совершившего преступление в соседней деревне? Тут бы со своими проблемами разобраться!
У подъезда их ждало заказанное такси, чтобы отвезти на железнодорожный вокзал. Повод для отъезда был немудреным, но убедительным. Англичане, которым надоела испанская жара, решили перебраться во Францию. Из Сарагосы прямого поезда до Тулузы не было, и им пришлось взять билеты с пересадкой в Лериде.
На границе с Францией никаких проблем не возникло. Паспорта сэра Генри Колриджа и его супруги, подданных ее величества королевы Великобритании, пестревшие африканскими визами, подозрений у пограничников не вызвали. Ровно через сутки, утром следующего дня, после не слишком утомительного путешествия, Станислав и Эмили заселились в роскошный люкс в четырехзвездочном отеле «Плаза», расположенном в центре Тулузы в старинном здании.
Глава 11
Неудачное свидание
«Эврика» кричать не стоило, хотя бы потому, что еще ничего не было доказано. Догадка пришла на ум Станиславу во время скучного путешествия по железной дороге, когда поезд не торопясь двигался через Пиренеи. То ли горы, монотонно одна за другой выплывающие друг из-за друга, располагающие к размышлениям, натолкнули Гора на данное открытие, то ли оно сидело в нем уже давно и только сейчас вызрело окончательно, понять было трудно.
Гордеев был уверен, точнее – почти уверен, что определил личность одного из руководителей «Синдиката». После разговора с Эмили, в котором она упомянула о том, что именно Горан стоял у истоков создания преступного монстра, раскинувшего щупальца по всему миру, но при этом так и остался на вторых ролях, навело Станислава на мысль, что над ним есть человек, которому их куратор подчинялся ранее и подчиняется сейчас. И этой личностью мог быть лишь один человек, не кто иной, как его бывший командир генерал Младич, находящийся, как и сам Горан, в международном розыске. Косвенным подтверждением данной догадки служил и тот факт, что, будучи подчиненным Младича, Горан являлся начальником его контрразведки, и сейчас он же отвечает за безопасность «Синдиката».
Открытие придало сил и подняло настроение Станислава. Он мысленно смаковал, как преподнесет эту новость генералу Веклемишеву. Последняя встреча в ресторане в Бадалоне не доставила удовлетворения Гордееву. Кроме того, что Вадим Александрович познакомился с его новым лицом и выдал очередную порцию предложений анализировать любую мелочь и беречь себя, ничего нового она не принесла. Стас был уверен, что и генерал остался не слишком довольным их свиданием. Зато теперь ему было что сказать Веклемишеву.
По приезде в Тулузу, после заселения в номер, Гордеев, ссылаясь на утомленность, отказался от предложения Эмили прогуляться по городу. В его мозгу крутился заветный телефонный номер, один из двух, которые ему продиктовал Веклемишев, тот, что проходил по категории срочного.
Станислав выждал двадцать минут после ухода Эмили и спустился в бар. Звонить со своего мобильника он не решался и, по обыкновению, предпочел воспользоваться таксофоном. Заказав бокал красного вина, он уточнил у бармена, где находится телефон, и у него же приобрел телефонную карточку. Разговор, точнее, монолог, наговоренный на автоответчик, был кратким, но емким.
– Прибыл в Тулузу. Нахожусь в отеле «Плаза» в номере двести двенадцать. Один из предполагаемых руководителей организации – генерал, бывший командир моего куратора в Боснии.
Он не назвал ни одного имени, не упомянул «Синдикат», потому что знал, что существует аппаратура – наземная и спутниковая, держащая на контроле коммуникационные линии связи как мобильные, так и проводные. Она как бы дремлет, настроенная лишь на определенные слова, их связку, имена или названия. На деле устройство в пассивном режиме просеивает триллионы звуков и срабатывает лишь тогда, когда в эфире появится запрограммированное слово или словосочетание. Запеленговав источник, аппаратура вновь переходит в режим ожидания.
Стоимость подобного устройства велика. Но, без сомнения, такая организация, как «Синдикат», теоретически могла иметь подобную игрушку. Потому Станислав и подстраховался. Слова «Тулуза», «Плаза», «Босния» вряд ли заинтересуют службу безопасности организации киллеров. Зато названия «Синдикат», имена собственные Горан, Славич, Младич могли находиться на аппаратном контроле. А вот люди, принявшие его безликое сообщение, без труда разберутся, кто такой куратор, а кто его бывший командир в Боснии.
