Мент угрожающе приподнялся, поджал уши и зарычал. Наборный ошейник звякнул. Неожиданная агрессия любимого пса заставила Голенкова оторваться от руля и обернуться налево.
Его «Опель» стоял на перекрестке нешироких тихих улиц, дожидаясь зеленого сигнала светофора. Неподалеку люминесцентно светилась вывеска «Золотого дракона». У въезда в ресторанный хоздвор темнело какое-то угловатое сооружение на колесах, но не оно привлекло внимание Эдика.
Слева от его машины желтела «Волга» с таксистскими шашечками. Стекло задней дверки было немного опущено. В окне маячили седые пряди аккуратной старушки – она-то и вызвала неудовольствие Мента. Впрочем, даже не столько она, сколько огромный котяра с ошейником, которого бабушка любовно прижимала к груди. Это не удивляло: псы не любят котов так же, как менты – жуликов.
– Фу! – прикрикнул Эдик, нетерпеливо поглядывая на светофор. – Не время…
У него действительно не было времени. Десять минут назад Голенкову позвонила коррумпированная регистраторша из роддома, сообщив, что Лидой Ермошиной о-очень интересовалась какая-то пожилая женщина. Выяснив, в какой палате обитают роженица и недоношенный младенец, звонившая вызвалась тотчас же приехать и переговорить с завотделением.
А ротвейлер продолжал бесноваться. Теперь он уже не рычал, а отрывисто лаял, силясь просунуть черно-рыжую морду в окошко. Желтая слюна бритвенной пеной слетала с клыкастой розовой пасти. Эдик уже хотел было посоветовать пожилой котофилке поднять стекло дверки, но, взглянув на нее пристальней, удивленно распялил рот…
Он узнал эту бабушку… Старуху Сазонову бывший сыщик неоднократно видел и на фотографиях, и в жизни. Несомненно, мать особо опасного рецидивиста и ее четвероногий мурчащий друг направлялись в роддом, к Мандавошке.
– Во пруха! – не поверил Голенков, лихорадочно прикидывая, что ему делать.
Тем временем светофор загорелся зеленым, и машины тронулись. Дальнейшие действия напрашивались сами собой. Выскочив на перекресток, Эдуард Иванович плавно подрезал «Волгу», притирая ее к бордюру. Таксисту не оставалось ничего иного, как остановиться. Бывший сыщик нащупал в кармане маленький дамский «браунинг» и, твердо зафиксировав поводок совершенно обезумевшего Мента, выскочил с псом из машины.
А из-за руля уже выходил таксист – плюгавый мужичок в мятой кепке. Сперва он хотел было впасть в амбицию, но, заметив, что рядом с водителем «Опеля» беснуется жуткая псина, посчитал за лучшее спрятаться в машине.
Подбежав к водительской дверке, Эдик рванул ее на себя.
– Мужик, на тебе сто баксов, иди погуляй минут десять! – возбужденно крикнул он, бросая на приборный щиток смятую купюру, и, ударив ногой непослушного пса, скомандовал строго и властно: – Фу! Место! Место, кому сказано!
Мент обиженно заскулил, но ослушаться не посмел. Усевшись на асфальт, он злобно взглянул на таксиста – тот, выскользнув из машины, опасливо двинулся к подворотне.
– Слышь, мужик, не в обиду… В ментуру не заявляй, мы сами менты! – крикнул вдогонку Эдуард Иванович и, выхватив «браунинг», направил его в глубь салона.
Но тут же растерянно опустил оружие.
Справа от старухи с черным котом на руках сидела его дочь Таня. При виде отца она испуганно вжалась в сиденье, явно не выказывая никакой радости от внезапной встречи.
– Таня-я-я… доченька! – дрогнувшими губами вымолвил Голенков.
– Ты мне не папа! – отчеканила девушка, неожиданно побледнев. – Убийца, мерзавец, подлец!.. Уходи, я тебя ненавижу!..
Старушка, доселе смотревшая на происходящее расширенными от ужаса глазами, наконец отреагировала эмоциональным причитанием.
– Да что вы себе позволяете! – заголосила она, по-матерински прижимая к себе котика. – Я сейчас милицию вызову!
А Таня, приобняв бабушку, смотрела на отца с откровенной ненавистью, и причина этой ненависти была Голенкову совершенно непонятна.
