнакомцев было двое. Теперь вспомни доклад нашего патруля, который задержал двоих европейцев-ученых, которые якобы искали свой метеозонд около нашего лагеря. Их тоже было двое.
– Учитель, но если эти двое были агентами спецслужб, то они легко могли перебить наш патруль. Но они не стали этого делать. Более того, они не оказали никакого сопротивления, их избили и прогнали в сторону города.
– Вот это и настораживает, Ахмад. Это специалисты очень высокого уровня, потому что ничем не выдали себя и позволили их избить. Это выдержка и хладнокровие настоящих воинов.
– Что же нам делать, Учитель? Не проще ли увести судно и не рисковать грузом, если вы считаете, что нас выследили русские?
– Ты уведешь судно, Ахмад, но только тогда, когда этот Фред выйдет на связь и сообщит, что нашел покупателей и готов встретиться. Ты встретишься с ним и захватишь его. Потом уведешь судно, а пленного допросишь и убьешь. Он мне нужен для того, чтобы знать, кто именно так близко подобрался ко мне. Кто именно меня выследил, и не замешаны ли в этом наши друзья, которые решили предать меня за американские деньги.
– Теперь я все понял, уважаемый Учитель, и преклоняюсь перед вашей мудростью и проницательностью.
– Все, Ахмад, я должен ехать. Вернусь через два или три дня. Если что-то изменится за это время, ты мне сразу же сообщишь.
Торин заглушил двигатель катера и обернулся к своим помощникам. Ира Веденеева и Коля Горбачев в полном боевом облачении и с оружием смирно сидели в креслах.
– Ну, что притихли, голуби? – спросил Андрей Петрович.
– Мы не притихли, мы думаем, – ответил Горбачев.
– О чем же?
– О том, что азиаты – народ хитрый и не поверят так легко в наши сказки.
– Конечно, не поверят, – охотно согласился Торин, – и Музафир не верит, и Мухаммад не верит. Только один может подождать, чтобы убедиться, что мы не те, за кого себя выдаем, а второй – нет.
– Мухаммаду ничего другого не остается, – поддакнула Ирина, – его дела настолько плохи, что он вынужден согласиться на наше предложение. Только как он себя поведет после операции, когда судно и груз будут в его руках?
– Плохо поведет, – убежденно заявил Торин. – Когда почувствует себя хозяином положения, тогда и начнет диктовать свои условия. А может, просто перебьет нас для надежности. Мы ведь чужаки для них, никто его за это не осудит.
– Ой, осудят, еще как осудят, только не за нас, а за этого Музафира, – покачала головой Ирина, – разные у них весовые категории. Если Музафир выживет, то Мухаммаду не жить.
– Значит, надо постараться, чтобы никто из них не выжил, – развел руками Торин. – Так что задача проста как апельсин.
Волны мерно покачивали катер, постепенно относя его от берега. Неожиданно ожила связь.
– Дед, это Повар.
– Как у вас, Повар? – отозвался Торин.
– Подъезжаем к деревне. Пока все спокойно.
– Повар, не рискуй без необходимости. Если вас будут плотно держать под надзором, то катера не минируй.
– Понял, не рисковать, – ответил Корнеев, – до связи.
Где-то там грузовичок петлял среди кустов и вез Дмитрия Сергеевича и десантников к рыбацкой деревне. Корнеев готов был починить испорченные им же двигатели трех катеров во время ночной вылазки. Если удастся, то он должен был заложить под моторы пиратских лодок небольшие радиоуправляемые заряды. Таким образом Торин собирался в конце предстоящего боя сократить огневую мощь и численность союзников, когда будут уже не нужны. Все будет выглядеть натурально, когда катера пиратов начнут взрываться. Мало ли какие причины могут быть, когда с обеих сторон палят в темноте из всех видов оружия, включая и гранатометы. Если Корнееву не удастся установить мины, тогда сокращать численность союзников придется, так сказать, вручную.
Прошло три часа. За это время Торин несколько раз возвращал свой катер к берегу, когда его относило слишком далеко от временного укрытия. Он был готов в любую секунду прийти на помощь, если бы на его людей в деревне напали. Конечно, справиться с Дорониным и Приваловым не так легко, но лучше не рисковать. В крайнем случае отвлечь на себя некоторые силы пиратов. Как бы то ни было, а в деревне их было десятка полтора-два.
Наконец Корнеев доложил об окончании работы и возвращении. Мины благополучно установлены на трех пиратских катерах, так что у «Ската» появился лишний козырь в рукаве. Помимо освобождения судна, нужно было еще и уничтожить главарей пиратских кланов, да и численность банд желательно уменьшить до предела. Тогда кланы развалятся, а новым, чтобы сформироваться, нужно время и лидеры.
Мухаммад сообщил о своей готовности. Его отряд сейчас насчитывал двадцать восемь человек. С учетом рулевых и пулеметчиков, которые останутся на катерах и будут поддерживать огнем атаку, он высадит в виде десанта шестнадцать человек.
– Дед, это Рэмбо. Проход чист, – доложил Доронин.
Десантники снимали часовых. Торин вел свою часть группы к тому месту, откуда предстояло начать действовать. Все четверо тащили в рюкзаках самодельные мины, которые собрал Корнеев. Все они были снабжены радиозапалами и предназначались для расчистки направления атаки группы и внесения сумятицы в рядах пиратов. Небо было хмурым. Ветер гнал облака, которые черными пятнами закрывали звезды. Где- то внизу шумел прибой.
– Дед, это Рэмбо, – снова передал Доронин, – на точке чисто. Ждем вас.
Скользя бесшумными тенями, Торин, Корнеев, Веденеева и Горбачев двигались к подножию плато, где их ждали десантники. До начала атаки оставалось три часа, а успеть сделать нужно было еще многое. Наконец группа собралась вместе. Одеты все были в черное, на лица нанесена маскировочная раскраска. Кроме осколочных гранат, пистолетов и десантных ножей, Торин вооружил свою группу автоматами «АК- 108» калибра 5,56 мм, адаптированными под натовский патрон. Это оружие, при создании которого была применена идея сбалансированной автоматики, имело минимальную отдачу при стрельбе. В конструкцию автомата были внесены изменения в виде второго газового поршня, с установленной на его штоке противомассой и синхронизирующим устройством, расположенным между затворной рамой и балансиром. Эффект от применения такой конструктивной схемы позволил улучшить кучность при огне очередями в 1,5–2 раза по сравнению с автоматами «АК-74М», на базе которого он и был создан.
В распоряжении группы было штурмовое автоматическое оружие – и бесшумное, и подводное. Но сейчас для ночного боя, когда требовалась имитация нападения большого отряда и высокая точность стрельбы, эти автоматы, по мнению Торина, подходили лучше всего.
Единственный человек в группе, который не был экипирован для боя, была Веденеева. Ей предстояла особая роль в этой операции. Одетая в арабские одежды и черное покрывало, она должна была изобразить полоумную колдунью, которая хочет встретиться с главарем пиратов. Ее задачей было попасть на захваченное судно и в нужный момент подстраховать Привалова. Десантник во время сумятицы
