большому счету ему было наплевать на великую русскую культуру. В живописи он ничего не понимал, балету предпочитал бродвейские мюзиклы, а литературу читал только техническую. Культурный кругозор Хоукса ограничивался национальными чемпионатами по бейсболу, походом в кинотеатр на премьеру фильмов Стивена Спилберга и беглым просмотром газет. Этого ему вполне хватало.
Зато не хватало женского тепла. Мистер Хоукс вступил в тот опасный для каждого мужчины период, когда появляется непреодолимая тяга к молодым девушкам, годящимся им в дочери. Стив заглядывался на юных москвичек, вспоминая проказы молодости. Но подступиться к ним не отваживался. Он уже не был стройным морским офицером, затянутым в белоснежный китель с золотыми шевронами. Грузный, с объемистым животом, способным вместить дюжину гамбургеров и не один литр пива, с блестящей плешью от лба до затылка, он вряд ли мог надеяться на взаимность юной красотки. У него бывали случайные связи с русскими женщинами среднего возраста. Но когда они начинали намекать о замужестве и последующем переезде в Штаты, Стивен разрывал отношения.
Знакомство с Сергеем Николаевичем Ястребцовым принесло изменения в жизнь закоренелого холостяка. Они встретились на праздновании дня рождения высокопоставленного чиновника из Таможенного комитета. Дружба с людьми подобного ведомства была чрезвычайно полезной. Они могли помочь обойти закон и упростить многие формальности при оформлении пошлин, залоговых платежей и прочих процедур оформления груза. Кроме того, Стив приобрел несколько милых антикварных вещиц из золота и не хотел, чтобы их конфисковали при таможенном досмотре в Шереметьеве-2.
Пышно обставленный юбилей отмечался в шикарном ресторане с зеркальными потолками и стенами. Стол ломился от деликатесов традиционной русской кухни, перемешанных с утонченными блюдами фирменной стряпни поваров, стажировавшихся во Франции.
Стив налегал на рыбу в кляре, когда господин, сидевший по его правую руку, тактично посоветовал:
– Попробуйте расстегаев с черной икрой. Это очень вкусно.
Хоукс повернул голову. На него смотрел молодой человек с безупречно подобранным галстуком в тон костюму и рубашке из дорогого бутика. Инженера поразили странные глаза соседа по столу: круглые, словно у птицы, они пронизывали собеседника насквозь, как рентгеновские лучи.
– Возьмите расстегаев. Это настоящее русское блюдо. Слоеный пирог. И обязательно запейте ледяной водкой, – не дожидаясь согласия, он прищелкнул пальцами, делая знак официанту. – Меня зовут Сергей Ястребцов. А вы, кажется, иностранец? И как вам в гостях?
Торопливо взяв накрахмаленную салфетку, Стивен вытер уголки рта и протянул ладонь:
– Хоукс. Представитель корпорации «Локхид-Мартин».
Твердые, словно сработанные из железных прутьев пальцы стиснули ладонь инженера. Стивен еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Серьезную контору вы представляете. А я занимаюсь мелкими посредническими операциями. Оказываю разные полезные услуги деловым людям.
За подобными рекомендациями могло скрываться все, что угодно. Посреднические услуги были весьма растяжимым понятием в России. Но новый знакомый произвел на Хоукса приятное впечатление уверенного в себе мужчины. Сергей Ястребцов умел держать марку. Они обменялись визитными карточками с вписанными от руки номерами домашних телефонов. Расставаясь, Хоукс с сожалением подумал, что больше никогда не встретит приятного молодого человека, разбирающегося в секретах кулинарии русской кухни и просто приятного в общении. Инженер глубоко заблуждался.
Спустя несколько недель его мобильный телефон разразился прерывистой трелью звонка. Стив поднес трубку к уху и сразу узнал голос Ястребцова.
– Вы очень заняты? Не хотите отвлечься от работы? – раздалось в трубке после традиционного приветствия.
С выбором знакомых Хоукс был осторожен. Россказни об агентах Комитета госбезопасности, сменивших вывеску на ФСБ, американцы впитывают с молоком матери. Но круглоглазый парень вызывал доверие.
– Я полностью, Сергей, в вашем распоряжении, – ответил инженер, одновременно делая пометки в бумагах.
