матрасами и каким-то тряпьём. На матрасах сидели измождённые люди – полуголые, с понурыми головами, потухшими глазами и самыми настоящими кандалами на ногах. При каждом движении кандалы звенели и издавали жуткий скрежет, от которого ползли мурашки по коже. Запах стоял отвратительный: воняло потом, грязными телами, нестиранным тряпьём, болезнями и незалеченными ранами. Голубоватый свет придавал картине ещё более мрачный оттенок. Захотелось удрать, но я взяла себя в руки.
В дальнем углу, возле одного из матрасов, стоял Бизон. К его руке наручниками был прикован голый по пояс парень, на шее которого синели вытатуированный якорь и слово «Боцман». Судя по смирному виду, парень прошёл мощную физическую и психологическую обработку. Он преданно заглядывал Бизе в глаза, не пытаясь вырваться. Недалеко от Бизона, прислонившись к стене, стоял Сом. На его мощной руке, словно брелок на цепочке, тоже болтался пленник – щуплый, бритоголовый, с потухшим взглядом, в котором не было и тени намерения совершить побег.
– Кто эти люди? – спросил Бизя у Боцмана, дёрнув его за наручник.
– Чурки, не видишь, что ли? – прохрипел Боцман. – Узбеки, киргизы, таджики, молдаване… – Ударом под дых Бизя прервал его подробный ответ.
– Парни, вы кто?! – заорал он, обращаясь к рабам.
В ответ они громко зазвенели кандалами. Кто-то выкрикнул короткую фразу на незнакомом языке.
– Бесплатная рабочая сила, – мрачно пояснил Сом. – Самые настоящие рабы! Они строят этот дом и этот посёлок.
– Строят, – подтвердил щуплый Пале-Рояль. – И очень, между прочим, этому рады!
– Рабы, значит, – пробормотал Бизя, проходя между матрасов. – Рабы… Какой у нас нынче общественный строй?! – Он с силой встряхнул Боцмана за наручник.
– Соц-ц-циальстический? – заискивающе спросил Боцман.
– Ты уверен? – Бизон подтянул Боцмана к себе и проникновенно заглянул ему в глаза.
– Нет, – испуганно заморгал Боцман. – А какой?!
– Я тебе объясню. Потом, – пообещал Бизя и присел перед одним из пленников. – Ты говоришь по- русски? – обратился он к нему.
– Не понимай! – отшатнулся от него парень. – Ничего я не понимай!
– Они ничего не скажут, даже если и знают, – сказал Сом, оглядываясь по сторонам.
– Прохор! – крикнул Бизон. – Про-охор, где ты?!!
– Эге-гей! – помог ему Аркадий. – Э-ге-гей!!!
– Нет тут мальчишки, – простонал, пристёгнутый к Сому Пале-Рояль. – Нет! Кафешку вашу мы подпалили, я же сразу признался! А пацана громовского нет у нас! Что мы, дураки, что ли, Ирму трогать?!
– Отпусти, слышь, – подключился к его мольбам Боцман. – На кой нам ваш выкормыш? Его ж поить- кормить надо, да и шизанутый он. Кому с таким возиться охота?!!
– Вот ты и проговорился! – Бизя схватил Боцмана за грудки и приподнял до высоты своего роста. – Откуда ты знаешь, что мальчишка с приветом?!
– Это все знают! – выпучив от страха глаза, заорал Боцман. – Весь город в курсе, что у Громовой урод родился!! Она ж его по всем больницам таскала, всем бабкам показывала, перед всеми экстрасенсами его вертела!
– Нет тут малчыка, – вдруг тихо сказал сидевший на полу пленник. – Уходи отсюда добрый человек. Среди нас русского мальчыка нет! Уходы, уходы…
– А как же вы? – огляделся Бизя, и, присев, попытался снять с пленника кандалы.
– Нэ надо, – отдёрнул ноги пленник. – Нам ыдти некуда, спать некуда, кушать некуда, паспорт некуда…
– Так зачем тогда цепи?! – заорал Бизон, опять поднимая за шкварник Боцмана. – Зачем на них кандалы, урод, если они не собираются отсюда бежать?!
– А я знаю? – засучил Боцман ногами в воздухе. – Знаю я, да?! У Чусова спрашивай! Моё дело маленькое – в городе порядок держать!!
