виду было обязательно – невнимательность к мелочам, как он уже не раз убедился, порождает лишь неприятности. А в их деле это было созвучно слову «смерть».
Вдруг водитель ведущего джипа дико заорал, и солдаты, сидящие в машине, попытались выскочить из автомобиля на ходу. В следующую секунду машина взлетела на воздух, перевернулась и упала посреди дороги, загородив проезд всей колонне. Груда пылающего металла полностью исключила возможность дальнейшего следования. Лейтенант не растерялся и рявкнул изо всех сил: «К машинам! Оружие на взвод! Строиться в боевой порядок!» Однако солдаты, обычно достаточно быстро реагировавшие в экстренных случаях, от неожиданности замешкались. Это стоило двоим из них жизней.
Со стороны скал раздавались автоматные очереди. Свинцовый град забарабанил по броне армейских джипов, а оставшиеся в живых, не желая раньше времени превращаться в форшмаки, выпрыгнули из джипов и стали отстреливаться. Однако штурмовой огонь нападавших был столь плотным, что, высунься кто-нибудь хоть на дюйм из-за борта машины, он тут же схлопотал бы на ужин ассорти из свинцовых конфет.
Уолш верно оценил обстановку: место для засады было, мягко говоря, удачное. С одной стороны, потенциальная жертва намертво блокировалась отвесным скальным склоном, с другой – бездонной пропастью. На этом отрезке дороги не было ни одного кармана или ложбинки: горная порода высокой монолитной стеной простиралась до ближайшего поворота. Правда, на высоте пяти метров в скале есть выступ, который превращаеся в карстовую пещеру. Из этого естественного гнезда можно вести огонь, не боясь быть раненым.
Из-за внезапно сложившейся весьма невыгодной диспозиции группа английских солдат оказалась в патовой ситуации. С одной стороны, необходимо было как-то вывести отряд из-под огня. С другой – сделать это почти невозможно, потому как огонь не прекращался, да и у нападавших наверняка было припасено еще несколько боеголовок.
Однако лейтенант быстро собрался с мыслями и принял единственно правильное решение. Он был человеком многоопытным в вопросах тактики и мгновенного реагирования: недаром его назначили командующим спецоперации. А единственно правильным решением было отвести машины из-под прямого обстрела. Только вот как это было сделать? Все, кто остался в живых, укрывались за бортами джипов. Любые передвижения вне укрытия грозили немедленной смертью. Джон Уолш понимал всю сложность ситуации, но отказывался признавать ее безвыходность.
Прикинув, какое расстояние отделяло его от стрелявших, лейтенант подал знак своим товарищам: «Внимание!» На пальцах обрисовав свой замысел напарникам, он прислонился спиной к джипу и стал ждать. План был следующим: через несколько секунд у нападавших должны были кончиться снаряженные магазины, и некоторое время огонь велся бы из меньшего количества стволов. Эту передышку офицер решил использовать как шанс для прорыва.
И вправду, буквально через пару мгновений огонь ослаб. Уолш сгруппировался, и мощным прыжком оказался по другую сторону джипа, со стороны руля. Эта сторона была открытой для обстрела. Как только невидимые стрелки начали фокусировать кучность выстрелов на фигуре лейтенанта, тот выхватил фугасную гранату и, что есть мочи, швырнул ее в сторону размещения позиций предполагаемого противника. Оглушительный взрыв дал группе британских морпехов возможность запрыгнуть в свои машины и развернуть их. Когда лейтенант понял, что группа практически выведена из-под огня, он направил уцелевшие машины по обратной дороге, идущей вначале по кромке скального склона, а дальше по дну песчаного ущелья.
Однако нападавшие не спешили так просто расставаться со своими жертвами. Видимо, где-то невдалеке у них было припрятано несколько автомобилей, потому как через несколько минут после того, как Уолш и его группа покинули место засады, позади них послышался гул моторов. Лейтенант разглядел людей, преследовавших джипы на машинах непальской армии: это были маоисты. Британец грязно выругался про себя – попасться в такую примитивную ловушку, потерять половину солдат, машину, да еще подцепить на хвост вдвое превосходящую группу преследования! Это никак не подходило под определение «успешное проведение задания».
