личности эпохи. В жилище было душно и неуютно, закопченный потолок и грязный стол с остатками недавней трапезы довершали картину будничной революционности. Сам старик был живым воплощением латиноамериканского коммунизма – малость оборванный, но с неизменным выражением доблести и гордости за правое дело уравнивания всех и вся на основе общего права труда и собственности. Батяня усмехнулся: «Вот, блин, а революция-то, оказывается, еще живет!»
Железняк остановился в паре метров от старика. Пожилой команданте вел себя сдержанно, молча глядя на нежданных гостей. Похоже, появление двух российских офицеров не вызвало у него абсолютно никаких эмоций.
Железняк заговорил с дедом, причем, что странно – по-русски. Батяня и виду не подал, что был немало удивлен.
– Добрый день, команданте. Как ваше здоровье?
Лицо старика по-прежнему ничего не выражало. Он лишь перевел взгляд через плечо гостя на зеленую муху внушительных размеров, восседающую на шкафу, после чего снова принял облик «красного Будды».
– Насколько мне известно, ранее вы тесно сотрудничали с представителями спецслужб Советского Союза. – Старик слегка оживился при упоминании великой обители коммунизма. – В качестве, так сказать, внештатного сотрудника. Я прав?
Взгляд команданте стал беспокойным, но он продолжал молчать.
– Двадцать с лишним лет о вас не было ни слуху ни духу. Собственно говоря, мы и не хотели вас беспокоить. Но сейчас России нужна ваша помощь. Естественно, за вознаграж...
– Помогать? Кому?! – дедок завелся с пол-оборота. – Вы, продажные ревизионисты, уничтожили плоды мировой революции! Низвергли великих вождей, а сейчас потешаетесь над великим наследием первого и единственного в мире коммунистического государства!!! Вы – предатели, прихвостни капитализма! Выметайтесь отсюда! Помочь за вознаграждение! И это вы говорите мне, человеку, который всю сознательную жизнь боролся за свободу своего народа?!
Дед вскочил и как-то странно замахал руками, будто призывая кого-то к себе на помощь.
– Вон из моего дома, продажные твари!
«Похоже, этот дедушка любил Че Гевару больше собственных мамы и папы», – подумал Батяня. Однако это было еще не все. Только русский гость собрался объяснить старому психу, что революция – это хорошо, но надо ведь и людям помогать, как сзади послышалось напряженное сопение в четыре дырки. Железняк, обернувшись, увидел двух оборванных бугаев с дубинами в руках, один из которых пробормотал что-то типа «мио падре». После этого последовал недолговременный, но очень крепкий обморок, вызванный воздействием на череп командира деревянного предмета продолговатой формы. Батяня же оказался более ловким. Он успел увернуться от удара деревянным брусом и резко впечатал короткий хук в печень нападавшему. Тот как будто ничего не почувствовал и опять замахнулся, но потом вдруг замер и, промямлив коронное слово всех латиноамериканских мелодрам: «Педро...», неуклюже завалился набок.
«Тормоз какой-то», – подумал Лавров в образовавшейся короткой паузе. Второй из нападавших решил, видимо, отомстить за собрата и попытался ткнуть Батяню своей битой, но майор ловко дернул на себя орудие противника, заставив того потерять равновесие. Затем провел прием и от всей души приложил коленом по толстой роже чумазого супостата. Через считаные секунды все было кончено. Оба громилы растянулись на полу, а Железняк, придя в себя, продолжил так некстати прерванный разговор:
– Нам нужно оружие. И мы хорошо заплатим.
– Так бы и сказали, – как ни в чем не бывало ответил странный дед, с интересом наблюдавший за поединком.
Он жестом позвал русских за собой. Далеко идти им не пришлось. Арсенал находился буквально в нескольких шагах, не отходя, как говорится, далеко от кассы. В подвале под хибаркой, за внушительной железной дверью, находился целый склад боеприпасов, которых вполне хватило бы для того, чтобы устроить революцию. Не в Бразилии, конечно, но на небольшое островное государство вполне хватило бы. Здесь было практически все, чего только могла пожелать душа, неравнодушная к предметам, увеличивавшим смертность в любой точке земного шара – от тропиков до Северного полюса.
