кремом, а мама... – он покосился на оскаленную медвежью морду, будто тоже опасался, что она подслушивает его, – а мама три года назад нелепо погибла под колесами автомобиля. Отец внезапно заболел ангиной, лежал с высокой температурой, приехала «Скорая», выписала лекарства, и мама вызвалась поздно вечером сбегать в круглосуточную аптеку. Отец не отпускал ее, говорил, что не помрет без таблеток, но она засмеялась, сняла кольцо, сказала, что теперь для грабителей неинтересна, и ушла. Пьяный водитель грузовика сбил ее насмерть. Папа винил себя в ее гибели. А я заметил одну закономерность: стоит только хозяйке на минуту расстаться с ящерицей, она мстит.
– Мартин, боюсь, что... драгоценности вашей бабушки...
Подошел официант и начал убирать посуду со стола.
– Для меня отношения моих родителей всегда останутся примером! Они очень любили друг друга, берегли и почти никогда не ссорились. Кажется, такие простые, банальные слова, но, скажите, про многих ли это можно сказать?! А ведь, знаете, у них довольно долго не было детей. Настолько долго, что они решились усыновить ребенка – пятилетнего мальчика. А через четыре года родился я.
– Вы не единственный сын Роберта?!!
– Увы, единственный. Артем вырос отъявленным негодяем. Дурная наследственность! В одиннадцать он начал воровать, в шестнадцать попался на разбойном ограблении. Отец с трудом добился для него минимального, условного наказания, – деньги и знакомства сделали свое дело. Но в восемнадцать Артем убил человека. С дружками залез в чужую квартиру, а квартира была на сигнализации. Охрана успела приехать раньше, чем они скрылись. Милиция обычно не опасается квартирных воров, как правило, воры никогда не применяют оружие. Но наш Темка выстрелил в капитана милиции. И, несмотря на то, что на том был бронежилет, убил его – слишком с близкого расстояния стрелял. Удрать ему, конечно, не удалось, его взяли и впаяли на полную катушку – восемнадцать лет строгого режима! Отец не стал больше помогать ему, а мама сказала, что сына у нее нет. Они очень переживали и, в конце концов, все же стали слать ему посылки на зону, но вскоре пришло письмо, что Артем Пригожин погиб. Его зарезал сокамерник. По-моему, родители испытали облегчение. Так что сын я все же единственный!
– Грустная история. Мартин, кажется, драгоценности вашей семьи...
За спиной у Мартина возник официант. Мартин рассчитался, вложив купюру в твердые ресторанные корочки.
– ... они...
– Что?! – Мартин обвел взглядом стол. Подсвечники, в них горящие свечи, льняные салфетки, чистые пепельницы (Катерина так и не рискнула курить), подставка со специями... – Что вы сказали?
– Мои серьги совсем не подделка!
– Папа! – заорал вдруг Мартин не своим голосом, сделав правильно ударение. – Где папа?!!
Катерина посмотрела на стол. Подсвечники, льняные салфетки... Урны не было!
– Бегите скорее на кухню! – крикнула она Мартину. – Скорее! Кажется, урну приняли за грязную посуду! Бегите, пока ее не помыли!!!
Сшибая столы и лавки, Мартин помчался в подсобные помещения.
А Катя подумала, что никогда при жизни не закажет себе место на кладбище.
Лучше она заведет шиншиллу!
Сумерки сгустились над городом. Оказывается, в кафе они просидели долго. Наступило время, когда фонари еще не зажглись, но солнце уже скрылось за крышами, и очертания людей, машин и домов стали размытыми. Катерина с наслаждением вдохнула посвежевший вечерний воздух, села в машину и закурила. Она собиралась довезти Мартина до квартиры Роберта, откуда он в полночь должен был выехать в аэропорт, а потом поехать домой.
Что она будет делать со свалившимся наследством?
Куда девать клад? Отдать Мартину?
Наверное, Мат-Мату это не понравится, и он будет отчасти прав: это его заслуга в том, что ценности найдены...
