Прежде чем Грейс успела придумать ответ, в зал вошли слуги с дымящимися блюдами и тарелками, и она сразу обо всем забыла. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой голодной. Сказывалось колоссальное напряжение последнего дня: отчаянные попытки выбраться из воды, долгий путь по песку и крутому склону утеса. Ей вдруг показалось ужасным, что она с удовольствием поглощает великолепные блюда в то время, как капитан Магард и его команда погибли. Однако она осталась в живых, и ее тело старалось восстановить растраченную энергию. И хотя Грейс не могла сказать, что средневековое кулинарное искусство приводит ее в восторг, она успела к нему привыкнуть, так что жареное мясо, пудинги и непонятные штуки, плавающие в креме, без проблем заканчивали свой путь в ее желудке.
В Кейлавере Грейс узнала, что обычай требует, чтобы лорд и леди пили из одного кубка. Когда граф показывал, что хочет выпить, Грейс должна была налить ему вина, вытереть салфеткой край кубка и протянуть его Элварду. Она старалась не обращать внимания на прикосновения его теплой руки. Когда граф вернул ей кубок, она сделала несколько быстрых глотков, с опозданием сообразив, что сначала следовало еще раз вытереть кубок салфеткой. Грейс показалось, что граф заметил ее ошибку, но никак не выказал своего неудовольствия.
Вани делила кубок с управляющим, а Фолкен и Бельтан получили по собственному кубку, поскольку для них не нашлось леди, которая могла бы за ними ухаживать. Трапеза проходила в молчании, лишь изредка кто-нибудь хвалил блюда. Когда все насытились, граф завел беседу, но она касалась безопасных тем — в основном, сравнивали погоду в Эмбаре и южных доминионах. Графу явно нравилось общество Грейс, он часто смеялся, и его смех казался Грейс неотразимым.
— Простите, если я вас обижу, милорд, — сказал Фолкен. — Но я удивлен тем, что за вашим столом так мало народа. Разве для содержания замка не требуется огромного количества домочадцев?
Взгляд барда на мгновение задержался на пустом месте слева от графа.
— Вы совершенно правы, — ответил Элвард, и на его лице появилась печаль. — Ныне мой двор находится в другом месте.
— Но где, милорд? — вырвалось у Грейс.
— В Баррсандере, миледи, по приказу короля Соррина.
— А как поживает король? — поинтересовался Фолкен. Его слова были тщательно взвешены, и Грейс поняла, что за ними стоит. Элвард тоже.
— Я вижу, вы знаете о плачевном состоянии короля Соррина.
— Совсем немного, — сказал Фолкен. — Я видел его почти год назад.
Граф вздохнул.
— С тех пор его состояние заметно ухудшилось. Говорят, он согласен на все, лишь бы отсрочить свою смерть.
— Почему? — спросила Вани. — Разве ваш король болен?
— Но только не телом, миледи, — ответил Элвард, посмотрев ей в глаза.
Грейс вспомнила свою встречу с королем Эмбара на Совете прошлой зимой. Сгорбленный, худой, Соррин производил впечатление человека, который состарился раньше времени. У него был пронзительный взгляд, но иногда в глазах возникало потерянное и даже затравленное выражение. Дарж сказал ей, что Соррин с каждым днем все сильнее боится смерти, словно она стоит у него за плечом.
— В последнее время действия Соррина остаются тайной для его подданных, — сказал Элвард. — Но он не безумен. Во всяком случае, король сумел окружить себя верными и могущественными лордами, и никто не смеет ему возражать.
Бельтан налил себе еще вина.
— А по какой причине он отозвал ваш двор в Баррсандер?
— Для защиты, — ответил Элвард. — Говорят, в последнее время он переодевается простолюдином, чтобы спрятаться от смерти. Король думает, что если он соберет в замке Баррсандер как можно больше народа, то будет находиться в безопасности. Я не понимаю, в чем тут смысл.
Грейс задумчиво крутила в руках кубок.
