Она становилась еще более привлекательной, когда работала.
Потом он поменялся с Истер местами, потому что она начала уставать. Поначалу Истер пришлось помочь ему, она встала позади Хэла и протянула руки, чтобы направить его руки в нужном направлении и помочь им делать верные движения. Волокна отрывались не просто так, сначала их необходимо было отщипнуть в определенном месте.
Хэл ощутил, как ее груди прижались к его спине. Она почти обнимала его. Это вывело его из равновесия.
Он повернулся в ее объятиях к ней лицом и поцеловал ее.
Истер так поразилась, что чуть не упала.
— Мистер Хэклберри! — воскликнула она.
Проклятье! Зачем он сделал это? Он не тот человек, чтобы воспользоваться растерянностью девушки, достаточно молодой, чтобы годиться ему в дочери!
— Мне очень жаль, — сказал он. — Я уйду.
— Но… но ведь работа не сделана! — запротестовала Истер.
— Хорошо, тогда я сделаю ее. Я обещаю больше не притрагиваться к тебе. Не знаю, что на меня нашло.
Они возобновили работу. Но теперь, когда Истер глядела на него, она уже не улыбалась. Хэл чувствовал себя ужасно.
Наконец она робко спросила его:
— Мистер Хэклберри, вы в самом деле сделали то, что хотели?
— Конечно же, я сделал то, что хотел. Я не должен был притрагиваться к тебе, и я не буду…
— Я имею в виду, — сказала она, краснея и отворачиваясь от него, — когда вы поцеловали меня?
— Я сказал, что не должен был делать этого.
— Но ведь сделали? — настаивала она, все еще раскрасневшаяся.
— Да, — сказал он, — ты очень привлекательная и симпатичная девушка. Но…
— Вы действительно так считаете?
— Конечно же, я так считаю! Но это вовсе не извиняет вас…
— Думаю, что вы хотите, чтобы все оставалось в тайне.
— Я никогда не намеревался, — начал он.
— Мистер Хэклберри, я думаю, что вы очень любезны; вы пришли к нам, чтобы помочь. Никто никогда раньше не думал, что я красивая. Так что, если хотите пойти на сеновал…
— Нет, — запротестовал он.
— Я никогда не делала этого, — сказала Истер. — Но я бы с удовольствием проделала это с вами, мистер Хэклберри.
Он уставился на нее, понимая, что она говорит серьезно. Он помогал ей, он нашел, что она красива, и она была так польщена, что была готова прыгнуть вместе с ним в сено. Хуже всего было то, что искушение было слишком велико.
Хелн была встревожена и дала знать об этом доктору Стерку. Не то, чтобы она сильно доверяла врачу в чем-нибудь другом, кроме медицины, но ей нужно было поговорить с кем-нибудь.
— Гм-м, молодая леди, — сказал королевский врач; его брови поднялись вверх, словно хохолок, и от этого резкие черты стали еще больше походить на птичьи. — Ты говоришь, что король — это не король и…
— Да! Да! Он должен быть тем похожим на него двойником, о котором нам говорил Келвин. Если это действительно он, то у него должны быть круглые уши, такие же, как у меня и у Келвина. У него не может быть таких острых ушей, как у вас и у короля Рафарта.
Доктор Ланокс Стерк слегка перепрыгнул с одной ноги на другую, и это движение еще больше усилило его сходство с птицей.
— Думаю, молодая леди, что ты только воображаешь себе все это. У многих женщин, когда они носят ребенка, появляются странные мысли.
— Проклятье, доктор, — сказала Хелн, чувствуя, что начинает сердиться. Ужасно, когда с тобой обращаются, как с неразумным ребенком, будто ты не в своем уме — невольно чувствуешь себя именно так. — Вы ведь можете хотя бы посмотреть, не правда ли? Король Рафарт никогда в жизни не носил такую шапочку. А король сейчас всегда носит ее натянутой на уши. Разве это не странно?
— Дорогая моя, король есть король. Что он желает, то он и делает. И ни мне, и ни вам и никакому другому подданному не годится спрашивать его об этом.
— Лошадиный помет! — сказала Хелн, применяя одно из грубых выражений отца, слегка видоизменив его, чтобы оно прозвучало поприличнее. — Нам требуется узнать, не круглоухий ли это король. Вам придется выяснить это!
— Молодая леди, вы совершенно невыносимы.
— Ей-богу верно, — сказала Хелн, теперь пытаясь воспользоваться выражением сестры Келвина, снова чуть видоизменив его подходящим образом. — И намереваюсь стать еще более невыносимой. Либо ты посмотришь на его уши и скажешь мне, заостренные они или нет, либо я — я покину дворец!
— Покинешь дворец! — доктор Стерк встревожился. — Рейли, этого ни в коем случае нельзя разрешить. У меня есть приказ. Ваш муж не захотел бы…
— Не захотел бы, чтобы я находилась здесь, если бы король оказался злым самозванцем, — ответила она.
Доктор воздел вверх костлявые руки.
— Успокойтесь! Вам нельзя волноваться! Успокойтесь ради ребенка.
— Успокоюсь, если вы проверите его уши. Вы сделаете это?
Он вздохнул. Она приперла его к стенке. Если у нее случится выкидыш или она уедет из дворца, он будет считаться виновным во многом.
— Да. Да, я постараюсь. Но король не ведет себя нерационально, если он король. Короли разные. У него, может быть, выпадают волосы, или они седеют, и поэтому он закрывает их шапкой. Короли могут быть даже тщеславнее, чем женщины.
Хелн поняла, что добрый доктор думал, что она преувеличивает специально для того, чтобы усилить эффект своих слов. Ей удалось не обратить внимание на оскорбление, нанесенное женщинам, и она внимательно посмотрела на Стерка.
— Забудьте о волосах. Проверьте его уши.
— Я постараюсь. Если его беспокоит шевелюра, я могу прописать ему магический бальзам.
Победа, может быть, победа!
— Ну, а теперь, доктор… — сказала Хелн ледяным тоном. Ей это не очень удавалось, поскольку в нормальных условиях она предпочитала быть мягкой и женственной, но она была в отчаянии.
Доктор направился к двери, словно был отпущен персоной королевской крови. Не сказав больше ни слова, он вышел.
Хелн снова легла на подушки на большую двуспальную кровать с пологом и вздохнула. Почему бы не поучиться у Джон, если уж имеешь такую золовку?
Да, сквозь сон подумала она. Да, теперь мы все узнаем правду. Но затем к ней в голову пришла тревожная мысль, непрошеная и беспокойная.
— А что, если это и впрямь Рауфорт, — прошептала она, обращаясь к бюсту дедушки Рафарта. — Предположим это тот самый злобный король, которого встретил Келвин? Что будет с Келвином? Что будет с твоим внуком? Что будет со всеми планами и завоеваниями Келвина?
Бюст не отвечал. Как Хелн ни старалась, она не могла заставить его даже подмигнуть ей.
— Как у нее дела, доктор? — Джон стояла около комнаты Хелн и поймала королевского врача как раз тогда, когда он выходил. Она выходила на время осмотра, зная, что Хелн смущается того, что у нее так увеличился живот.
— Боюсь, она бредит. У нее страх того, что здесь могут появиться люди из другого измерения. Она думает, что наш король — это тот, кого ваш брат помог разбить и свергнуть в том, другом мире.
— Думаю, она права, — сказала Джон. — Между прочим, я это хорошо знаю.
