Что журналистку опекает отпетый головорез с железными кулаками то ли из мафии, то ли из спецслужб.
Слухи не соответствовали действительности. Ни с кем из сильных мира сего Дарья не была связана. Превыше всего она ценила независимость. Святого Дарья называла партнером, но втайне мечтала установить иные отношения, принеся в жертву даже свою независимость.
Кроме сотрудничества с журналисткой, Святой занимался реставрацией старой техники. Дарья в свое время познакомила его с состоятельным бизнесменом, помешанным на раритетных автомобилях, мотоциклах и других видах транспорта. Толстосум мечтал создать музей и назвать его своим именем. Каждый посетитель будущего музея смог бы прокатиться в джипе времен Второй мировой войны или проехаться на легендарном «ЗИМе». Бизнесмен пытался собирать и военную технику, но власти запретили делать это.
В арендованных ангарах разместились и коллекция, и мастерские. Группа энтузиастов, специалистов первого класса с золотыми руками, сверлила, паяла, вытачивала недостающие детали, драила от ржавчины старые автомобили.
Святой вписался в коллектив сразу. Он обожал возиться с железками и многое умел. Николаевич, потомственный рабочий, отпахавший на заводе имени Лихачева сорок лет, с одобрением крякнул, увидав работу Святого на фрезерном станке:
– Ты, паря, наверное, передовиком производства раньше был. Ордена получал.
Чистивший щеткой консоль станка от металлической стружки Святой ответил, пряча горькую усмешку:
– Получал, отец, ордена. Сначала ордена, а потом по голове, чтобы не высовывался.
Мудрый старик не стал приставать с расспросами. Лишь однажды, когда компания обмывала окончание реставрации трофейного немецкого «Хорха», купленного бизнесменом у внуков генерала, освобождавшего Вену, дед, многозначительно покачивая плешивой головой, обмолвился:
– А паря, видать, с богатой биографией. Все тело в шрамах.
Подошедшему к столу Святому дед налил стопарь до краев, что означало высшую степень уважения.
Однако в мастерских Святой появлялся нерегулярно. На первом плане у него оставалась Дарья, которую он опекал и защищал. Но вместо посещения мест обитания всякого отребья он с удовольствием предпочел бы сутки напролет возиться с техникой, вдыхая запах машинного масла, слушая шелест стружки, сбегающей из-под кромки фрезы или резца.
К новому расследованию до поры до времени Дарья Святого не привлекала. Наметив жертву, безголосого певца, она усиленно посещала богемные тусовки артистов, ходила на концерты и презентации новых музыкальных дисков. Пытаясь втереться в доверие, она тиснула хвалебную рецензию про очередной альбом кумира, бывшего потрясающе бездарным. Тактика Углановой полностью оправдалась. Глуповатый парень купился на лесть и даже, кажется, влюбился в очаровательную журналистку.
Однажды певец устроил светскую вечеринку на даче своего продюсера. Собрался узкий круг знакомых отметить какое-то незначительное событие.
Дарья уговорила Святого составить ей компанию.
– Не похож я на деятеля эстрады, – твердил Святой, собиравшийся потрудиться с Николаевичем над сложной деталью в мастерской.
– Ты в зеркало давно на себя смотрел? – встав в позу рассерженной домохозяйки, спросила Дарья.
Святой засмеялся.
– Вылитый киногерой! Волевой подбородок, мужественный взгляд, античная фигура… Знаешь, ты на Стивена Сигала похож. Только седину на висках покрасить надо.
Ладонь Дарьи прикоснулась к вискам Святого.
– Ну, давай без нежностей. Зачем понадобилось мое присутствие на этом сходняке? – с фальшивой грубостью спросил Святой.
– Хочу, чтобы ты присмотрелся к одному типу. Отвратительный субъект. По-моему, поставляет наркоту моему подопечному и всей этой гоп-компании. Кличка – Анус.
