18
– Открывай огонь! – орал Островец старшине. – Это диверсанты! Ты что? Не видишь?
Вертолет сделал крутой вираж и полетел вдоль края лесополосы.
Генерал метался по салону, совершая бессмысленные движения.
Неведомая группа, которую Михалыч собирался отыскать на руинах Полигона, появилась как по заказу именно тогда, когда он прилетел сюда с целью ее уничтожить.
Старшина, конечно же, не смог оперативно выполнить приказ, поскольку совершенно растерялся. Он прицеливался, дрожащей рукой сжимая затвор пулемета, и в эти мгновения потерял стратегическое преимущество. Вооруженные люди успели мгновенно и грамотно замаскироваться.
– Стреляй, мать вашу!
«Ми-6» почти опустился на землю, когда старшина наконец решился открыть огонь. Он не видел противника, поэтому вначале очереди слепыми линиями расчертили темное пространство ночной степи, не нанеся никакого вреда затаившимся в небольшой ложбине бойцам Коваля.
Редкий случай – командир украинских спецназовцев тоже находился в полном замешательстве.
Заслышав вдали разъяренный глас огнестрельного оружия, он не стал приближаться к месту боестолкновения и отдал приказ своей группе рассредоточиться на подступах к Полигону.
– Будем ждать, ничего другого нам сейчас не остается.
Но минут через десять произошло неожиданное событие. С южной стороны послышался столь знакомый, быстро приближающийся рокот вертолетного мотора. И это был не родной «Аллигатор»...
– Кто сюда еще пожаловал? – прошептал Коваль и коротко распорядился: – Уходим вперед. Быстрее!
Но они не успели. Пилот «Ми-6», сделав крутой вираж, повел вертолет наперерез их движению.
– В ложбину! – крикнул Коваль, первым рванувшись к небольшому оврагу, заросшему густыми кустами. Одновременно он отметил, что автоматные очереди на развалинах Полигона смолкли. Все происходящее выходило за границы привычной логики оперативных рейдов. Самый плохой вариант – Коваль совершенно не знал, что дальше делать. Нет ничего хуже для командира на поле боя. Лучше отдать неправильный приказ, чем не отдать никакого...
Его бойцы, впрочем, во время «горячих дел» привыкли действовать самостоятельно, имели немалый опыт и виртуозно владели техникой маскировки. Поэтому стремительно залегли внизу ложбины, разложив приклады и приведя свое оружие в боевой режим (у всех спецов были ручные пулеметы Калашникова «СН- 74» калибра 5,45 мм).
Очереди, вырывающиеся с борта «Ми-6», рассекали ночную тьму, срезая верхушки терновника, а ответный огонь группа Коваля так и не открыла. Командир, со скоростью молнии прокручивая в сознании различные варианты, объясняющие весь этот ночной бред, обратил внимание на «жовто-блакитный» вымпел около кабины вертолета.
«Свои... Конечно, свои. А кто еще тут может быть? Наверное, из соседней войсковой части. Нас приняли за диверсантов? Видимо, так. Но откуда об этом известно местным воякам? Это же сверхсекретная информация!»
Однако больше времени на раздумья не было. Обстоятельства не оставляли выбора. «Ми-6», как ястреб, взмыл вертикально вверх, и косая пулеметная очередь прошила дно ложбины. Коваль увидел, что два его бойца замерли на месте, и, проклиная все на свете, яростно прокричал:
– К бою!
19
После второго обмена сообщениями Митин, больше не таясь, спокойно поднялся с земли. И смело пошел к бункеру Д-10, где, по его расчетам, находился командир американской ДРГ.
Томсон тоже покинул огневую позицию и сделал два шага навстречу.
Они остановились в нескольких метрах друг от друга.
Митин демонстративным жестом бросил в траву штурмовую винтовку Хантера, давая понять, что готов приступить к переговорам.
Томсон отрицательно покачал головой и повернул голову в ту сторону, откуда доносился согласованный стрекот огнестрельного оружия.
– Предлагаю засесть в бункерах, – громко произнес Митин, – и обмозговать, с кем мы имеем дело. Потом решим, как нам быть. Идет?
Томсон помедлил полминуты, потом раздельно произнес:
– Никаких гарантий на долгое время. Но минут двадцать у тебя есть.
Митин понимал, какой подтекст вкладывает америкос в эту фразу: мол, нас осталось вдвое больше, и численный перевес позволяет нам диктовать свои условия. Он кивнул и указал на бункер Д-10:
– Я буду здесь.
И махнул рукой Западу, призывая последовать за ним.
Под аккомпанемент согласованных очередей, доносившихся сюда с окраины Полигона, американская группа, используя короткое время перемирия, стала «наводить порядок» на поле боя. Ник и Рич принесли к бункеру Г-8 стонущего Хантера. Рич, достав индивидуальный пакет, приступил к перевязке раны, а Берк, не обращая внимания на собственную царапину (хотя кровь сильно сочилась на плече, заливая камуфляжную куртку), первым делом бросился к Майку, ничком лежащему на траве.
– Как он? Жив? – быстро спросил Томсон, когда Берк пощупал пульс Майка.
Берк вздохнул:
– Жив, но не протянет. Нужна профессиональная медицинская помощь. Где мы ее возьмем? В бункерах не устроишь реанимацию.
– У нас есть машина, – спокойно произнес Томсон, потом, прислушиваясь к интенсивным трелям огнестрельного оружия, добавил: – Как только мы поймем, что здесь происходит, будем уходить.
– А русские?
– Решим вопрос, – прищурившись, еле слышно сказал Томсон.
Майка перенесли в бункер Г-8, положили его рядом с Хантером. Из своего укрытия американцы могли наблюдать за тем, как пара бойцов противника перетаскивает в соседний бункер своих павших товарищей. Почему-то ни у кого из них не возникало злорадного чувства. Напротив, все подумали о том, что просто в этом жестоком бою им повезло больше. Так распорядилась логика противостояния. Или судьба. Могло быть совсем иначе...
Примерно то же самое ответил Митин на вопрос Алексеева, когда они, тяжело дыша, присели на нижнюю ступеньку у входа в бункер:
– Они не круче нас. Им всего лишь выпал сегодня счастливый билет. Вот и все.
– Что же дальше, Центр? Ты что, хочешь с ними разойтись по-доброму? После того, как они наших угробили...
Он сильно сжал приклад своей «Грозы» и проговорил, взглянув на безжизненное лицо Вишнякова:
– Андрюха-то прав был. Предчувствовал...
– Без нытья, Запад, – тихо произнес Митин, поправляя свой разгрузочный жилет и проверяя, не пострадал ли во время боя портативный ноутбук в наплечном мешке. – Нас пока еще не угрохали. И у нас есть задание.
Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент небо на краю Полигона на краткий миг осветилось ярко- оранжевым всполохом взрыва...
20
