никогда не была обязательным требованием к королевским особам.
Она бросила выразительный взгляд своего единственного глаза на Кела.
Король, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.
— Раскинь для меня кости, ведьма.
Скверна присела на корточки и вытащила из кожаной сумки горсть тонких желтоватых палочек. Грейс решила, что это человеческие пальцы. На каждой был начертан какой-то символ. Старая карга потрясла кости в ладонях, что-то пробормотала и бросила их на землю.
И тут же негромко ахнула.
Кел с любопытством наклонился над костями.
— Что у тебя получилось?
— Большая путаница.
Кел помрачнел.
— Ну, так брось их еще раз, если твое колдовство не сработало.
— Это у тебя голова не срабатывает потому, что она протухла, как кусок мяса, оставленный на солнце. — Ведьма провела скрюченными пальцами над костями. — Ты впутался в крайне неприятную историю. Если вернешься в Кельсиор, тебя ждет страшная опасность, и почти наверняка ты погибнешь мучительной и унизительной смертью.
Король скрестил руки на груди.
— Звучит не слишком обнадеживающе. А что будет, если я останусь здесь, в Эмбаре?
— Еще хуже.
Кел провел рукой по волосам.
— Что ж, если я не могу остаться здесь, и мне не стоит возвращаться, значит, придется отправиться в другое место.
Ведьма закатила глаз.
— Какое блестящее умозаключение, ваша полная очевидность.
— А твои кости говорят, куда мне следует пойти?
Скверна презрительно фыркнула.
— Я ведьма и не должна планировать твои праздники. Ты должен решить сам.
Она собрала кости.
Пока остальные говорили с королем, Грейс подошла поближе к ведьме.
— Это ведь руны, не так ли? Символы, начертанные на костях. Однажды ты дала одну из них Тревису — руну надежды.
— Она все еще у него?
— Ты имеешь в виду руну?
— Нет, надежду.
Грейс немного подумала.
— Во всяком случае, я надеюсь.
— Как и все мы, — пробормотала Скверна, засовывая кости в свою сумку. — Как и все мы.
— Я не знала, что такое возможно. — Грейс показала на сумку. — Для меня новость, что колдуньи пользуются рунами. Я считала, что женщины не способны с ними управляться.
Скверна бросила на нее пристальный взгляд.
— Не способны или им запрещено?
Хороший вопрос. Сколько профессий в течение многих столетий на Земле оставались закрытыми для женщин только из-за того, что мужчины не допускали их туда? Возможно, Толкователи рун хотели сохранить свой орден мужским. А наоборот?
— Верно, я никогда не видела женщину-толкователя рун, — сказала она. — Однако мне не приходилось встречать колдунов-мужчин.
Скверна ухмыльнулась, продемонстрировав кривые пожелтевшие зубы.
— В самом деле, девочка? А я полагаю, ты видела, вот только он не способен увидеть тебя. Во всяком случае, не глазами смертного.
Грейс содрогнулась.
— Вы имеете в виду Дейнена, не так ли?
Она вспомнила слепого мальчика, которого они нашли в одной из деревень Фаланора, тогда Дейнена посетило видение собственной смерти, оказавшееся истинным.
— И еще одного тебе предстоит увидеть, — добавила Скверна; теперь, когда ее голос стал мягче, она вновь напомнила Грейс гадалку Вейлу. — Только на сей раз это будет не мальчик, а свежеиспеченный мужчина. Он обладает большим талантом — таким же сильным, как твой. Но ты должна понимать, что молот должен быть таким же прочным, как наковальня.
Грейс не очень поняла, что имела в виду ведьма. Она сидела, обхватив колени руками, размышляя о том, возможно ли то, о чем они говорили со Скверной.
— Значит, мужчины могут быть колдунами, — пробормотала она. — А женщины умеют обращаться с рунами. Но я не могу понять. Рунное волшебство и Паутина жизни так сильно отличаются друг от друга.
Скверна пожала узловатыми плечами.
— Иногда две вещи, кажущиеся различными, являются одним и тем же.
Грейс не смогла придумать подходящего примера. Но так ли это? Она посмотрела на ведьму.
— Вейла? — прошептала она.
Старая карга тихонько рассмеялась.
— Прощай, дочь моя.
Она выпрямилась и заковыляла прочь, и очень скоро растворилась в сером утреннем свете.
ГЛАВА 40
На следующее утро они добрались до портового города Омберфелла и остановили украденных скакунов возле зарослей кустарника к югу от города. Вокруг расстилалось лоскутное одеяло опустевших полей, заканчивающихся возле крутой береговой линии. Дальше виднелся бесконечный океан, тусклый и плоский, как лист выкованного железа.
Сопровождавший их дикарь что-то проворчал и показал в сторону города. Затем, не сказав ни единого слова, завернулся в грязные меха, опустился на четвереньки и скрылся в зарослях.
— Разговорчивый парень, правда? — сказал Бельтан, глядя вслед исчезнувшему дикарю. — Мне кажется, что за все время он произнес только свое имя. Гхромм.
Фолкен посмотрел на рыцаря.
— Ты уверен, что его звали именно так? Мне показалось, что он просто пытался избавиться от перьев, застрявших у него в горле после того, как он проглотил воробья.
— Не стану с тобой спорить, — сказал Бельтан.
Вани обратила свои золотые глаза на рыцаря.
— Сдержанность — замечательное качество, которому многим полезно поучиться.
Бельтан собрался ответить какой-нибудь колкостью, но Грейс пришпорила своего скакуна и оказалась между рыцарем и т'гол.
— Нам бы следовало отблагодарить Гхромма, — сказала она Фолкену. — Он оказался хорошим проводником.
Бард стряхнул капли росы со своего синего плаща.
— Золото ничего не значит для таких людей, как он. Король Кел знает, как его вознаградить.
Наверное, кусочками сушеного мяса, подумала Грейс. Перед тем как они расстались с королем Келом, он бросил несколько ошметков протухшей говядины дикарю, после чего приказал ему проводить незаметными тропами четверых путников в Омберфелл.
— Там могут быть и другие черные рыцари, — хрипло прорычал Кел. — Не говоря уже о прочих опасностях, с которыми вы можете встретиться в болотах.
Грейс подумала о фейдримах, с которыми им пришлось столкнуться в Морском Дозоре, и сразу поверила королю.
— А вы что собираетесь делать, Ваше величество? — спросила она у Кела перед расставанием.
