Людей поблизости видно почти не было. Лишь в отдалении у пляжных зонтиков маячили несколько фигур в купальных костюмах, да в сотне метров от берега покачивались на двух больших лодках с бревнами-противовесами рыбаки.
Горан и Станислав молча шагали по песку. Лжехорват не начинал разговора, лишь посматривал по сторонам и лениво отирал платком потную шею.
– Может, ты мне объяснишь, Горан, что означал мой провал и комедия с казнью? – мрачно спросил Станислав, когда они удалились от гостиницы на приличное расстояние. – Все это было заранее запланировано?
– Ты удивительно догадлив, Алан, – добродушно согласился Горан. – Операция по твоему исчезновению из числа живых была тщательно подготовлена и, по моему мнению, прошла без сучка и задоринки. Причем в чистоте проведения акции есть заслуга как наша, так и твоя.
– Не понял? – недоуменно мотнул головой Станислав. – Я даже не мог предполагать…
– А тебе не надо было ничего предполагать и ни о чем догадываться. У вас, русских, кажется, есть пословица: много знаешь – нехорошо спишь.
– Много будешь знать, плохо будешь спать, – поправил его Гордеев.
– Именно так и есть, – согласился Горан. – Если бы тебе было известно, что мы контролируем ситуацию, ты вел бы себя по-иному. А так раскрылся на все сто… С первого дня, как ты пришел в «Синдикат», мы внимательно следили за тобой. Не из-за того, что ты вызывал у нас подозрения, хотя и это, скажу честно, не исключали, а потому, что тебе дали отличные характеристики.
– Кто дал? – не удержался и спросил Стас.
– Не важно, кто, главное – какие, – снисходительно улыбнулся Горан. – Твои боевые и, как у вас в России говорят, морально-деловые качества, умение мыслить в сложной обстановке и принимать верные решения, знание нескольких языков не предполагали постоянное использование тебя в «пехоте», хотя эту ступень ты обязательно должен был пройти. Просто новичка следовало обкатать, посмотреть, как он себя ведет в бою. Характеристики характеристиками, а дело, сам понимаешь, делом. Думаю, я уже не открою секрета, если скажу, что меня приставили к тебе, чтобы проконтролировать твои боевые навыки и дать заключение о твоей пригодности к использованию в том или ином качестве.
– То есть в «гвардии»? – уточнил Гордеев.
– И в «гвардии» также, – расплывчато подтвердил Горан. – Но и это не предел твоей… карьеры в «Синдикате», хотя определение «карьера» не является точным. Но остановимся на этом термине.
– Как я понял, «гвардия» также пройденный этап для меня?
– Да, ты прошел и эту ступень. И вполне достойно. И теперь нам следует решить, где применить твои таланты.
– Таланты мочилы, – криво усмехнулся Станислав.
– Кого? Какого момчилы? – не понял его Горан.
– Мочила. От слова «мочить». Есть такое слово в русском языке. Означает то же самое, что убийца, киллер…
– Давай, Алан, оставим языкознание в покое, – поморщился Горан, – и вернемся к делу. Скажу откровенно, что операция по устранению премьер-министра Нганга Миери была очередной, может, самой тяжелой проверкой тебя на профессиональную пригодность. Естественно, не сама акция, а то, что произошло после нее. И ты с успехом справился с этой проверкой. Это с одной стороны. С другой, ты должен был просто исчезнуть. Для всех: для твоих коллег по «Синдикату», для людей тебя знавших, для всего мира…
– Стоп! – перебил Горана Станислав. – А если бы я не прошел вашу проверку, то…
– То тогда бы ты исчез на самом деле, – отрезал лжехорват. – Но этого, как видишь, не случилось. Ты правильно вел себя.
Гордеев размеренно шагал, глядя себе под ноги. Выходит, если бы он клюнул на предложение генерала Муагаба или хоть как-то намекнул на существование «Синдиката», то чуда с возвращением с того света не случилось бы. Похоже, его предположение о причинах присутствия на суде миленькой блондинки-брюнетки имело под собой реальную почву.
