Генерал смотрел ей в лицо, закрывая выход.
— Я должен быть уверен, что вы не сделаете никаких глупостей.
Она еще раз выглянула в окно и задрожала.
— Не волнуйтесь, генерал. Я не выброшусь в окно. — Еще и потому, что это уж точно уничтожит все ее шансы на спасение. Она уже перенесла когда-то изнасилование и после этого пыталась убить себя. Выжив после того и другого, она сделала вывод, что еще одно изнасилование будет ничем не хуже успешного самоубийства. Тогда у нее не было никого; теперь у нее был Келвин. Она должна жить, какова бы ни была цена этого.
— Раздевайся, — сказал Эшкрофт.
— О, нет, только не ты, — воскликнула она, почти вне себя от гнева. Она была готова собраться с силами и вытерпеть ощупывание королевских рук; но это было уж слишком!
— Необходимо убедиться, что у вас нет при себе оружия, до того, как я оставлю вас наедине с королем Бластмором. Вы разденетесь, и я заберу вашу одежду; потом вы можете привести себя в порядок, вымыться и одеть новую одежду.
В его словах был смысл. Несомненно, ей довольно скоро могла бы прийти в голову мысль попытался убить короля и убраться из дворца, пока остальные думают, что он погрузился в романтические развлечения. Она знала, что если сейчас она воспротивится этому, то генерал обыщет ее насильно.
Она скрипнула зубами и разделась. Эшкрофт безучастно наблюдал за ней. Когда она стояла перед ним обнаженная, его взгляду открылся нож, который она носила привязанным к бедру. Она сняла его вместе с чехлом и бросила на кучу своей промокшей одежды.
Эшкрофт собрал все и направился к двери.
— В том шкафу вы можете выбрать подходящую вам одежду, — сказал он, кивнув в его направлении. — Я запру вас здесь, но если вы позвоните в колокольчик, к вам придет служанка. — Он указал на шнурок, который, очевидно, приводил в действие колокольчик. — Повторяю, для вас будет лучше, если вы не будете делать никаких глупостей.
Она кивнула.
Генерал отступил на шаг назад и стал закрывать дверь. Он двигался так же бесшумно, как прежде, даже неся ее одежду.
— Подождите! Подождите! — закричала она. — А как же мой муж? Как же Келвин, которому было по Пророчеству предсказано стать героем Рада?
Брови Эшкрофта опустились.
— О нем будут там помнить. О вас будут помнить тоже. Только вы сами помнить ничего не будете.
Это потому, что они намеревались напоить ее зельем, чтобы заставить все позабыть. Как может она избежать этого?
— Вы имеете в виду, что он будет… — Она судорожно глотнула. — Убит? — Она надеялась, что эта угроза окажется пустой или высказанной только для того, чтобы принудить ее к подчинению.
— Конечно. Чем быстрее, тем лучше. К несчастью, его величество во многом нужно подталкивать.
Неожиданное понимание своего положения вспышкой сверкнуло в ее сознании. Странное поведение генерала, очевидное отсутствие всякого интереса к ее обнаженному телу. — Вы не…
— Да, моя дорогая?
— Вы не мужчина.
— Я не мужчина? Тогда кто же я?
— Колдунья. Колдунья Мельба.
— Очень проницательно с твоей стороны, моя дорогая. — С этими словами высокая фигура исчезла, а вместе с ней и военная форма. Вместо нее перед Хелн оказалась приземистая безобразная старая карга, все еще держащая в руках груду одежды.
Хелн вся дрожала.
— Ты контролируешь его! Ты управляешь мальчиком-королем!
— Конечно, моя дорогая. Но я стараюсь, в свою очередь, снабдить его подходящими развлечениями.
Хелн решила не позволять ей отвлекать себя подобными намеками.
— И ты хочешь уничтожить Келвина, так, чтобы он не смог уничтожить тебя. И ты хочешь, чтобы мой отец…
— Король решит судьбу твоего отца, как только его закуют в цепи согласно его приказанию.
— Так вот почему меня доставили сюда — для того, чтобы мой муж или отец пришли сюда, чтобы меня спасти.
— Ну конечно же. Это очень, очень хорошая причина. У тебя еще есть шанс остаться в живых и стать умной и проницательной королевой Аратекса.
— Но ты-то не хочешь, чтобы я стала королевой. Ты хочешь, чтобы я служила королю только забавой!
— Может быть, я изменила свое мнение. Ты можешь стать и тем, и другим. Надлежащим образом подготовленная, ты сможешь стать ценным дополнением для успеха нашего дела.
— Твоего дела! Если король вдруг… вдруг влюбится в меня, у тебя будет еще более хороший рычаг, чтобы его держать под контролем!
Колдунья кивнула.
— Да, я считаю, что ты сослужишь нам хорошую службу, моя дорогая. Эти круглые уши удержат население королевства от мысли когда-либо оказать тебе поддержку, так что у тебя не будет основания для власти, даже для той, на которую ты будешь иметь право. Только я смогу заставить людей принять тебя как королеву — пока того будет желать король.
С этими словами большая дверь захлопнулась без малейшего прикосновения со стороны колдуньи. Раздалось громкое щелканье замка и скрип тяжелого засова, задвигаемого на всю ширину двери.
Хелн уже знала, что попала в беду. Теперь она поняла, насколько ее положение было серьезней, чем она первоначально представляла себе.
Хелн посмотрела на кровать и шкаф, затем снова взглянула на окно. Если бы у нее только были драконовые ягоды! Как бы ей хотелось полететь домой и посмотреть, что там делают остальные. И тогда, может быть, только может быть, полететь дальше, в другое измерение, к Келвину и Сент-Хеленсу. И если она как-нибудь смогла бы найти способ связаться со своим мужем, предупредить его…
Но потом действительность снова вернулась к ней. У нее не было ни малейшего шанса сделать все это. Она бросилась на кровать и зарыдала.
Глава 11. Решимость
Лазер и пояс левитации были скрыты под коричневой рубашкой, а перчатки спрятаны в глубоком кармане зеленых кожаных панталон, когда Сент-Хеленс достиг конца лестничного пролета. Не стоит позволять им сразу же увидеть их. У них будет для этого шанс, когда его планы станут готовы.
Они все еще располагались лагерем около развалин старого дворца. У Джон, Лестера и Мора были обеспокоенные лица. Сент-Хеленс внимательно изучил их в ярком свете раннего утра. Что-то определенно было не так. Где же была Хелн?
— Где Келвин? — спросила Джон.
— Ну, э-э, он ушел один. Мы решили, что так будет лучше.
— Он отправился туда, а ты остался?
Что, эта проницательная девчонка пытается в чем-то его обвинить? Сент-Хеленс ощутил не очень приятное чувство, у него засосало под ложечкой, хотя это был не страх. А вдруг они уже знают, что там произошло?
— Неважно, — сказал Мор. — Дело в том, что уже утро, а твоя дочь еще не появилась. Ее не было