– Порядок, говоришь? – зашипел Бизя. – Я тебе, гад, такой социализм устрою, в отдельно взятом теле! – Он замахнулся, чтобы ударить Бормана по морде, но Сом перехватил его руку.
– Бизя, нужно уходить отсюда. Мы теряем время!
– Прохо-ор! – заорал Бизон во всю глотку. – Прохор!!
– Нет у нас Прохора, – простонал Боцман, нащупав, наконец, под ногами бетонный пол. – Не похищали мы мальчишку.
– Врёшь, врёшь, врёшь! – встряхнул его Бизя. – Врёшь, трусливая сволочь! За пацана тебе Чусов башку оторвёт, вот ты и врёшь!! Самому себе боишься признаться, что натворил?! Где Прохор?!
– Не знаю! Кафешку мы подпалили, а выкормыша не похищали!
– Кто-нибудь хочет уйти отсюда? – обратился Аркадий к рабам.
Те замотали отрицательно головами, ложась на матрасы и натягивая на себя рваные одеяла.
– Кушать нэт, паспорта нэт, – громко сказал кто-то. – Тут хорошо, работы много, еда много, докумэнтов не спрашивают.
Сом и Бизя двинули к выходу, волоча за собой Боцмана и Пале-Рояля.
– Слышь, толстый, тема тут такая для тебя есть, – заканючил Пале-Рояль. – Вы нас отпускаете на волю, а мы обеспечиваем тебе полную безопасность в городе и возмещаем стоимость твоей забегаловки. Слышь, толстый, вот такая выгодная тема! Как тебе?! Ты нам – волю, а мы тебе – счастье в жизни.
– Нет, дорогой, – усмехнулся Аркадий. – Не нужно мне от тебя счастья. И денег не надо. Будешь теперь со мной жить, пока не признаешься где Прохор, а там посмотрим.
– А ты со мной будешь жить! – похлопал Бизя Боцмана по плечу. – Я тебе историю преподавать буду с утра до вечера, с вечера до утра, пока ты, сволочь, не выучишь все общественные формации назубок.
– Да не крали мы мальчишку! – хором заорали бандиты. – А если бы крали, то давно бы уже за него выкуп мамаше назначили, – чуть не плача добавил Пале-Рояль, семеня за Сомом как собачка на поводке.
Вся эта гоп-компания стремительно приближалась ко мне. Несмотря на плохое освещение, я рисковала, что Бизя столкнётся со мной нос к носу, и тогда…
Тогда получится, что это он решил пожить от меня отдельно, а я бегаю за ним, да так резво, что доскакала аж до Чусов-лэнда, и не только доскакала, но и залезла своим ходом в подвал, ободрав коленки и получив берданкой по голове. Такого позора я не переживу.
Я вскочила и побежала, не разбирая дороги. Не пробежав и десяти шагов, я споткнулась и снова упала. Наверное, я помчалась не к выходу, а в другую сторону, потому что в меня вдруг упёрся слабый луч света мобильного телефона. Я увидела ноги Бизона, потом его взгляд…
– Элка?! – Бизя потряс головой, как собака, которой попала в ухо вода.
Сом хотел что-то сказать, но я показала ему кулак. Свет задрожал, метнулся куда-то вбок, а я, как спецназовец, перекатилась к стене и по-пластунски поползла вперёд, подальше от разоблачающего меня освещения.
– Какая Элка? – невинно спросил Аркадий.
– Померещится же, – пробормотал Бизя. – Смотрю, жена на полу сидит… Страшная такая, грязная, в кандалах… Померещится же…
– Отдохнуть тебе надо, – вздохнул Сом, и они начали подниматься по лестнице, волоча за собой прикованных наручниками бандитов.
– Отдохну, когда Прохора найду, – отдалённо прозвучал голос Бизона.
– Слышь, толстый, тут тема такая есть. Ты нам – волю, мы тебе – счастье…
– Едем ко мне, на Лохматую горку, – донёсся до меня голос Сома. – У меня в доме винный погребок есть, будем этих гавриков там пытать и воспитывать.
Я села, прижавшись к стене, и, положив на колени берданку, беззвучно зарыдала.
Как он потряс головой, когда увидел меня! Словно увидел летающую гориллу. Словно хотел вытрясти меня из своей памяти, из своих мозгов, из своего организма.
Страшная, грязная, в кандалах…
Где я страшная? Где грязная? И почему в кандалах?..