Уолш попробовал применить старую хитрость: он специально ехал растянутыми зигзагами, время от времени наезжая на камни, отчего машина подпрыгивала и переваливалась. Преследователи вели почти непрерывный огонь, однако на этот раз солдаты имели прекрасную возможность отстреливаться, которую они с успехом реализовывали. Ситуация ухудшалась лишь тем, что один из джипов английской пехоты был серьезно поврежден и не смог бы протянуть даже при самом удачном стечении обстоятельств более двадцати минут. Лейтенант начинал потихоньку впадать в отчаяние: он действовал на автомате, а мысли его вращались вокруг возможных вариантов спасения ситуации.
Однако, думай не думай, а критичность сложившейся ситуации была очевидна. И силы были явно не на стороне английских «томми». У маоистов имелось больше боезарядов, к тому же преследователей было количественно больше, и у них имелся транспорт. Не исключено, что у них также оставались гранатометы с соответствующим снаряжением. У группы Уолша также было три гранатомета, однако из-за того, что половина выживших солдат была ранена, а другая половина кое-как отстреливалась, применить их было довольно проблематично. Ведь его присоединение требовало времени, а зарядка и снятие с предохранителя – более-менее спокойной ситуации. И если лейтенант самостоятельно еще смог бы произвести подобную операцию на ходу, то солдаты, вошедшие в боевой раж, не могли ровным счетом ничего сообразить. Они просто поливали непальцев очередями, никуда не целясь и, видимо, слабо понимая цель этой перестрелки. Они были полностью деморализованы.
«Ну что же, – подумал Уолш, – попробуем все-таки отбиться от этих сволочей. А если ничего не получится, устроим им фейерверк с песнями и плясками!»
Глава 21
Батяня резво скакал по скалам, ловко и внешне абсолютно непринужденно перепрыгивая с камня на камень. Легкость эта была в некоторой степени обманчивой: вроде бы с виду устойчивые камни не раз подводили, вылетали из-под самых ног. Каждый шаг становился рискованным, грозя как минимум растяжением или вывихом, а в той ситуации, в которой оказался Лавров, ограничение мобильности было сродни полному провалу задания. С одной стороны, на такой высоте было прохладно, резкие порывы ветра промораживали вспотевшее от длительных физических нагрузок тело, зато высоко стоящее солнце, наоборот, беспощадно палило в голову, угрожая тепловым ударом. Тропики и высокогорье – тяжелое сочетание для человека.
Проще, конечно, было бы спуститься на нормальную дорогу и дернуть, что есть мочи, по ней. Но вот этого делать было никак нельзя. Во-первых, Батяню, скорее всего, уже начали искать маоисты, а идти по дороге – значило добровольно сдаться в их не очень-то нежные руки; ну, а во-вторых, по той же дороге двигались и грузовики с теми же самыми боевиками. Автоколонну майору во что бы то ни стало нужно было задержать. А как он ее задержит, стоя прямо на ее пути? Поперек ляжет, что ли? Ну, так они переедут и глазом не моргнут. Нет, все преимущество Батяни как раз и заключалось в том, чтобы как можно дольше оставаться незаметным. Так он мог одновременно следить за перемещением груза и укрываться от наблюдения за ним самим. Затаиться в горах даже проще, чем в лесу или степи. Вот только путь был уж больно тяжелый, да к тому же неблизкий, как и все в мире обходные пути. Но десантник стоически переносил все неудобства выбранного им самим направления, думая исключительно о своей миссии. Ему нужно было спешить, чтобы обогнать охраняемые фуры с оборудованием обсерватории и задержать их. Но как? Батяня уже знал – как. Только нужно торопиться, иначе окажется, что он зря пропрыгал, как молодой муфлон по этим горам и провалил задание. Что тогда он скажет Варенцову и там, в Москве? Только оправдания. А кому они нужны? К тому же майору не было чуждо такое чувство, как профессиональная гордость и стремление оправдывать свою славу «скромного супергероя». Нет, падать в грязь лицом Батяня не собирался.
Не зря в народе говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Проклятые камни, которые чуть было не выдали офицера в руки маоистам, подали ему идею как остановить колонну. К тому же Лавров достаточно много и с профессиональным интересом читал литературу, посвященную тактике ведения вооруженной борьбы малыми силами в самых различных условиях. Так, он знал, что еще в 19 веке горстка вооруженных допотопными пищалями черногорцев полностью уничтожила одну из наполеоновских армий, перегородив им проход в узком ущелье и попросту закидав камнями сверху. Да что так далеко лезть в
