— У какого окна? — осведомилась Джинни.
Вызывающее хныканье стало громче, скрывая страх.
— У окна кабинета Уолтера. Я… мне это показалось странным. Его глаза были широко открыты, а руки упирались в обе стороны рамы. Я помахала ему, но он не ответил.
— Должно быть, папа встал с постели! — всполошилась Мэри. — Его уложили в кабинете Уолтера… Мэтт, пожалуйста, сходи туда! Если он упадет и расшибется, я никогда себе не прощу…
Она бессмысленно поглаживала меховой воротник — казалось, будто накидка у нее в руках мешает ей двигаться. Мэтт быстро вышел.
— Как видите, дорогие мои, — заметила Кларисса, воспринимая происходящее как личное оскорбление, — вы не можете напугать меня, как бы ни старались. Я знала, что с ним ничего страшного не случилось. Так что в будущем постарайтесь себя контролировать.
Выразив это пожелание, она двинулась по комнате походкой киноактрисы. При виде пальто и шарфа Джинни на спинке кресла Кларисса брезгливо подняла их, как будто это были червяки, и села.
— Знаете, — обратилась она ко мне, — в вашем лице есть нечто ужасно знакомое! Любопытно…
Я объяснил причину наличия в моем лице «ужасно знакомого». Джинни хихикнула.
— Ну конечно! — воскликнула Кларисса. — Здравствуйте! — Она ослепительно улыбнулась и протянула руку, изогнув запястье, словно орудовала бейсбольной битой. Я с трудом подавил импульс склониться над рукой в почтительном поцелуе. — Как чудесно увидеть вас снова! Ведь я вас знала, когда вы были ребенком. Ужасно, что вы пришли, когда в доме творится такое…
Несмотря на очевидный испуг, смуглое лицо Мэри немного прояснилось, а ее худая фигура выпрямилась, как будто гордо заявляя: «Вот как надо приветствовать гостя! Я бы не смогла этого сделать». Напряжение слегка разрядилось, но красноречие Клариссы было прервано возвращением доктора Туиллса, который быстро вошел вместе с Мэттом.
— Мы… — начал доктор и оборвал фразу. — О, привет, дорогая.
Кларисса бросила взгляд на запонку отсутствующего воротничка, мешковатый костюм и взъерошенные волосы мужа, с трудом удержавшись от упрека, который мелькнул в ее глазах.
— Здравствуй, Уолтер, — отозвалась она, переведя недовольный взгляд на часы на каминной полке.
Лицо доктора приняло ироническое выражение.
— Должно быть, ты ошиблась. Судья Куэйл спит на кушетке в моем кабинете. Ты уверена, дорогая, что не видела кого-то другого?
Кларисса пожала плечами:
— Думаю, Уолтер, я в состоянии узнать собственного отца. Конечно, если ты настаиваешь…
— Одну минуту, — решительно прервал ее доктор. Его мягкий испуганный голос внезапно стал суровым и решительным. — Мне кажется, пришло время выложить карты на стол. Лично я достаточно долго мирился с этими нелепыми играми. Если кому-то кажется забавным валять дурака с белой рукой, это его дело. Но…
Все снова напряглись. Упоминание табуированной темы подействовало как удар в лицо — сильнее, чем упоминание о яде.
— Уолтер, — с тихой яростью сказала Кларисса, — если тебе хватает ума говорить в присутствии постороннего…
— Я специально говорю в присутствии постороннего, дорогая моя, — холодно прервал ее Туиллс. Его взгляд стал злым. — Чтобы хоть кто-то мог взглянуть на это беспристрастно. Вы все не желаете упоминать об этом. Вы бы предпочли притворяться, будто ничего не знаете, покуда ваш отец не лишился бы рассудка от страха. По-вашему, лучше делать вид, что у него разыгралось воображение, чем попытаться ему помочь. Вы просто бросили его!
— Не знаю, о чем ты! — сердито начал Мэтт.
— Отлично знаешь! Лучше поговорить об этом сейчас же. Если бы речь шла только о каком-то шутнике, тогда вы могли бы делать что хотите. Но теперь все изменилось. Это убийство, понимаете? — Туиллс постучал по столу костяшками пальцев. — Убийство! За это отправляют на электрический стул. Если среди нас убийца, нужно это выяснить.
Последовала пауза.
— Но что же нам делать? — прошептала Мэри.
— Думаю, все согласны, — он саркастически взглянул на Мэтта, — что лучше не обращаться в полицию?
— Господи, конечно нет! — воскликнул Мэтт.
— Превосходно. Тогда давайте передадим дело в руки а постороннего, который будет действовать непредубежденно. — Туиллс повернулся ко мне: — Мистер Марл, вы согласитесь помочь нам?
— Ты имеешь в виду, — после очередной паузы заговорил Мэтт, — что нас будут допрашивать, как…
— Да.
— Но я же говорил тебе, что горничная… Джоанна…
Снова те же жалкие попытки свалить все с больной головы на здоровую. Туиллс смотрел на него, наморщив лоб.
— Она появилась здесь всего пару месяцев назад — значительно позже того, как мраморная рука начала свою работу. А грабители не снисходят до подобных развлечений. Приступайте, мистер Марл!
