Галактики, планеты делали все, что было в их силах, чтобы впитать в себя «ангельскую» мудрость звезд. Но прошло еще несколько эпох, и планеты сами стали вынуждены сокращать свою численность. Многим мирам уже не было места в кругу собратьев, обступивших остывающие солнца. Очень скоро умственным способностям Галактики, которые доселе с большим трудом поддерживались на самом высоком уровне, неизбежно предстояло уменьшиться.
Но Галактика пребывала не в печали, а в радостном настроении. Благодаря симбиозу, искусство телепатического общения получило значительное развитие. Наконец-то многочисленные виды духовных существ стали настолько тесно связаны взаимопониманием, что из их гармоничного разнообразия родился истинно общегалактический разум, мощь которого настолько же превышала умственные возможности звезд и разумных миров, насколько возможности последних превышали умственные способности составляющих их индивидуумов.
Этот общегалактический разум, который представлял собой не что иное, как разум каждой звезды, каждой планеты и каждого миниатюрного организма, обогащенный знаниями и ощущениями всех своих собратьев и пробужденный к более тонкому восприятию, – этот разум понял, что жить ему осталось недолго. Оглянувшись на минувшие эпохи галактической истории, на канувшие в прошлое отдельные поселения разумных существ с их многолюдным и разнообразным населением, – разум нашей Галактики понял, что он является итогом бесчисленных конфликтов, печали и несбывшихся надежд. Разум вспомнил все мучения, которым подвергался дух в былые времена, но эти воспоминания вызвали у него не жалость, а улыбку, подобную той, какую вызывают у взрослого человека воспоминания о невзгодах его детства. И в каждом из составляющих его разумов прозвучало: «Все эти перенесенные страдания, кажущиеся порожденными абсолютным злом, на самом деле являлись незначительной платой за мое будущее пришествие. Мир, в котором они творились, в целом был праведным, милым и прекрасным. Что же касается меня, я и есть Небеса, вознаграждение за страдания мириадов своих прародителей, я есть то, чего желали их сердца. И потому в течение оставшегося мне малого времени я, вместе с равными мне созданиями по всему космосу, буду неустанно трудиться над тем, чтобы увенчать космос совершенным и радостным озарением, чтобы воздать достойную хвалу Создателю галактик, звезд и миров».
XII.
Когда наша Галактика смогла, наконец, провести полное телепатическое исследование космоса, она обнаружила, что жизнь в космосе находится в очень неустойчивом положении. К этому времени в космосе осталось очень немного молодых галактик – большинство уже давно миновало пору своего расцвета. Мертвых и погасших звезд в космосе было гораздо больше, чем живых и светящихся. Во многих галактиках вражда между звездами и разумными мирами привела к еще более катастрофическим последствиям, чем в нашей Галактике: мир установился только после того, как обе воюющие стороны безнадежно деградировали. Однако в большинстве молодых галактик до этой вражды дело еще не дошло. Наиболее пробудившиеся духовные существа других галактик старались просветить невежественные звездные и планетные сообщества, чтобы предотвратить конфликт между ними.
Теперь коллективный дух нашей Галактики присоединился к небольшому, разбросанному по космосу, сообществу наиболее пробудившихся и духовно развитых существ-галактик, цель которых состояла в создании воистину космического сообщества, обладающего едиными разумом и духом, составлять которые должны разум и дух всех разнообразных миров и населяющих их индивидуумов. Посредством этого галактики надеялись обрести такой творческий потенциал и такие способности к пониманию, какие невозможно обрести на обычном галактическом плане.
Мы, исследователи космоса, включенные в коллективный разум нашей Галактики, со сдержанной радостью обнаружили, что теперь находимся в тесном единении с десятками других разумов-галактик. Теперь мы (вернее, «я») ощущали медленное движение галактик, подобно тому, как человек ощущает движение своих собственных членов. Со своих десятков точек обзора «я» наблюдал за «метелью» из миллионов галактик, струящихся и кружащихся, постоянно отдаляясь друг от друга ввиду неумолимого «расширения» пространства. Но хотя пространство расширялось по сравнению с размерами галактик, звезд и миров, – «мне», сложному по строению, с разбросанным по галактикам «телу», пространство казалось всего лишь большим сводчатым залом.
Изменилось и «мое» ощущение времени, ибо теперь, как это уже было в начале моих приключений, целые эпохи пролетали как одна минута. «Я» воспринимал всю жизнь космоса не как невероятно длительное и неторопливое шествие от очень далекого и непонятного источника к величественной и еще более далекой вечности, а как короткую, безрассудную и безнадежную гонку со стремительно несущимся временем.
Наблюдая вокруг множество отсталых галактик, я казался самому себе одиноким разумным существом, заблудившимся в краю, населенном лишь варварами и дикими животными. Загадочность, тщетность и ужас существования теперь терзали меня особенно жестоко. Ибо мне, духу этой маленькой группы пробудившихся галактик, оказавшейся в последние дни жизни космоса в окружении невежественных и обреченных орд, казалось, что нет надежды на триумф в каком-нибудь другом месте. Мне казалось, что я охватил своим взглядом все пространство существования. Никакого «другого места» быть не могло. Я точно знал, сколько существует космической материи. И хотя «расширение» пространства уже отдаляло галактики друг от друга со скоростью, сопоставимой со скоростью света, телепатия по-прежнему связывала меня с любой точкой космоса. Многие мои составные части были физически отделены друг от друга непреодолимой пропастью, созданной непрерывным «расширением». В телепатическом же смысле мы представляли собой единое целое.
Я, коллективный разум десятков галактик, казался самому себе бесплодным и неудачливым разумом всего космоса. Составляющее меня пестрое сообщество обязательно должно было расшириться и объять все бытие. В критический момент истории космоса полностью пробудившиеся существа обязательно должны были преодолеть все препятствия на пути к полному знанию и поклонению. Но этого не случилось. И только сейчас, на поздней стадии истории космоса, когда его физический потенциал был почти исчерпан, я добрался до устойчивого духовного роста. Потому в умственном смысле я все еще был подростком, хотя мое космическое тело уже находилось в стадии распада. Я был эмбрионом, отчаянно пытающимся развиться в космическом яйце, желток которого уже загнивал.
Когда я оглянулся на пройденную вереницу эпох, то был удивлен не длительностью этого путешествия, в результате которого оказался в нынешнем состоянии, а его поспешностью, суетливостью и даже кратковременностью. Вглядываясь в самое начало истории космоса, когда из хаоса возникли туманности, а звезды еще не родились, я по-прежнему не мог разглядеть никакого ясного источника. Я видел лишь тайну, такую же непостижимую, как и те, которые пытаются разрешить ничтожные обитатели Земли.
Точно так же, когда я попытался проникнуть в глубины своего существа, то натыкался на непостижимую загадку. Хотя мое самосознание было на три степени пробуждения выше самосознания человеческих существ, ибо перешло от самосознания индивидуума к самосознанию мирового разума, затем от мирового разума к общегалактическому, после чего к бесплодному всекосмическому, – глубины моей природы по- прежнему были для меня потемками.
Хотя мой нынешний разум вобрал в себя всю мудрость всех времен и миров, хотя сама жизнь моего космического тела была жизнью мириад различных миров и мириад совершенно разных индивидуальных существ, и хотя каждый день моей жизни был наполнен радостными и творческими событиями, – все это было ничтожной малостью. Ибо меня окружала несметная рать не реализовавших себя галактик; и моя