– Вот это я понимаю! – восхищенно произнес Лавров, окидывая взглядом подвал. – Здесь есть чем поживиться.
Он не спеша отбирал нужный товар, а дед переминался с ноги на ногу возле открытой двери, наблюдая за странными гостями из-под широких полей видавшей виды шляпы.
Когда Батяня наконец удостоверился, что весь арсенал, необходимый ему для уверенности в завтрашнем дне, подобран, он сообщил командиру, что можно расплачиваться.
– Итак, амигос, вы хотите, чтобы мы доставили вам эти штучки куда надо или вы сами заберете их прямо сейчас? – Старикан был даром что коммунист, но толк в деле смыслил.
– Да, сами заберем, не стоит утруждаться. И поедем рыбу глушить на Амазонку. – Батяня был явно скептически настроен по поводу предложенной перспективы.
– Тогда, может, лучше все-таки доставить вам его на место? – предлагал дед услуги транспортировки специфического груза.
– А ты по дороге ничего не разнесешь, дорогой друг? – лукаво прищурился майор Лавров.
– О, не беспокойтесь! – замахал руками престарелый борец с империализмом. – Все будет в лучшем виде!
– Ну да, за такие деньги мог бы и в подарочную бумагу завернуть. Например: «Доблестным русским камрадам от продажного команданте».
– Ах, опять вы меня оскорбляете! – Старик, по-видимому, по причине преклонного возраста был не в меру вспыльчивым.
– Ладно, пошутили, и будет. Сегодня вечером на частном аэродроме в пятом квартале Манауса, к семнадцати ноль-ноль. Понятно?
– Чего ж не понять. Понятно, – старик вдруг помрачнел и издал звук, словно хрюкнул. – А теперь выметайтесь!
Дверь с лязгом захлопнулась за двумя визитерами.
– Забавный тип, – заметил Лавров, шагая к машине.
– Очень даже, – пробормотал Железняк, потрогав здоровенную шишку на голове. – Ну просто записной весельчак.
– Вот теперь ему будет чем заняться. Та парочка, видимо, все еще отлеживается в хибаре...
На посадочной площадке все уже было подготовлено к вылету. Перед самым стартом Никитенко отозвал Батяню в сторону и кратко сообщил ему и о навязчивом типе со светлой прядью, который, по-видимому, пытался их «прокачать». Лавров, многозначительно кашлянув, ответил:
– Да знавал я тут одного мудака... – за этим последовал красноречивый, но, в правилах Батяни, короткий рассказ об офицерской встрече, небольшой потасовке и о некоем Курагине, который оказался шишкой в какой-то крупной валютной организации. – Но скорее всего, это не он. Мало ли совпадений бывает! – Майор был очень утомлен и настроен на хотя и непродолжительный, но все-таки отдых. – Давай лучше поспим, день у нас завтра тяжелый, – и добавил: – Будете с пилотом на смене стоять. Мало ли что...
Глава 17
Солнце уже было высоко и светило над кронами деревьев, когда катер с четырьмя пассажирами на борту с тарахтением несся вверх по реке. У руля стояла молодая девушка, а на пассажирских сиденьях расположились трое мужчин колоритной наружности. Судя по всему, это были индейцы, и среди них безошибочно угадывался лидер – Сильвио Киспе, вождь племени пиапоко. Остальные индейцы были из племени льяносов, амазонской ветви араваков, расселившихся тут еще задолго до пришествия европейцев. Ружена Крумлова, занятая мыслями о недавнем происшествии, вела катер ровно и, казалось, совсем не проявляла интереса к живописной компании у себя за спиной.
Индейцы, впрочем, и не чувствовали себя обделенными вниманием странной молодой особы. Моторная лодка была для них не в новинку, потому как аборигены давно уже обзавелись некоторыми атрибутами
