– Какие билеты? – не понял Панфилов.
– Ну, не охотничьи же! – усмехнулся Макеев. – Авиационные, я думаю. На какую-нибудь Ямайку. Или в Парагвай. Там, насколько я помню, по традиции прячутся те, кого ищут...
– Ты меня с Борманом не равняй! – вспылил Панфилов. – Я отсюда никуда не уеду! Я этих гадов давил и нисколько не жалею об этом! Просто не хочу становиться таким же, как они. Не хочу вкус к убийству почувствовать. Но они напрасно думают, что со мной можно легко справиться. Я ведь пока просто терплю... А могу начать и огрызаться. Посмотрим тогда, от кого клочья полетят. Они, наверное, забыли, как из Москвы ломанулись, когда я... Прости, Саша, когда мы им тут один фейерверк за другим устраивали! Им тогда не до охоты за нами было.
– Вспомнил-таки обо мне, – усмехнулся Макеев. – И на том спасибо. Индивидуалист ты все же, Костя, до мозга костей, извини, конечно, за каламбур.
– Да! – совершенно серьезно согласился Панфилов. – Я привык и жить, и драться в одиночку. Жизнь научила. Но именно потому, Сашка, я дорожу тем, что ты рядом со мной. Наверное, тебе этого не понять...
Макеев скептически ухмыльнулся, покрутил головой, но промолчал.
– Ладно, хватит болтать! – оборвал сам себя Панфилов. – Есть у меня одна идея, как с этими гадами договориться. Есть же у них мозги, в конце концов, должны же они понять, что им со мной лучше не связываться... Овчинка выделки не стоит.
– Что у тебя там за очередная гениальная идея? – спросил Макеев.
Панфилов внимательно на него посмотрел.
– Я тебя с собой не зову, – медленно произнес он. – Ты же знаешь это прекрасно. Я не прошу и не жду, что ты со мной пойдешь. И если ты все же идешь, то это твое решение. Я на тебя не давлю.
– Эх, Костя! – вздохнул Макеев. – Высокомерный ты все же мужик! Наверное, поэтому ты и один всегда остаешься...
– А вот это не твое дело! – отрезал Панфилов. – Один я или не один, тебя это не касается. Это я привык в одиночку переживать.
– Касается, – возразил Макеев. – Пока я с тобой, ты, Костя, все же не один, хотя и не понимаешь этого. Ладно, хватит базарить, как две торговки на барахолке! Давай свою идею!
– Мы с тобой визит нанесем! – объявил Панфилов. – И поговорим по душам.
Макеев обеспокоенно посмотрел на Панфилова.
– Нет, – сказал Константин в ответ на его взгляд. – Без рукоприкладства.
Потом помолчал и добавил:
– Если наш собеседник не вынудит, конечно. Люди, знаешь ли, бывают очень упрямы.
Глава 12
Постоянно действующая объединенная структура, призванная обеспечивать безопасность руководителей криминальных группировок, а в дальнейшем взять на себя и осуществление всех наиболее крупных терактов, в которых будет заинтересовано большинство из московских криминальных групп, была создана в Москве впервые. И прежде время от времени создавались похожие формирования, но их задачи были локальными, а существование – очень непродолжительным.
Группа, которой руководил Иван Васильевич Чернышевский, с легкой руки какого-то не в меру образованного шутника прозванный Николаем Гавриловичем, была создана с расчетом на то, что работать ей придется долго. Каждая из группировок выделила своих людей, деньги, затем было проведено совещание на «высшем уровне» и определен принцип управления создаваемой группой.
По этому поводу спорили недолго и пришли к единогласному решению практически сразу. Главный принцип – право «вето», которое имеет каждая их групп-учредителей. Если она не согласна с какими-либо действиями спецгруппы и если руководство группы отказывается учитывать интересы группы-учредителя, то ущемленная сторона имеет полное право поставить вопрос о его замене перед другими учредителями. Такие условия устроили всех.