– Как вам удалось провернуть это дело? – хмуро спросил Стас.
– Президенту Магонго нужно было не только устранить Миери, но и представить народу убийцу…
– По национальности француза, – безразлично уточнил Гор.
– Да, это требовалось, чтобы сменить «лягушатников» на американцев в горнодобывающей отрасли и внедрить их в нефтяные сферы деятельности. Но, я вижу, ты в курсе дела?
– В общих чертах, – небрежно бросил Станислав. – Генерал Муагаб просветил меня по поводу расклада политических сил в стране и их меркантильных интересов.
– Так вот, поразмыслив, мы решили не только заработать серьезную сумму на контракте с Магонго, но и решить проблему твоего исчезновения. Конечно, можно было послать на заклание человека из «пехоты», кого не слишком жалко терять. Форман справился бы с заданием, а его помощник прошел той же дорожкой, что и ты. Только уже без скорого и счастливого воскрешения после казни…
– А если бы он повел себя неправильно?
– Значит, не дожил бы и до суда, – усмехнулся Горан. – Вся операция проходила под строгим контролем.
– И даже в ведомстве генерала Муагаба?
– И даже там, хотя не в полной мере. Но это детали… Мы были заинтересованы, чтобы в акции принял участие именно ты, а не овца на заклание из «пехоты». Вышли на эмиссаров президента Магонго с встречным предложением: в разумных пределах уменьшить сумму премии за выполнение задания, но совершить подмену преступника во время казни. Заказчик принял наши условия, его вполне устроила сумма, в которую оценили…
– Мою голову, – мрачно констатировал Станислав.
– Можно сказать и так, – согласился Горан. – Ну, а далее… В принципе, что произошло потом, тебе известно лучше меня.
– Кто бы сомневался, – пробурчал Гордеев и после короткой паузы возмущенно процедил сквозь зубы: – Неужели нельзя было хоть как-то намекнуть, что все это игра. Серьезная, но игра.
– Извини, в научных кругах есть такое понятие, как чистота эксперимента. Мы хотели, чтобы ты вел себя естественно.
– Как нормальный смертник перед повешением?!
– Пожалуй, ты прав, – кивнул в ответ Горан. – Хотя я бы предпочел иную формулировку, не столь категоричную. Ни нам, ни тебе нельзя было проколоться. Иначе бы мы теряли весьма ценного сотрудника, а ты, соответственно, жизнь. И, как я уже сказал, это была дополнительная проверка, после которой мы, я имею в виду руководство «Синдиката», окончательно уверились в том, что ты не сдашь нашу организацию.
– Собственно, из меня никто и не вытягивал жилы, чтобы добраться до истины, какая контора стоит за мной. Киллер, он и в Африке – киллер.
– Ты не прав, Алан, – снисходительно улыбнулся Горан. – Некоторые провалившиеся агенты готовы сдать кого угодно и что угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. А вот почему тебе не задавали подобных вопросов, все очень просто. Как я уже сказал, процесс был под контролем, и подобные вопросы могли задать лишь те люди, которым была поставлена задача обходить данную тему стороной.
– Заместитель генпрокурора был задействован в игре, – догадался Станислав. – А как же генерал Муагаб? Он тоже в деле?
– Прокурору была поставлена лично президентом Магонго конкретная задача, и он ее выполнил, как добросовестный и преданный работник. Детали, не имеющие отношения к тому, что желает начальник, его, как нормального чиновника, не интересовали вовсе. Твои же контакты с Муагабом мы могли только контролировать со стороны. Надеялись на то, что министра безопасности более интересует не личность киллера и принадлежность его к какой-либо организованной группе, а то, чтобы он исполнил его волю. Риск был великий, однако у нас имелась информация, что Муагаба более заботит собственная судьба и положение на политической сцене, чем, в общем-то, не слишком ценная для него информация о «Синдикате».