Досуг Ястребцов организовал отлично. В лесничестве неподалеку от Орла им предоставили возможность поохотиться на диких кабанов, хотя сезон еще не начался. Хоукс завалил полосатого подсвинка, которого зажарили на вертеле возле охотничьего домика. Поедая куски великолепно прожаренного мяса, покрытого румяной коркой, Стивен не отводил глаз от единственной девушки, затесавшейся в сугубо мужскую компанию. Миниатюрную юную особу звали Дана. Внешность девицы была вполне заурядной: чуть удлиненное лицо с впалыми щеками, черная челка, нависшая над миндалевидными глазами с выщипанными бровями, невысокие холмики грудей. Поедая угощение, Дана постоянно облизывала ярко накрашенные губы остреньким язычком и стреляла глазками в сторону американца. Встретив на улице такую девицу, Хоукс нашел бы ее слишком вульгарной. Но там, у костра, вдыхая пьянящий воздух, пропитанный запахами костра и сосновой смолы, инженер потихоньку сходил с ума от желания. Острый язычок Даны заводил его лучше любого порнофильма.
Прервав трапезу, Ястребцов на правах хозяина пикника громогласно объявил:
– Прекращаем обжорство. Баня готова.
Увлечения русских потеть в клубах обжигающего жаром пара и истязать себя прутьями с засушенными листьями Хоукс не разделял. Он предпочитал обычный душ или, в крайнем случае, ванну с успокаивающими ароматическими добавками. После парилки у инженера прыгало давление. Услышав призыв приятеля, Стивен замахал руками:
– Спасибо, Сергей. Я посижу у костра.
Ястребцов был непреклонен. Он помог гостю подняться. Пройдя по выложенной плитками дорожке, они подошли к зданию, похожему на большой гаражный бокс. Труба на крыше курилась белесым дымком. Непритязательное с фасада здание внутри было оборудовано по первому классу. Построенное для утех местной элиты, оно сверкало хирургической чистотой. Вода в маленьком бассейне отливала голубизной. Полки в финской сауне и традиционной русской парной были выскоблены до янтарной желтизны. На вешалках висели новые махровые халаты и полотенца. Даже тапочки, запакованные в прозрачные пластиковые пакеты, встречали гостей у входа.
– Я не люблю лежать в луже собственного жира и пота, – раздеваясь, слабо протестовал Хоукс.
– Это очень полезно. Из организма выходят шлаки. Ты заново рождаешься и начинаешь смотреть на мир другими глазами. Все думают, что главное изобретение русских – это спутник, ракеты или атомная бомба. Поверь, Стив, что это глубокое заблуждение. Главное – русская баня, ну и водка, пожалуй.
Сам Ястребцов одежды не снимал. Он смотрел на обнаженного американца сверху вниз. Хоуксу стало не по себе, и он прикрыл наготу халатом.
– А где все? – спросил инженер, удивленно оглядываясь.
Вокруг не было ни души.
– Скоро подойдут, – ободряюще улыбнулся приятель, – ступай в парилку. Первый пар самый замечательный. Прогревает до костей и не обжигает.
– А ты? – Стивену уже было жарко.
– Отдам распоряжения прислуге и присоединюсь к тебе. Не волнуйся. Скучно не будет, – бросив на ходу эти загадочные слова, Ястребцов быстро вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Хоукс остался один. Вначале он обозревал свой обвислый живот, потом переключился на ноги с дряблыми бедрами. Физическая форма была утрачена навсегда. Промаявшись минут пять, Стивен решил, что одеваться вновь будет глупостью. Русские очень настойчивы в своем гостеприимстве, и парилки не избежать. Сбросив халат, он прошлепал к деревянной двери. Жаркое облако пара приняло тело инженера в свои объятия. Кряхтя, Стив забрался на нижнюю полку и опрокинулся на спину.
«Сейчас завалятся со своими дебильными вениками и будут хлестать. После заставят пить водку, вести разговоры о политике и мировых проблемах. Надо улизнуть. Прогуляться по лесу, попытаться закрутить романчик с этой милашкой Даной. Но почему она меня так заводит…» – мысли плавились в разогретой паром голове инженера.
Внезапно Хоукс почувствовал, как напрягается низ его живота. Он машинально прикрыл свое мужское достоинство руками. И тут дверь распахнулась. Сквозь пелену пара показался силуэт женской фигуры с