— Нет, это совершенно логично. Он боится, что кто-то его преследует, — и прячется в толпе. Существует теория…
Грейс замолчала, сообразив, что сейчас начнет говорить вещи, которых никто из присутствующих не поймет, поэтому сделала несколько торопливых глотков вина.
— Значит, при вашем дворе никого не осталось? — спросил Фолкен.
— Только я сам, Льюит и слуги. Ну, и крестьяне, которые трудятся на моих землях. Вы не видели поселения, поскольку пришли со стороны моря. Оно расположено за следующим холмом. Больше в Морском Дозоре никого нет. Все рыцари уехали в Баррсандер вместе с женами и детьми.
— А разве они не могли отказаться? — удивилась Вани.
Элвард бросил на нее суровый взгляд.
— Отказ выполнить приказ короля есть измена, миледи, караемая смертью. Соррин призвал всех своих рыцарей в Эмбар. А тех, кто отказался, четвертовали — или же четвертуют, как только они окажутся в Эмбаре.
От его слов Грейс стало нехорошо, и она пожалела, что съела так много.
— А как же вы, милорд? — поинтересовался Фолкен. — Почему вы не отправились в Баррсандер вместе со своими рыцарями?
Впервые за весь вечер Элвард дрогнул. Его правая рука сжалась в кулак.
— Я граф по рождению, милорд. — Его взгляд устремился вверх, по направлению к галерее, опоясывающей зал по периметру. — Рыцарство есть честь, даруемая королем, а я не являюсь рыцарем Эмбара. Это единственная причина, по которой я остаюсь в Морском Дозоре. В противном случае вы нашли бы крепость пустой.
Все молча смотрели на лорда. Элвард медленно разжал кулак.
— Должно быть, вы устали после ваших приключений. — Графу удалось смягчить свой голос. — Льюит проводит вас.
На этом ужин закончился. Путешественники встали, откланялись и ушли со словами благодарности. Льюит отвел их в спальни.
Выходя из зала, Грейс бросила взгляд на галерею, куда несколько мгновений назад посмотрел Элвард. Обычно на галерее располагались менестрели, услаждавшие слух гостей музыкой, но сейчас там было пусто и темно.
Однако в самый последний момент Грейс заметила, как в темном углу шевельнулась тень.
Сердце отчаянно забилось у нее в груди. Ей показалось, что по галерее осторожно пробирается человек в черном. Она потянулась к Паутине, чтобы проверить, есть ли там кто-нибудь живой. Однако Льюит мягко коснулся ее локтя, и Грейс пришлось покинуть зал, а нити выскользнули из рук.
ГЛАВА 23
На следующее утро у всех поднялась температура.
Хуже всего пришлось Бельтану. На рассвете Фолкен постучал в дверь спальни Грейс и Вани и рассказал, в каком состоянии находится рыцарь. Грейс прямо в ночной рубашке отправилась к нему. Бельтан лежал в постели, лицо у него пылало, он был весь в поту.
— Я в порядке, — заявил он, когда Грейс осмотрела его, но тут же жестоким кашлем опроверг свои слова.
Грейс заставила Бельтана сесть, подняла тунику и внимательно прослушала спину. Потом уложила его в постель и потянулась к Паутине жизни, чтобы поточнее понять, что с рыцарем. Увиденное подтвердило поставленный диагноз.
Грейс открыла глаза.
— Инфекция попала в бронхи — поэтому у тебя жар, — а воспаление вызывает кашель.
Бельтан смотрел на нее, ничего не понимая. Впрочем, Грейс его реакция не удивила. Никто на Зее не имел понятия о бактериях, и у Грейс до сих пор не было возможности рассказать друзьям о принципах современной медицины.
— Твои легкие больны, — снова начала она, стараясь использовать понятные рыцарю слова. — Так часто бывает, когда человек проглатывает много воды. Но сейчас главное другое: если ты не отдохнешь, болезнь будет прогрессировать — в твоих легких скопится много жидкости, и ты не сможешь нормально
