– От чего женщины сходят с ума?
– От любви, па, – не отрываясь от игры, ответил Никтитос. – Женщины сходят с ума только от любви!
– Ёлки! – треснул себя по лбу Феликс. – Точно «любовь»! Шесть букв, третья «б»!
Он сбегал за газетой и вписал в пустой столбец слово.
– И откуда ты это знаешь, Никитос? – удивился Феликс. – Ни лётчик, ни профессор, ни баба Валя не знают!
– Из Интернета, па. Интернетом надо пользоваться, а не бабой Валей. Только неправильная у тебя газета и неправильный кроссворд! Дело в том, что ОТ любви больше мужики с ума сходят, а женщины БЕЗ любви умом трогаются.
– Ёлки… – прошептал Феликс, поражённый правильностью рассуждений девятилетнего сына. – Это тоже… того… Интернет говорит?
– Ну, и Интернет тоже, – уклонился от прямого ответа Никитос, увлечённо расстреливая компьютерного монстра.
До шести вечера оставалось четыре минуты.
Феликс решил позвонить в редакцию и попросить, чтобы его дождались.
– Газета «Досуг», – ответил приятный женский голос.
– Неправильная у вас газета и неправильный кроссворд! – неожиданно для себя заявил Феликс любимой газете.
– Что? – удивилась девушка.
– Да пошли вы со своей кофемолкой! Я макароны целиком сварю! – заорал он. – Ничего вы не понимаете в женщинах! Они БЕЗ любви с ума сходят! БЕЗ, а не ОТ!
– Что?! – испугалась девушка. – Кто такой без?
– Заберите кофемолку себе, – пожалел её Феликс и пожелал всего доброго.
Вечером Наталья пришла в спальню довольная.
– Ты выиграл кофемолку? – спросила она. – Я узнала, почему весь Голливуд молотит в ней макароны! Если развести полученную муку водой и наложить на двадцать минут на лицо, кожа станет просто волшебной!
– Натаха, – сонно пробормотал Феликс, – пусть голливудские мымры себе рожи макаронами мажут, а ты у меня и так красавица.
– Значит, не выиграл, – вздохнула жена, ныряя к Феликсу под одеяло. – А что это за слово-то было?
– Любовь! – улыбнулся Феликс.
– Любовь! – захохотала Наталья. – Ни за что бы не догадалась!
Измена
Гурин посмотрел на часы и вздохнул.
Поезд опаздывал на два часа.
Он отошёл от табло и направился к столикам вокзального кафе, где сидели упивающиеся командировочной свободой коллеги.
Не дойдя до столика, Гурин спрятался за колонну и очередной раз задал себе мучивший его вопрос: действительно ли он хочет того, что задумал?
Гурин нащупал в кармане сигареты и украдкой выглянул из-за колонны.
…Дэнни сидела, закинув ногу на ногу, и, в отличие от других, не пила вино из пластикового стаканчика. В ней была бездна вкуса, стиля, шика и шарма – какой там пластиковый стаканчик и вино из тетрапака! На этом вокзале она смотрелась экзотической птицей, перепутавшей берега Нила с пригородом промышленного городишки. У неё были очень длинные чёрные волосы, оливковая кожа, глаза оттенка горького шоколада и потрясающее чувство юмора, отчего её яркие полные губы всегда подрагивали, готовые раскрыться в улыбке, обнажив влажный ряд крупных белоснежных зубов.
Непонятно было вообще, как Дэнни согласилась на эту командировку…
Тайная надежда, что она поехала из-за него, Гурина, заставляло сердце ныть и сбиваться с ритма.
С этой командировкой вообще всё было как-то странно, загадочно и напонятно. На корпоративной пьянке, в тёплой компании, вызрело нетрезвое решение съездить в соседний город и пошататься по мегаполису в поисках новых клиентов. Бегать по городу вчетвером, надеясь найти потребителей неограниченного количества вентиляционных систем, было бессмысленно, но начальник вдруг поддержал эту затратную и отчасти глупую идею. Он с готовностью подписал командировки Генке Сухову, Ленке Гусевой, Андрею Гурину и Даниэл Стилл (чёрт знает, откуда у неё это чудесное имя и такая потрясающая фамилия!)
Было ощущение, что они едут в отпуск.
Было ощущение чего-то весёлого и запретного, как в детстве, когда удавалось выбраться из-под родительского контроля. Ехать предстояло всего одну ночь, но эту ночь они должны были провести в одном купе. В этом обстоятельстве крылось множество перспектив, как для Гурина, так и для Сухова, имевшего виды на Ленку.
Гурин закурил, ещё раз выглянул из-за колонны, полюбовался на смуглые коленки Дэнни и окончательно понял, что не простит себе, если не воспользуется правом этой командировочной ночи.
– Поезд опаздывает на два часа, – сказал он, подходя к столику.
– Блин, паровоз сломался, что ли? – расстроился Генка.
– Ремонт путей, – пояснил Гурин, присаживаясь так, чтобы его ноги соприкоснулись с ногами Дэнни.
– И чего их ремонтировать? – удивилась Ленка. – Две рельсы и куча шпал. Простейшее устройство!
– А пойдёмте в зоопарк! – вдруг предложила Дэнни. – Он тут совсем рядом находится.
Идея была встречена с прохладцей, но всё же принята. Два часа предстояло как-то убить.
Прихватив тетрапак с вином под мышку, а Ленку под локоток, Генка Сухов направился к выходу. Дэнни совершенно естественно взяла Гурина под руку, и он, затаив дыхание, пошёл за Генкой с чувством, будто ему на пиджак села бабочка невиданной красоты.
В зоопарке, очевидно из-за жары, очень сильно воняло. Особенно возле клеток с медведями.
– Мне плохо, – побледнела Дэнни, и всем своим неощутимым весом навалилась на Гурина.
– Что? – растерялся Гурин.
– Хватай девушку, неси на скамейку и маши опахалом, – пояснил Генка. – К медведям летом только с медведицами можно ходить.
Гурин подхватил Дэнни на руки, и, ощущая её тело у своего сердца, отнёс на ближайшую лавочку. Опахала у него не было, поэтому он положил её голову себе на колени и осторожно подул в лицо.
Это было так интимно, что в груди заныло от предчувствий.
В кармане неожиданной трелью разродился мобильник.
– Андрюша! – взволнованно сказала жена. – Ты забыл дома таблетки от желудка!
– М-мывавыва, – неопределённо выразился Гурин, поражённый прозой жизни, вторгшейся в чудесную командировочную сказку.
Дэнни приоткрыла шоколадные глаза и вопросительно посмотрела на Гурина. Гурин нежно подул ей в лицо и глаза закрылись.
– Андрюша, что же делать с таблетками? – трагически прошептала Ольга.
– Ты не поверишь, но эти таблетки можно купить в любой аптеке, – прошипел Гурин, прикрыв трубку рукой.
– Да?! – то ли удивилась, то ли расстроилась жена. – Но я бы могла привезти их тебе на вокзал…
– Не надо, – отрезал Гурин, нервно нажимая отбой.
С Ольгой он прожил три года в гражданском браке и год в официальном. Ольга была хорошенькой, милой, но… простушкой. Гурин понял это, только увидев Дэнни. Его поразила её нездешняя смуглость, её длинные волосы, её совершенные ноги, её узкая талия, грудь, которую в декольте всегда было видно чуть- чуть, только намёком, но от этого намёка подкашивались ноги, её губы, зубы, лоб, нос и… её нежная неустойчивость к дурным запахам.
Всё это отдавало голливудским шиком и буржуйской первостатейностью, которых так не хватало Гурину
