проводились их испытания, потом разборка и захоронение.
– И вот теперь эта разработка достанется американцам! – констатировал каперанг Леденев. – Нормально!..
– Я уверен, тот человек, которого американцы подняли сегодня на борт фрегата, принес с собой комплект таких плат. Ради них-то они сюда и приплыли.
Каперанг Леденев кивнул, задумчиво посмотрел на закрывавшие окна матовые стекла. Иллюзия, что вместо окон в кабинете установлены зеркала, была полной.
– Однако, Николай, тот тип, что их достал... Он должен быть первоклассным подводником! Если, как ты говоришь, там подводные ловушки.
– Да, действительно, – согласился кавторанг Славкин. Было видно, что эта мысль прежде не приходила ему в голову. – Тогда поиск исполнителей заметно сужается. На нашем флоте таких специалистов немного – да и они все налицо! На украинском флоте... Спрашивать, конечно, бесполезно.
– Эту работу мог сделать только отставник! – сказал каперанг Леденев. – Все наши офицеры на виду, они этого сделать не могли. Водолаз-любитель туда не сунется, а сунется, так живым не выйдет. Так что вспоминай, Николай. Кто из наших бывших может так хорошо плавать и нырять?
– Да мало ли. Это в архиве смотреть надо.
– Да, смотреть... А потом расспрашивать соседей, кого они дома давно не видели. Да заодно в милиции справиться, не числится ли кто из них пропавшим без вести.
– Пропавшим без вести? – Кавторанг Славкин задумался. – Кстати, жена того североморца, который исчез куда-то с друзьями, снова мне звонила. Спрашивала, не узнал ли я чего.
– Ну и что?
– Я запросил у штаба Северного флота подробную справку об этом старшем лейтенанте Сергее Павлове. Так вот, там мне сообщили, что у него рекорд флота по погружениям.
– Серьезно? – переспросил каперанг заинтересованно.
– Он командир боевых пловцов Северного флота, понимаете? Элитное подразделение. Он там считается одним из лучших специалистов в подводном деле.
– Ах, черт! – воскликнул каперанг Леденев, хлопая ладонью по крышке стола. – Так ты думаешь, что американцы через своего резидента наняли его для подъема электронных плат?
– Уверен на сто процентов! Дело в том, что друг, с которым этот Сергей Павлов ушел пьянствовать, по словам его жены, не кто иной, как Алексей Дорофеев.
– Тот самый, кого мы подозревали по делу Рябинина?
– Именно! А этот Дорофеев работал водителем у турка Абу Али, странным образом куда-то исчезнувшего в последние дни. Так что концы с концами сходятся!
– Вот что, Николай! – сказал каперанг Леденев решительно. – Давай отправляйся, найди эту жену пропавшего старлея Павлова и доставь ее сюда. Нужно поговорить с нею прежде, чем ею займутся украинцы.
– Будет сделано, Денис Сергеевич.
– И еще, Николай... Сегодня, пока американцы не уйдут, не думай о том, что ты пойдешь домой и ляжешь спать! Будем ломать голову, как нам теперь быть. Платы нужно вернуть, понимаешь ты? Любой ценой.
Глава 57
Алексей Дорофеев, уже переодетый в сухой костюм и с обработанными дезинфицирующими и обезболивающими мазями ожогами на лице и руках, с дорогой гаванской сигарой в зубах сидел в кресле в роскошной каюте агента ЦРУ и наслаждался жизнью. Сам Стэнли Клиффорд тщательно рассматривал извлеченные из черного мешка платы, справляясь время от времени с каким-то разложенным на столе сложным чертежом.
– Надеюсь, морская вода не попортила их? – любезно улыбаясь, проговорил Дорофеев на плохом английском.
Американец лишь на мгновение оторвался от разглядывания плат, ответил поспешно:
– Нет. За такое короткое время нет, – и снова углубился в их созерцание.
Дорофееву действовала на нервы обстоятельность, с какой агент ЦРУ изучает платы. Ему, только что рисковавшему своей шкурой ради этих плат, в то время как американец с борта бронированного корабля любовался окрестными пейзажами, теперь словно школьнику приходилось дрожать от страха: а вдруг платы окажутся не те? Мало ли что валяется в заброшенных и затопленных катакомбах секретного завода.