Довольно долго спорили о названии группы. Солнцевские предложили назвать ее «комитетом безопасности», но их эксцентричное предложение не прошло из-за слишком явных ассоциаций с официальным аналогом.
Как ни странно, в итоге прошло предложение назвать вновь созданную структуру «теневой конторой». И правильно по существу, и достаточно неофициально по форме. Против такого названия не возражал никто.
Третьим и последним вопросом было определение задач «теневой конторы», но и тут обошлось без споров и дискуссий. Оперативной задачей, на которой должна была провериться жизнеспособность нового детища московского криминала, определили ликвидацию группы «карателей», выступивших недавно с совершенно идиотским, но весьма неприятным лозунгом – очистить Москву от преступности.
Долговременная задача терялась пока в розовом тумане грандиозных прожектов и в самой отдаленной перспективе восходила к идее замены ныне существующей ФСБ «теневой конторой».
Но это возможно было осуществить не раньше, чем Президентом России станет «наш человек». Кстати, на вновь образованную «теневую контору» и должны были лечь основные заботы о том, чтобы максимально приблизить этот момент.
Высшее собрание определило оперативную и перспективную задачи, разобралось с системой долевого финансирования «конторы» и разъехалось по вотчинам, предоставив новому детищу самостоятельно выколупываться из скорлупы и учиться делать первые шаги.
Николай Гаврилович, кандидатура которого прошла на выборах руководства «конторой» единогласно, первые шаги предпринял разумные и, пожалуй, единственно правильные. Прежде всего он организовал в ближнем Подмосковье базу, которую оснастил всей необходимой для аналитиков аппаратурой.
Чернышевский работал когда-то в КГБ, сильно проштрафился и вынужден был уйти в подполье, поскольку пара миллионов долларов, «зажатых» им во время одной из операций КГБ в среде нью-йоркских русских эмигрантов, слишком сильно раздражала его начальство. Перспектива у него была слишком однозначная, чтобы долго размышлять. Несколько лет он мотался по Америке, но потом в России началась перестройка, и Чернышевский справедливо рассудил, что большей неразберихи, чем в Москве, ему не найти.
И оказался прав. К тому же в любой другой стране за ним охотились не только российские спецслужбы, но и национальные органы безопасности. В России в ее смутное время оказалось намного спокойнее для него, чем в любом другом месте земного шара.
С таким опытом оперативной работы, как у него, Чернышевскому не составило особого труда сделать карьеру в московском подполье.
Деньги у него были, об этом знали все, но сколько – не знал никто. Об этом ходили слухи один другого неправдоподобнее, но отсутствие точной информации лишь добавляло очки в его пользу.
Чернышевский очень хорошо понимал, в чем отличие службы безопасности от любой другой службы. В возможности и умении пользоваться информацией, которая попадает в ее руки. А умение пользоваться информацией означает не больше и не меньше, как умение ее анализировать. Именно поэтому Николай Гаврилович начал с организации аналитической службы и не прогадал.
Он не пожалел денег, чтобы найти хороших хакеров и влезть в компьютерную сеть сначала московского ГУВД, затем МВД и ФСБ.
Уже одно это позволило ему считать, что он отработал деньги, которые вложили в его «контору» учредители, поскольку накопал о них в ментовских базах данных такое, что они сразу хвосты поджали. От того, чтобы сдернуть куда-нибудь на Гаваи и вывезти весь свой капитал, многих из них удержало лишь удивление, что они все еще на свободе. Раз уж МВД располагает о них такой информацией, за которой маячит не меньше «пожизненного», а они до сих пор живут спокойно, значит еще не созрел момент для того, чтобы дергать за границу.
Узнал Чернышевский немало интересного и о фигуранте, который больше всего интересовал московский криминалитет. Ему стало известно его запрудненское прошлое, его роль в разгроме дагестанской группировки в Москве и Кизляре и его не совсем, правда, понятные контакты с охранным бюро «Цербер», которое контролирует, как известно, Глеб Абрамович Белоцерковский – один из тех, кого в сегодняшней России называют олигархами.