Господи, как легко, как просто она раньше жила! Если бы только она не взяла этот чертов отпуск! Нет, если бы не эта гадкая перчатка! И откуда она взялась?! Жизнь сделала такой крутой поворот, что ее чуть не вышибло из седла. Дверь открылась, из кафе вышел Мартин. Бейсболка, кирпичные шорты, Эйфелева башня на груди, керамическая урна в руках – типичный благополучный американский парень. Он чуть-чуть улыбался, видимо был очень доволен, что урна нашлась.
Катерина отбросила сигарету и завела движок. Он заработал тихо и ровно, словно давая понять, что три года назад она не ошиблась в выборе машины. Хоть он и лопает лишний бензин, зато не подводит...
И тут случилась странная вещь.
Урна в руках у Мартина вдруг раскололась. Она брызнула фейерверком мелких осколков, из нее вывалилась и попрыгала по асфальту какая-то капсула. Мартин упал на четвереньки и попытался поймать эту капсулу.
– Мартин! – крикнула Катя, выскочила из машины и бросилась к нему.
– Ложись! – заорал Мартин, и сам распластался на асфальте. Его команды послушалась парочка пешеходов, проходившая мимо. Они резво улеглись на асфальт и зачем-то закрыли руками головы. Катерина тоже упала на землю и тоже прикрыла руками голову – раз все кругом делают это, значит, так надо. Почти одновременно с этим дерево, которое находилось рядом с ней, обдало ее градом мелких, колючих щепок. Катерина решила – это какое-то стихийное бедствие и поползла под близрастущий кустарник.
– Стреляют! – крикнул кто-то негромко и очень испуганно.
– Долбанная страна! – заорал мужской голос.
– Мой самолет в полночь, – послышался голос Мартина. – Если меня убьют, я опоздаю!
– Блин, а у меня экзамен завтра по уголовному праву РФ, я уже взятку дал! Грохнут – пропадут деньги! – плаксиво пожаловался юношеский голос.
– Долбанная страна! Террор, беспредел и самоуправство!
Катя почувствовала на зубах землю. О чем они говорят? Никаких выстрелов она не слышала.
– С глушителем палили, – пояснила ее сомнения реплика мужика, который возмущался террором. – Эй, гляньте все!
И тут, перекрыв обычный уличный шум, действительно раздался выстрел.
Катерина оторвала голову от земли и посмотрела туда, куда смотрели все лежащие. Какой-то патлатый тип бежал со всех ног, ловко лавируя между движущимися машинами. Сумерки и быстрота, с которой он двигался, не позволяли рассмотреть его, но было заметно, что он запущенно бородат, длинноволос, и, несмотря на вечер, в темных очках. Зато вторую личность, мчавшуюся за ним по пятам, было видно отлично. Яркая блондинка с отличной фигурой – длинноногая, в светлой узкой юбке, с тонкой талией и такой резвостью в движениях, что если б не машины, которые то и дело громко сигналя, преграждали ей путь, она без труда догнала бы патлатого. У блондинки в руках был пистолет, и она лихо пальнула в воздух. Патлатый тип обернулся и бесприцельно выстрелил в сторону бабы. Его пистолет отработал без звука, и Катерина поняла, что именно из этого оружия стреляли в Мартина. Блондинка резво пригнулась, демонстрируя навыки тренированного бойца, и пуля чиркнула по капоту какой-то машины, которая резко остановилась, клюнув носом, как голодная курица. В нее сзади с визгом тормозов вписалась другая машина, а баба, упав на одно колено, открыла огонь на поражение, стреляя с двух рук.
«Не играйте в войну, гробов и так не хватает», – вспомнила вдруг Катерина.
– Семейная драма, – сказал кто-то за спиной у Кати.
Бородатый тип живой и невредимый нырнул в подземный переход. Блондинка не стала продолжать преследование, она нырнула в старенький «Москвич», стоявший на обочине, и машина, нарушив все правила и проигнорировав сигналы светофоров, скрылась из вида.
– Мат-Мат! – прошептала Катерина, встала на четвереньки и огляделась. Люди вокруг поднимались с земли, отряхивались и тренировались в остроумии. Граждане успели привыкнуть, что перестрелка – вполне рядовое событие для московских улиц. Никому и в голову не пришло позвонить в милицию, жив – и ладно, нужно побыстрей уносить ноги.
– Вам знакомы эти люди? – около Кати тоже на четвереньках стоял Мартин.
