этот исходящий от нее свет не производил никакого впечатления на ее органы чувств. Они видели только слабый свет других звезд. Благодаря этому, звезда была способна видеть мерцающие вокруг нее созвездия, разбросанные по небу, которое ей виделось не черным, каким оно видится человеку, а окрашенным космическими лучами, не улавливаемыми человеческим глазом. И сами звезды виделись друг другу в разном цвете, соответственно своему возрасту и типу.
Но если с чувственным восприятием звезды мы разобрались довольно легко, то двигательный аспект ее жизни поначалу оставался для нас совершенно непостижимым. Мы должны были приучить себя к совершенно новому виду физической активности. Нормальная самостоятельная двигательная активность звезды, на первый взгляд, ничем не отличается от нормального физического движения, изученного нашей наукой – движения относительно других звезд и галактики в целом. О звезде следует думать, как о существе, смутно осознающем гравитационное воздействие всей галактики и более четко осознающем «рывки» его ближайших соседей; хотя это воздействие было, как правило, слишком слабым, чтобы его можно было обнаружить с помощью инструментов, созданных человеком. На это воздействие звезда реагирует осмысленными движениями, которые астрономам маленьких разумных миров кажутся чисто механическими; но сама звезда безусловно и справедливо считает эти движения свободным осмысленным выражением своей психологической природы. По крайней мере, проведенные Галактическим Содружеством Миров исследования заставили нас прийти к такому почти фантастическому заключению.
Следовательно, нормальные ощущения звезды состоят в восприятии ею космической окружающей среды и в постоянных осмысленных изменениях ее тела и его положения относительно других звезд. Смена положения состоит, конечно, из вращения и перемещения. Следовательно, двигательную активность звезды следует воспринимать, как танец или фигурное катание, исполняемые на высшем уровне мастерства в соответствии с «идеал-принципом», проникающим в сознание звезды из глубин ее природы и по мере созревания разума светила принимающем более четкие очертания.
Этот «идеал-принцип» не доступен пониманию людей. Ясно лишь одно: на практике он проявляется, как хорошо известный физический принцип «наименьшего действия», ели следования курсом, на который оказывается наименьшее гравитационное и другое воздействие. Звезда, используя электромагнитное поле космоса, добровольно следует этим идеальным курсом с такими же вниманием и осторожностью, с какими водитель ведет свой автомобиль по забитой другими машинами извилистой дороге или с какими балерина выполняет самые сложные па, затрачивая при этом минимум энергии. Почти с полной уверенностью можно сказать, что звезда воспринимает свое физическое поведение, как блаженную, восхитительную и всегда успешную погоню за идеальной красотой. Разумные миры смогли установить это, благодаря своим собственным эстетическим ощущениям. Собственно, посредством именно этих ощущений они и установили свой первый контакт с разумом звезд. Но истинное восприятие эстетической или религиозной правоты таинственного канона, безоговорочно принятого звездами, оставалось недоступным пониманию разумных миров. Они должны были принять его, так сказать, как данность. Этот эстетический канон, несомненно, являлся своеобразным символом некой духовной интуиции, не укладывавшейся в рамки умственного развития разумных миров.
Жизнь отдельной звезды – это не только движение. В каком-то смысле, в ее жизни присутствуют и культура, и духовность. В каком-то смысле звезда воспринимает другие звезды, как разумные существа. Скорее всего, это взаимное восприятие является интуитивным и телепатическим, хотя можно предположить, что оно постоянно поддерживается данными, полученными в ходе наблюдений за поведением других звезд. Из психологических взаимоотношений звезд происходит целый мир общественных взаимоотношений, которые были настолько непонятны разумным мирам, что о них практически ничего нельзя сказать.
