– «Бабки» вперед, – захлебываясь от хохота, произнес длинноволосый.
На помощь подшефному пришел продюсер. Он навалился округлым животом на тщедушного Ануса. Тот отступил к веранде, продолжая гоготать, словно гусь. К веранде стали подтягиваться гости. Некоторых Святой видел в телевизионных шоу, на концертных афишах. Но теперь они предстали в другом обличье: без приклеенных улыбок, без лучащегося оптимизма в глазах. Перед ним была пьяная толпа, ничем не отличавшаяся от упившейся команды работяг из дешевой пивнушки.
– Анус, не выкаблучивайся. Я за «дурь» разбашляюсь. Дай народу оторваться, – заплетающимся языком приказал продюсер.
Пакетики с белым веществом перекочевали из кармана длинноволосого в протянутые потные руки. Схватив толстуху, хозяин вечеринки скрылся в доме. За ним последовали певец и большая часть компании. Вскоре из дома донеслись восторженные вопли, переходящие в сладострастные стоны.
«Свинарник! Хуже животных. Те хоть без наркоты случкой занимаются, а эти уже без „дури“ не могут». – Святой сидел на ступенях, машинально разминая сигарету.
Он упустил из вида Угланову, но в дом зайти не решался. Увидеть Дашку в клубке потных переплетенных тел было бы свыше его сил. Случись такое, и участники свального греха познакомились бы с кулаками бывшего спецназовца, надолго позабыв о радостях секса.
«Никогда нельзя терять контроль над собой. С чего ты взял, что Дарья в доме вместе с этим быдлом? Есть пределы, которых она не переходит», – рассуждал Святой, отгоняя глупые мысли.
Смеркалось. От стройных сосен, окружавших дачу, протянулись фиолетовые тени. Где-то в глубине соснового бора тревожно застрекотали сороки. К птичьему разговору добавилось мерное урчание двигателя.
«Опоздавшие спешат на случку», – зло подумал Святой, полагая, что по дороге едут подзадержавшиеся гости продюсера.
Откуда-то с задворков донесся сдавленный девичий крик. Святой прислушался. Слабеющий крик повторился на фоне заливистой матерщины. Сбежав со ступеней, Святой стремглав бросился к углу дома. Он не сомневался, что кричала Дарья. Обогнув угол, он удостоверился в своей догадке.
У дощатой будки, бывшей то ли туалетом, то ли сараем для инструментов, шла борьба. Разъяренный Анус потрошил дамскую сумочку, прижимая свободной рукой Дарью к дощатой стене.
– Зачем тебе диктофон?! Что ты, сучка, записывала? – вопил наркоторговец, пытаясь изъять кассету из аппарата.
Угланова отчаянно сопротивлялась. Растопырив пальцы, она искала глаза Ануса.
– Отпусти, вонючая скотина! Отпусти, хуже будет.
Платье с порванной бретелькой сползло с плеча девушки, оголяя высокую грудь. Дарья в гневе выглядела великолепно. Раскрасневшаяся, с гривой разметавшихся волос, со сверкающими глазами, она выглядела амазонкой, противостоящей гнусной твари, выбравшейся из преисподней.
Святой даже притормозил, увидав редкое зрелище – сражающуюся, как львица, подругу. Она, увидев подмогу через плечо навалившегося Ануса, ослабила бдительность. Лохматый экс-гитарист не преминул воспользоваться моментом.
Изловчившись, он поднял подол легкого платья девушки и запустил туда руку, которая мгновенно впилась в бархатную кожу внутренней стороны бедра журналистки. Рука наркоторговца поднималась все выше и выше, а слюнявые губы мусолили упругую округлость полуобнаженной груди.
– Крошка, мы сумеем договориться. Я никому не скажу о диктофоне… Тихо, малышка, тихо… – шепелявил Анус, пытаясь расстегнуть ширинку.
Холодный голос огрел его словно плетью:
– Наркоту в задницу паковать собрался? Прикрой клин, болван.
Музыкант не успел повернуться. Святой, взявшись железной хваткой за брючный ремень, украшенный железными заклепками, приподнял Ануса, отрывая от земли. Тот беспомощно засучил ногами, обутыми в белые кроссовки. Его руки совершали махательные движения, будто он пытался взлететь.