Связной генерала Веклемишева вышел на контакт уже на следующий день. Гордеев был далек от мысли, что Вадим Александрович собственной персоной по первому же зову прилетит на встречу с ним. Так и случилось. Однако замену себе Веклемишев нашел достойную. Девушка в баварском костюме на праздновании Рождества в Ганновере, «спортсменка» из борделя с улицы «красных фонарей», спутница «сноба» в Бадалоне появилась в «Плазе» в обличье российской туристки.
На этот раз Станиславу не удалось отвертеться от прогулки по Тулузе. Собственно, он и не слишком сопротивлялся, так как не ждал, что на него выйдут так скоро. Да и лежание в номере Стасу надоело хуже горькой редьки. Раны его почти не тревожили, захотелось проветриться, заодно и взглянуть на местные достопримечательности.
Они с Эмили спускались по лестнице в холл отеля, когда слух Гордеева уловил родную русскую речь. У стойки стояла крупная в ярком наряде женщина с явным переизбытком макияжа, увешанная золотыми украшениями, и на повышенных тонах переговаривалась с портье. Точнее, говорила она, а француз лишь непонимающе улыбался и вежливо кивал в ответ. Вторая дама, более стройная, но также увешанная драгоценностями и еще более ярко раскрашенная, сидела на кожаном диване у окна и подавала подруге реплики.
– Да скажи ты этому козлу драному, что нам должны были забронировать номера. Фамилии Нестерова и Смышко. Пусть лучше ищет в своих бумагах фамилии, стервец, – хриплым прокуренным голосом вещала одна из дам. – Все уши прожужжали: Европа, Европа! Порядок, дисциплина! А тут не Европа, а сплошная жопа!
Крупная дама на скудном ломаном английском, расцвечивая слова жестами и мимикой, больше похожей на кривляние, пыталась втолковать вышеизложенное «стервецу» портье.
– Понимаешь, кудрявый, бронь! Ту вумен. Нестерова энд Смышко. Ту люкс. Два люкса. Рашен турагентство. Чего головой мотаешь? Смотри документы. Лукс документ бронь!
Эмили, сдерживая улыбку, несильно толкнула Станислава локтем в бок.
– Твои соотечественницы?
– Мои, – поморщившись, согласился Гордеев. – Бывшие челночницы, ларечницы, ныне – крутые бизнес-леди. Турция и Египет надоели, подались в Европы.
– Не очень понимаю, что такое челночницы и ларечницы, но на леди они точно не тянут. Не желаешь помочь дамам?
– Других дел у меня нет. И не переживай за них. Эти прорвутся не только в номер люкс в «Плаза», но и, если очень захотят, и в резиденцию президента Франции. Старая Европа все боится русских танков, а надо вот этих вумен бояться, – лениво отмахнулся Станислав, но в тот же момент внутренне напрягся.
– Ну что, не сечет поляну французик? – спросила у подружки дама хриплым, явно прокуренным голосом.
– Тупой, – констатировала вторая. – В рожу ему дать, что ли, чтобы понятливее был.
– Бок ему потри, как Аладдин лампе. Глядишь, джинн и вылетит, типа администратора. Пусть зовет шефа, мы сейчас ему та-а-кой скандальчик закатим, – многообещающе заметила хриплая дама.
Упоминание Аладдина и Джинна, а именно под такими псевдонимами работали Гордеев и генерал Веклемишев при внедрении Стаса в «Синдикат» и в дальнейшем – при передаче информации, заставили Станислава внимательнее приглядеться к русским туристкам. Он не удивился, скорее – восхитился актерскими способностями помощницы Вадима Александровича, которую узнал в даме с прокуренным голосом. Действительно, а кого еще мог прислать Веклемишев на встречу с Гордеевым, как не эту женщину. Никаких паролей, «славянских шкафов» и «двое сбоку, ваших нету» не требовалось, они хорошо знали друг друга. Было небольшое опасение, что Эмили признает в русской туристке «простушку», спутницу «сноба» из ресторана «Морской конек» в Бадалоне. Однако помощница Веклемишева настолько естественно играла свою роль, вжившись в образ хабалистой торговки, что если бы не упоминание Аладдина и Джинна, Стас бы ни за что не узнал ее в этой размалеванной вульгарной особе.