Я думаю, есть основания полагать, что осмысленное поведение звезды-индивидуума определяется не только строгими канонами танца, но также и желанием сотрудничать с другими звездами. Можно с уверенностью сказать, что звезды связаны между собой общественными отношениями. Эти отношения напомнили мне отношения в оркестре, состоящем из музыкантов, полностью сосредоточенных на решении общей задачи. Вероятно (хотя в этом нельзя быть уверенным), каждая звезда, исполняя свою конкретную тему, руководствуется не только эстетическими или религиозными мотивами, но и желанием дать своим партнерам любую возможность для самовыражения. Если это так, то каждая звезда воспринимает свою жизнь не только, как полное достижение идеальной красоты, но и как проявление абсолютной любви. Однако, неразумно было бы приписывать звездам привязанность и дружбу в человеческом понимании этих категорий. С уверенностью можно сказать только одно: более неверно было бы отрицать наличие у них способности любить друг друга, чем утверждать это. Телепатические исследования позволили сделать предположение, что звезды испытывают ощущения абсолютно иного плана, чем ощущения разумных миров. Говорить о том, что звезды имеют «мысли» или «желания», значит примитивно «очеловечивать» светила, но описать их ощущения в иных категориях просто невозможно.
Умственная жизнь звезды почти наверняка является прогрессом от смутного детского мышления до четкого зрелого сознания. Все звезды, как старые, так и молодые, в умственном смысле являются «ангелами», поскольку они добровольно и с удовольствием совершают только те деяния, которые им представляются праведными. Большие разреженные молодые звезды, хотя и безукоризненно исполняют свою партию в общегалактическом танце, отличаются от своих более опытных старших собратьев духовной наивностью и некоторой ребячливостью. Следовательно, хотя звезды и не ведают греха, то есть не следуют заведомо неверным курсом во имя достижения заведомо неблаговидной цели, – они, тем не менее, могут проявлять невежество и, в силу этого, отклоняться от идеального курса, точно известного звездам, обладающим более зрелым мышлением. Но эти «отклонения» молодых звезд воспринимаются более развитыми в умственном отношении звездами, как фактор, присутствие которого в общегалактическом танце весьма желательно. С точки зрения естественных наук разумных миров, поведение молодых звезд является, разумеется, естественным отражением природы молодости; поведение старых звезд – природы зрелости. Но самое удивительное: физическая природа звезды на любой стадии ее развития отчасти является отражением телепатического воздействия других звезд. Этот факт ускользнул от внимания физиков всех времен и народов. Ученые невольно выводят индуктивные физические законы звездной эволюции из данных, которые являются выражением не только обычного физического, но и незаметного психического воздействия звезды на звезду. – В начале истории космоса первое «поколение» звезд было вынуждено самостоятельно пробираться от детства к зрелости. Последующие «поколения» уже имели в своем распоряжении опыт «стариков» и потому могли более быстро и полноценно переходить от смутного к абсолютно ясному осознанию самих себя, как духовных существ, и духовной вселенной, в которой они обитают.
Почти с полной уверенностью можно сказать, что звезды, выделившиеся из первичной туманности в более поздний период истории галактики, развивались (или будут развиваться) более быстрыми темпами, чем звезды первого «поколения». В звездном сообществе считалось, что в положенный срок самые молодые звезды достигнут зрелости и такого уровня духовного озарения, какой и не снился их старшим товарищам.
Есть основания говорить о том, что все звезды испытывают две всепоглощающие страсти: стремление идеально исполнить свою партию в общем танце и полностью понять природу космоса. Последняя страсть была тем фактором в мышлении звезд, который был наиболее понятен разумным мирам.: Жизнь звезды достигает своего пика, когда она минует долгую фазу юности, – период, когда астрономы называют ее «красным гигантом». Когда этот период заканчивается, она быстро съеживается до карликовых размеров нашего нынешнего солнца. Похоже, что этот физический катаклизм сопровождается значительными переменами в образе мышления. Хотя с этого момента звезда исполняет менее заметную роль в общегалактическом танце, она обретает более ясное и проницательное сознание. Сам по себе ритуал звездного танца интересует ее меньше, чем его предполагаемое духовное значение. После этой очень долгой фазы физической зрелости наступает еще один кризис. Звезда съеживается до такого маленького и невероятно плотного состояния, что наши астрономы называют ее «белым карликом». Ее мышление в этот кризисный период оказалось почти недоступным для разумных миров. Кризис представляет собой волну отчаяния и появление новых надежд. С этого момента разум звезды отличается пугающе негативным мышлением, холодной и даже циничной надменностью, которая, как мы подозревали, была лишь внешним проявлением какого-то ужасного внутреннего потрясения. Как бы там ни было, но старая звезда продолжает старательно исполнять свою партию в общем танце, однако с совершенно другим настроением. Уходят