– Доченька… – растерянно пробормотал папа. – Да что же ты мне такое говоришь? Я… так переживал!.. Пойдем со мной… мне от тебя ничего не надо, только бы ты была рядом… у меня ведь больше никого нет… Если я перед тобой провинился, прости меня…
В этот момент Эдик был готов опуститься перед Таней на колени – даже не за ласковые слова, а хотя бы за улыбку…
Неожиданно где-то совсем рядом истерично взвизгнули тормоза, и темная угловатая тень упала на лобовое стекло «Волги». Невольно обернувшись, Эдуард Иванович заметил потрепанный джип «Ниссан Патрол», остановившийся слева.
Обе правые дверки внедорожника раскрылись синхронно, словно бы по команде, и из салона вывались двое молодых людей: мордатый крепыш с оплывшей фигурой и мрачного вида круглоголовый амбал в дорогом спортивном костюме. Мент, доселе сидевший смирно, вновь зарычал. Оплывший крепыш, выхватив из кармана какой-то баллончик с пульверизатором, мгновенно брызнул ротвейлеру в нос. Пес заскулил, обмяк и уткнулся мордой в асфальт. А мрачный амбал, подойдя к раскрытой дверке такси, с неожиданной ловкостью выхватил из рук бывшего опера пистолет.
Эдуард Иванович даже не пытался сопротивляться: желание это так и не успело сформироваться из-за драматичности и калейдоскопической скорости предыдущих событий.
– Ну че, мусорок, – приплыли? – с нехорошим прищуром осведомился крепыш и, ткнув Мента носком ноги, довольно заулыбался.
Амбал раскрыл заднюю дверку такси.
– Зондер, ты смотри, – а тут его девка, которую придурок Цаца упустил… Вау! Да ты только посмотри, кто с ней рядом! Мамаша самого Жулика!..
Деревянной твердости пальцы крепыша сомкнулись на запястье бывшего милиционера.
– Я всегда говорил, что ментом он был способным, – издевательски продолжал крепыш. – Розыскник, одним словом, оперативник. Он выпасал свою телку и мать этого сучонка… А мы выпасли его.
Голенков попытался дернуться, но короткий удар в печень заставил его сложиться надвое и болезненно застонать.
– Так, – продолжал крепыш, удерживая пленника под руку. – Бывшего гражданина начальника мы в джипе повезем. Пусть за ним Лысый и Жека присмотрят – а то что-то он слишком нервный сегодня. А мы с Мурзой таксистами поработаем. Мурза, садись за руль, а я сейчас у Дяди Вани спрошу, куда всех везти.
Передав Голенкова на попечение коллег по бандитскому ремеслу, крепыш неторопливо достал из кармана мобильник и принялся набирать номер. Он уже приложил трубку к уху, но в этот момент боковым зрением засек что-то неладное…
Огромный желтый «Урал» с надписью «ГОРВОДОКАНАЛ. АВАРИЙНАЯ БРИГАДА» вдоль кунга мчался к роддому кратчайшей дорогой, терроризируя уличное движение. Машины шарахались. Прохожие провожали грузовик испуганными взглядами, подозревая теракт и жилищно- коммунальный апокалипсис. К счастью, менты не спешили останавливать нарушителя – видимо, они уже знали об утреннем прорыве водопровода в районе «Золотого дракона» и теперь предполагали нечто подобное, только в другом районе.
Залетев правыми колесами на тротуар, грузовик вписался-таки в поворот. Путь к роддому мимо вьетнамского ресторана, как наверняка знал сидевший за рулем Леха, был самым коротким…
…Леха еще издали узнал Голенкова и пленившего его Зондера. Знакомый внедорожник «Ниссан Патрол» и еще более знакомый «Опель», стоявшие у желтой «Волги», мгновенно прояснили ситуацию: ведь мама наверняка отправилась в роддом на такси… Вот ее и отследили. А уж кто и в какой последовательности, значения не имело.
Скрежетнула коробка передач, и тяжелый грузовик со все возрастающим ускорением помчался прямо на джип. «Урал» несся с неотвратимостью влекомого течением айсберга. Зондер, выронив мобильник, испуганно отскочил, и получивший неожиданную свободу Голенков мгновенно бросился в сторону тротуара.
Мгновение – и массивный бампер с хрустом впечатался в задок «бригадного» внедорожника. Одного-
