– Ну, удобрения там разные распыляем. Отраву против вредителей. Стимуляторы там всякие для роста… Долго рассказывать, – Витек уселся на продавленную койку. – А еще начальство транспортировал туда, куда мне приказывали.
– Вертолетом управлять еще не разучился?
– Последний раз за штурвалом сидел за полтора месяца до ареста.
– Так вот, послушай сюда… Летун.
План Чалого был отчаянно-авантюрным, но в то же время выглядел простым и досягаемым.
Неподалеку от Февральска находилась воинская часть с боевыми вертолетами. Винтокрылые машины летали более или менее регулярно: гул двигателей и свист пропеллеров доносились даже до зоны, откуда бежали Астафьев с Малининым. По мнению Чалого, идиотизм жизни в отдаленном гарнизоне, помноженный на хроническое разгильдяйство, нехитрый разврат и обилие казенного спирта наверняка притупили бдительность военных. Можно было и не сомневаться, что грозные винтокрылые машины охраняются из рук вон плохо…
– Ты что – хочешь вертолет захватить? – не поверил своим ушам Малина.
– Ха! А почему бы и нет?
– Ну, мы же с тобой не Рембо и не крутые спецназовцы… – Витек явно не верил в серьезность предложения собеседника. – Это практически невозможно.
– Главное, что те вояки тоже думают, что это невозможно. А мы возьмем и угоним!
Малинин неуютно заерзал на кровати – ржавые пружины пронзительно заскрипели.
– Ты что – собираешься перед автоматчиками своей заточкой вымахивать?
– Это уже мое дело, чем я вымахивать собираюсь, – приняв из рук Малины бутылку, Чалый оценил ее на свет, допил водку и закатил пустую емкость под кровать. – Все, больше сегодня не пьем. Неправильный опохмел может перейти в длительный и болезненный запой. Давай рассказывай, что о своих вертолетах знаешь.
– Ке-еша… – засокрушался Витек. – Ты ведь не знаешь, что такое вертолетная часть! Ты даже не представляешь, как там все охраняется! А я все-таки старший лейтенант запаса и год в армии отслужил и на сборах потом дважды бывал…
– Так ты не только обычным… но и военным вертолетом сможешь управлять? – удивился Чалый.
– Как раз на Ми-28 и летал.
– А у тех вояк тоже Ми-28?
– Насколько я могу судить, да…
Астафьев заулыбался с показной доброжелательностью.
– Ну молоток, пацан! Не зря я тебя в рывок с зоны взял! А что этот Ми-28 может?
– Много чего. Вообще-то это настоящий летающий танк, – тоном ведущего телеканала «ВоенТВ» начал Малинин. – Вертолет всепогодный, может летать на предельно малых высотах, до пяти метров, с полным огибанием рельефа местности. Это делает его недоступным для радаров. Интегрированная система обнаружения радиоэлектронного и лазерного облучения, система автоматического управления, система управления оружием, система целеуказания и индикации… Пилотажный комплекс. Что там еще…
– Да ты мне мозги не парь! По-нашему объясни: вот если бы у нас такой вертолет оказался, что с ним можно было бы сделать?
– Практически все.
– Ментуру тут, в Февральске, можно было бы, на хрен, взорвать?
– И даже очень легко. Там автоматическая пушка, ракеты «воздух – земля» и две бомбы по четверть тонны каждая.
– Ты смотри… И что – смог бы поднять такой танк в воздух?
– На последних сборах я по пилотированию был одним из лучших, – скромно потупил взор Малинин.
Чалый резко поднялся и неуправляемой торпедой закружил по комнатке.
– Какая моща, какая моща… Ладно. Сейчас заваливаемся дрыхнуть до наступления темноты. Потом очень аккуратно идем в одно место.
– Далеко?
– Тут, в Февральске.
– А что за место? Неужели в гарнизон?
– Узнаешь! – прищурился Астафьев. – Все, отдыхаем…
…Малина проснулся первым. Опохмел с последующим сном почти излечили его от абстинентного синдрома – голова почти не болела, руки не тряслись. Бросив напряженный взгляд на спящего Чалого, Витек подошел к окну, осторожно отвернул одеяло. За окнами царила абсолютная тьма. Ущербная луна желтела в черном беззвездном космосе. Ветер наметал поземку, тонко и зловеще посвистывал в проводах, натянутых от вагончика к одинокому бетонному столбу… Судя по всему, в скором времени должен был начаться густой снегопад.
– Никого? – из-за спины донесся голос Астафьева.
Малинин вздрогнул – он не ожидал, что Чалый уже не спит, а следит за ним.
– Вроде тихо… – аккуратно опустив одеяло на окно, Витек обернулся к напарнику. – Только метель. Наверное, все дороги замело.
– Это хорошо. Одевайся, пойдем.
– Далеко?
Астафьев тщательно намотал на ноги портянки, сунул ноги в сапоги.
– Четыре года назад, где-то за восемь месяцев до того, как меня мусора закрыли, зависал я на зиму тут, в Февральске, у одного китаезы, – задумчиво припомнил Чалый. – Сунь-в-Чай, или как там его зовут. Интересный такой мужик. С виду невзрачный, типа тех узкоглазых, которые на местных стройках вкалывают. А присмотреться – так настоящий мафиози, даже круче наших хабаровских авторитетов. Китаец ко мне почему-то проникся. Наверное, потому, что я его бизнес сразу же выкупил и сдать мог в любой момент. Но вместо этого несколько раз сильно ему помог. Вот я и думаю к нему сходить…
– А зачем нам этот Сунь-Вынь? – не понял Малина.
– У него за филки чего хочешь можно достать, – прищурился Чалый. – Наркоту там, любые ксивы, вплоть до мусорских. Даже стволы. А бабла мы с тобой в «Культтоварах» вроде бы нормально подняли.
– Сорок четыре тысячи с мелочью, – подсказал бывший вертолетчик. – Ты же себе забрал.
– Думаю, хватит, чтобы с ним добазариться.
Астафьев извлек из кармана пачку денег, быстро растасовал их по номиналам так, чтобы мелочь оказалась в середине, а крупные – по краям. Стянул пачку аптекарской резинкой, подбросил заскорузлой рукой.
– О чем ты с ним хочешь базарить?
– Стволом не мешало бы разжиться, – задумчиво прикинул Чалый. – А ты что – думал, что я заточкой собираюсь охрану вертолета валить?
Спустя несколько минут от брошенного вагончика отделились две темные фигуры. К счастью для беглецов, Февральск выглядел абсолютно пустынным. По темному времени суток посельчане обычно не спешили покидать дома. А уж метель и вовсе принудила жителей ограничить уличные перемещения до необходимого минимума. Ведь в обильные снегопады, когда видимость не превышает длины вытянутой руки и передвигаться приходится почти что на ощупь, тут, на Дальнем Востоке, можно заблудиться даже рядом с собственным домом.
Путь до кладбища с крематорием и колумбарием занял минут сорок. Астафьев каким-то звериным чутьем безошибочно отыскал дорогу; Малине оставалось лишь удивляться, как это они не заблудились в этом кромешном снежном аду.
Подойдя к железным воротам со стеклянным наростом видеоглазка, Чалый вдавил кнопку звонка и прислушался. Спустя минуту из-за двери послышался надтреснутый голос:
– Инокентия? Ты, цто ли?
– Открывай, я…
– А с тобой кто это?
– Мой кореш, отвечаю за него в натуре, – Астафьев подтолкнул локтем в бок Малину – мол, не бзди, тут все свои.