Я окинул взглядом собравшихся. Все пытались выглядеть спокойными и все же, как мне казалось, испытывали облегчение из-за того, что ожидаемая катастрофа наконец разразилась. Джинни присела на край стола, теребя подставку для ручки, — густые бронзовые волосы, падающие на щеку, закрывая часть лица, поблескивали при электрическом свете. Мэтт прислонился к каминной полке, выпятив подбородок, словно сидя на свидетельском месте в зале суда. Мэри ходила по комнате, улыбаясь каждому, но не нашла чем заняться и остановилась. Туиллс встал позади кресла жены, которая, как ни в чем не бывало, зажигала сигарету.
— Прежде всего, — начал я, — есть ли в доме мышьяк?
— Да! — воскликнула Мэри с такой стремительностью, что все вздрогнули. — Полным-полно, Джефф. Для крыс. Его насыпают в норки, и крысы подыхают.
— Кто купил его?
— Вообще-то я, — улыбнулся Туиллс, — в аптеке Лока в городе — по просьбе Мэри. У нее, кажется, возникла идея, что это обязанность медика.
— Где он хранится?
— В буфетной. Но никто не мог взять его по ошибке. На банке нарисованы череп и скрещенные кости и написано «Яд!».
— Зато любой мог сделать это намеренно, не так ли? Пожалуйста, не выходите из себя! Мы должны во всем разобраться.
— Да, — чопорно подтвердила Мэри, — если кто-то хотел это сделать.
Все снова посмотрели друг на друга. Джинни бросила подставку на стол.
— Ну, я, безусловно, не знала, что здесь хранится такая опасная штука, — заметила она. — Это не дом, а какой-то склад ядов. Все постоянно заходят на кухню…
— Кто покупает продукты? — спросил я. — Бакалею и прочее?
Все уставились на Мэри, которая выглядела смущенной и нервно откинула со лба гладкие темные волосы.
— Я, Джефф. Вернее, я заказываю продукты в городе, а доставляет их фургон. Но вчера фургон в магазине Сейлса, где мы всегда делаем заказы, вышел из строя. Я бы сама съездила в город, но не умею водить машину. Сегодня Кларисса привезла продукты.
Кларисса встала и раздавила сигарету в пепельнице. Уголки ее широкого рта опустились.
— Да, — подтвердила она. — Привезла полную машину барахла, как девочка на побегушках. А ведь я была одета для чаепития!
— Вы выехали уже к концу дня?
— Да. Еле успела до закрытия. Право, Джефф, что именно вы пытаетесь доказать?
— Например, вы привезли этот сифон?
— Сифон? — Кларисса недоуменно посмотрела на меня. На мгновение она забыла о своей внешности, и черное платье сползло с плеча. — О, вы имеете в виду содовую? Да, помню, так как мне пришлось привезти для обмена много пустых сифонов. В магазине делают скидку за каждый.
— Вы уверены, что купили именно этот сифон?
— Думаю, что да. Не так ли, Мэри?
— Да, — кивнула Мэри. — Помню, что, как только ты передала мне сифон, я поставила его на этот стол, так как папа не пьет ничего без содовой. Он ждал сифон и держал на столе бутылку виски… Пойми, папа не был алкоголиком! Я никогда не видела его пьяным.
— Лучше бы он иногда выпивал лишнее, — мрачно вставил Мэтт.
— Погодите! — остановил их я. — Значит, ты принесла сифон сюда, Мэри. Судья пил тогда?
— Да. Я видела, как он налил себе виски и выпил, поскольку задержалась, чтобы поговорить с ним. Он был в очень хорошем настроении… — она с гордостью посмотрела на нас, — потрепал меня по щеке и сказал, что не знает, как обходился бы без меня.
— В котором часу это было?
— Не знаю… Хотя подождите! Было около четверти шестого, ведь Кларисса вернулась именно тогда. Я сразу отнесла содовую папе.
— Ты надолго задержалась в библиотеке?
— Примерно до половины шестого. — Мэри трогательно старалась помочь, поэтому говорила быстро и сбивчиво. — Потом мне было нужно готовить ужин. За Джоанной необходимо присматривать, когда она стряпает.
Следовательно, яд — если мое предположение было правильным — был добавлен в сифон где-то между четвертью шестого и восемью, временем моего прибытия.
— После этого судья оставался в библиотеке?
— Нет, — ответил Мэтт. — Я вернулся из офиса около половины шестого и видел, как он шел в сторону кухни. Я повесил шляпу, а отец сказал, что книга почти готова, похлопал меня по спине и ушел в кухню. Я поднялся наверх умыться…
— Папа отправился в подвал, — вставила Мэри. — Я была в кухне и слышала, как он спускался по лестнице.
— За бутылкой бренди?
Все ответили, что не знают. Мэри слышала, как он возвращался, но была занята ужином и не видела его.
— Тогда еще один вопрос. Не можете ли вы все сообщить мне, где вы находились от четверти шестого и, скажем, до восьми?
Сразу послышался протестующий хор. Потом Мэтт кивнул:
— Ладно, если это поможет. Сыщики всегда хотят это знать — я читал об этом. Валяй, Джефф… О, ты хочешь начать с меня?
— Если можно.
— Рассказывать особо нечего. Я вернулся из офиса около половины шестого, как говорил, поднялся наверх и заглянул к матери. Она неважно себя чувствовала, но еще не разболелась — сидела в кресле у окна, завернувшись в плед. Потом я пошел к себе в комнату, умылся и сел просмотреть газету, которую принес с собой, пока до нее не добрались другие. Гонг к ужину прозвучал в шесть…