– Ну что ж, очень хорошо, – проговорил, наконец, американец, оставляя платы в покое. – Это как раз то, что нам нужно. Поздравляю, вы прекрасно справились с операцией!
Дорофеев самодовольно улыбнулся, чувствуя себя на седьмом небе от похвалы американца. Вслух он, однако, решил сказать скромно:
– Были трудности.
– Ну, ничего! – поспешил заметить Клиффорд. Он не любил слушать жалобы и бесполезное нытье. – Главное, что все хорошо кончилось. Давайте выпьем за то, что операция благополучно завершилась.
Он вытащил из бара бутылку дорогого виски, налил понемногу, протянул Дорофееву. Крепкое виски сильно ударило в голову утомленному дневным приключением Лехе, приятно согрело внутренности. Сидя в мягком удобном кресле в каюте агента ЦРУ, он все больше проникался убеждением, что жизнь прекрасна и впереди у него только хорошее.
– Что ж, отдыхайте, наслаждайтесь морским круизом, – с улыбой доброго американского дядюшки проговорил Стэнли Клиффорд. – Мы дойдем до Стамбула, там посадим вас на самолет до Нью-Йорка. Так будет быстрее.
– А виза на въезд?
– В посольстве предупреждены, – ответил агент ЦРУ. – Считайте, что «грин-карт» у вас в кармане.
Лицо пьянеющего от усталости и пережитого нервного напряжения Дорофеева расплылось в довольной улыбке. Американец снова наполнил стаканы.
– За вашу счастливую жизнь в Штатах! – объявил он.
Дорофеев снова счастливо улыбнулся и выпил и эту порцию виски.
– Уже придумали, как вы потратите миллион долларов? – вежливо поинтересовался американец.
– Потрачу на обзаведение, конечно, – улыбаясь, проговорил Лешка. – Куплю себе хороший дом, ранчо, машину. Чтоб перед другими не стыдно было. Может быть, у меня еще что-нибудь останется.
– Это правильно! – американец кивнул. – Хорошо, что вы уже знаете, как потратите деньги. Многие на вашем месте несколько теряют голову, начинают делать ненужные траты. Они думают, что миллион – это неимоверно большая сумма, которая никогда не кончится. На самом деле это не совсем так.
– Мне прямо-таки не верится, что все уже позади, – пьяно улыбаясь, проговорил Дорофеев. – Что ни говорите, а за этот миллион я побегал много.
– Да, – сказал американец. Вид у него от общения с русским становился все кислее, но он понимал, что обязан дать Дорофееву возможность высказаться.
– Сначала люди гибли в этом проклятом коридоре, – продолжал Дорофеев. – Кого ни пошлем, не возвращается. А этот тип, ваш первый агент, Рябинин, сукин сын, хитрый, сам не хотел лезть в подземелье. Чувствовал, что там что-то не так. Ну, ничего, он так или иначе в этом подземелье остался. Он ведь не преследовал меня, когда я к вам добирался?
– Нет, в числе ваших преследователей Рябинина не было, – ответил Клиффорд довольно сухо.
– Ну вот, значит, эти татары его убили там.
– Возможно. Его судьба нас больше не интересует.
– Вот как? – Дорофеев пьяно удивился. – И судьба турка Абу Али тоже? Его уже несколько дней никто не видел.
– Судьба турка Абу Али тоже, – кивнул американец. – С тех пор как вы сообщили, что Абу Али втайне увлекается педофилией, мы поняли, что это не наш человек. Педофилия – вещь весьма осуждаемая и в нашей стране, а уж тем более здесь. Абу Али мог попасть под тайный шантаж, мог разболтать все, что знает. Такой агент для нас крайне ненадежен, если не сказать опасен.
– Ну вот, – удивленно проговорил Дорофеев. – А я до последнего думал, что платы повезет Абу Али. Даже планировал потихоньку убрать его. Но, слава богу, это уже сделал кто-то до меня.