Святой взорвался смехом. Насмеявшись до слез, он переспросил:
– Ты ничего не путаешь? С таким погонялом в приличной компании не прописывают и дальше порога в дом не пускают. На зоне подобными кликухами только конченых бедолаг награждают.
Дарья рассказала, что в прошлом поставщик наркотиков был неплохим гитаристом, носившим псевдоним Агнус. Но, подсев на иглу, он быстро опустился и растерял талант. Стал приторговывать «дурью», сошелся с темными личностями. Используя старые связи, поставлял средства, дарующие кайф, многим артистам. Однажды при проведении облавы отделом по борьбе с наркотиками спас известную певицу, в сумочке которой находился пакетик с кокаином. В кафе, где парни из ОБОНа проводили повальный шмон, он умудрился забрать пакет и удачно запаковать в завалявшийся в кармане презерватив. Используя замешательство и погасший свет, он, выскочив в туалет, затолкал улику на невероятную глубину в собственную прямую кишку. Милиция ограничилась выборочным визуальным осмотром. В задницу волосатого экс-гитариста, воняющего дерьмом, никто фонариком светить не стал. Певица избежала скандала, а за Агнусом закрепилась слава надежного парня. Но благородный псевдоним видоизменился в неприглядную кликуху.
– Да, когда мужик загремит на зону, быть ему первым петухом! – констатировал Святой, выслушав эпопею музыканта, ставшего на скользкую тропу наркоторговли.
– Подозрительный, сволочь. Все на меня косится. Пристает с предложениями кокса понюхать.
– Кокаина?
– Ага, прилипчивый, зараза. Я боюсь этого наркошу с перекошенной крышей, – Дарья доверчиво прильнула к Святому.
Больше уговаривать его не пришлось.
Когда они приехали на дачу, тусовка веселилась вовсю. Нализавшийся певец приставал к флегматичной девице. Продюсер, плотный коротышка лет пятидесяти, жарил шашлыки, поливая мясо виноградным вином. Еще несколько неприглядных фигур слонялись по участку с видом заблудившихся зомби.
Гостей усадили за стол. Подали чистые приборы и тарелки. Напротив Святого примостился изрядно поддатый длинноволосый парень с трехдневной щетиной на впавших щеках.
– Агнус! – манерно поводя плечами, представился он.
Святой отвернулся, проигнорировав желание неопрятного экс-музыканта завязать знакомство. От него за версту несло терпким запахом дорогого мужского одеколона, смешанного с потом. Удушливый аромат начисто отбивал аппетит.
Стол был накрыт на веранде, откуда был виден весь двор. Подчиняясь правилу профессионала, Святой внимательно осмотрел окрестности, заранее подготавливая возможные пути отступления. От угла дома к забору вилась узенькая тропка.
«Там есть калитка…» – сообразил Святой.
Компания веселилась, как могла. Визжали девицы. Продюсер, позабыв о шашлыках, пытался затащить внутрь дома упитанную даму, выделявшуюся пышностью форм и необъятным задом. Толстуха капризничала и упиралась.
– Юрик, а где наш соловей?! Пусть он споет, – сложив губы бантиком, требовала пышногрудая дива.
Подрагивающий от желания коротышка грязно матерился, лапая недоступную даму за филейные места:
– Какой соловей? Мне блевать хочется от его пения. Лапуля, мои «бабки» и возможности из этого мудака звезду сделали. Ну, пойдем наверх, киска! Похулиганим.
Вечеринка перерастала в оргию. Внезапно из дверей дома пулей вылетела худосочная девица. Следом за ней поспешал растрепанный певец со спущенными до колен штанами. Девица на ходу изрыгала проклятия:
– Импотент поганый! Лезет со своим засушенным стручком, а сам ни фига сделать не может!
Давший слабину певец споткнулся и кубарем полетел вниз. Потом с трудом поднялся, подошел к гогочущему Анусу и попросил:
– Дай кокса нос попудрить. Я эту суку без допинга трахнуть не могу.