– Ты на кого наезжаешь! – тонко взвизгнул лохматый, не понимая, почему он оказался в невесомости.
Святой бросил его на шершавую стену сарая. Худощавый гитарист буквально впечатался в доски. Упав, он схватился за расплющенную физиономию, испещренную оспинами заноз.
– Фашисты, что вы делаете, – заныл Анус, катаясь по траве.
– Руки не распускай! Представляешь, выследил меня и набросился, вонючка треклятый. Разобраться со мной решил, – возмущенно щебетала Дарья, поправляя гардероб.
Она подобрала сумочку, сложила разбросанные вещи и походя пнула наркоторговца ногой.
– Яйца бы тебе раздавить, да пачкаться не хочется. Скоро сами от «дури» отвалятся.
Быстро сообразив, что с телохранителем журналистки шутить не стоит, Анус попытался изобразить потерю сознания. Он пустил пену и страдальчески закатил глаза.
Спектакль сорвался. Резкий скрежет срываемых с петель ворот нарушил вечернюю тишину. Вслед за этим двор заполнился голосами, ревущими команды и предупреждения:
– Всем оставаться на своих местах! Не дергаться! Руки за голову! Лицом к стене! Петров, осмотри двор!
Двигаясь вдоль стены дома, Святой дошел до угла и осторожно выглянул. Бригада людей в камуфлированных комбинезонах, выстроившись цепочкой, заходила в дом. По обеим сторонам лестницы стояли два автоматчика, взяв оружие на изготовку.
Медлить было нельзя. Бесшумным шагом Святой вернулся к сараю:
– История повторяется. В гости ОБОН пожаловал.
– Заложили! Ой, бля, заложили… – по-бабьи завыл Анус, схватившись за голову.
Встреча с представителями закона сулила наркоторговцу долгое пребывание на лесоповале. Он съежился, как от приступа язвенной болезни. Мозг Святого в минуты опасности моментально просчитывал все варианты выхода из затруднительной ситуации. Беседа с борцами антинаркотического фронта и ему могла доставить массу неприятностей.
Для начала Святой утихомирил впавшего в панику Ануса. Он легонько, но ощутимо двинул наркоторговца кулаком под ребра. От удара Анус подпрыгнул, подавившись собственными воплями.
– Заглохни, придурок, – подведя кулак под раскровяненный нос лохматого, посоветовал Святой. – Много «дури» с собой?
Из вывернутых карманов Анус извлек пригоршню пакетиков с белым порошком кокаина и примерно такое же количество расфасованной марихуаны.
– Запасливый, – сквозь зубы процедил Святой.
От такой партии наркотиков невозможно быстро избавиться, не оставляя следов. Для любого оперативника обнаружение значительного количества «дури» было бы настоящим праздником. Задержанного можно провести по самой суровой статье, впаяв солидный срок и заслужив поощрение начальства.
– Надо сматываться, приятель. Столько наркоты тебе в задницу не затолкать. Прямая кишка лопнет, – взяв за плечи, Святой тряхнул сомлевшего от страха поставщика наркотиков.
– Куда? Везде милиция, – журналистка держалась молодцом.
Дарья не паниковала. Напротив, она вела себя с потрясающим самообладанием.
– Ребята шурудят в доме. Это их ошибка. Но скоро начнут проверять территорию. Тогда и мы окажемся в каталажке, а затем и в камере предварительного заключения. Анус, тебе хочется кормить тюремных клопов? – задал риторический вопрос Святой.
– Не-а…
– Тогда ноги в руки и за мной короткими перебежками. Отставших и слабых буду добивать на месте, – шутливо пригрозил бывший спецназовец, не оставивший на поле боя ни одного раненого, ни одного тела погибшего товарища.
В синем сумраке группа из трех человек помчалась к заветной калитке. Первой бежала Дарья. Следом за ней, забавно подпрыгивая, словно у него вылезла кила, семенил лохматый наркоторговец. Замыкал мини-колонну Святой.
Где-то за их спинами бушевала какофония звуков. Истошно ревел обкумарившийся продюсер. Обоновцы
