тоже, поди, понимает.
– Тогда и выберем тебя, если ты уверена, что над тобой смилостивятся.
– А вот этого не надо.
– Думаешь, особенная? – зашипела на телеведущую Нина. – Да ты такая же, как и все мы, только строишь из себя неизвестно кого. Была б моя воля, я б тебя лично удавила.
– Заткнись, деревенщина, – сжала свои миниатюрные кулачки Ксюша. – Все испортишь. И без тебя тошно.
– Сиди и не вякай, – огрызнулась в ответ Дулина.
– Спокойно, – встрял в перебранку Назаров. – Хотя: какое тут «спокойно»? Давайте примем это непростое гребаное решение. Предлагаю повторить голосование.
– Зря только время и нервы потратим, – заговорил вдруг Андрей Балахов. – Есть более гуманный и справедливый способ. Тянуть жребий. Как говорится, на кого бог пошлет.
– А он прав, – поддержала телеведущего Настя Задорожная, – так хоть совесть чиста будет.
– Я согласен, – махнул головой Павел Сазонов.
Предложение Балахова поддержали все, и даже Ксюша Колчак, уставшая спорить и доказывать свою особенность.
– Значит, решено, – Валентин Назаров скрестил пальцы рук и хрустнул косточками, – только у меня одно уточнение к предложению Андрея. Тянуть жребий должны только мужчины.
– Справедливо, – тут же согласился Дулин, крепко прижав к себе супругу.
– Это по-мужски, – одобрил Балахов.
Павел Сазонов молчал. Было лишь видно, как суетливо бегают в темном углу его блестящие глаза.
– Мы ждем, – поторопил его Назаров.
– Нет уж, так не пойдет, – неожиданно возразил Сазонов, – участвовать должны все без исключения. Жить хочется всем. И мужчинам, и женщинам.
– Свинья, – Настя тут же отстранилась от своего жениха и отползла в противоположный угол.
– А ты не мужик, – завелся Матвей Дулин, – за такие слова у нас в деревне тебя бы давно на вилы посадили или в колодце утопили бы.
– Мужики так не поступают, – вторила своему супругу Нина, – разве ты хочешь, чтобы твоя невеста участвовала в этом жребии?
– Не хочу, – признался Сазонов, – но и я тоже не хочу. Никто не хочет. А потому все справедливо.
– Козел! – бросила Колчак, уже понадеявшаяся на свое спасение.
Атмосфера накалялась. Обычный спор перерос в ругань с матом. Еще немного, и начался бы настоящий мордобой. Но вовремя вмешался Назаров, имевший необыкновенный природный дар – мирить друг с другом даже самых заклятых врагов.
– Посмотрите, в кого мы превратились? – воздел руки над головой продюсер. – В дикарей, аборигенов. Еще денек-второй – и станем каннибалами… А если нам предложат кого-нибудь съесть? Вы тоже пойдете на поводу?
Дулины смолкли. А Сазонов, уже готовый было запустить в Матвея пригоршней влажной земли, вдруг разжал пальцы и высыпал ее себе под ноги.
– …все мы показали свое истинное лицо, – продолжал Назаров. – А если честно, – Валентин грустно улыбнулся, – такой классный сюжет для шоу пропадает, как сказал бы Иосиф Виссарионович, посильнее «Фауста» Гёте будет. Жаль, что камеры нет, – то ли всерьез произнес, то ли неудачно отшутился продюсер.
Сазонов неожиданно просветлел лицом и, подскочив на ноги, начал колотить кулаками по решетке и радостным криком призывать охрану отвести его к главарю «Буа-донга».
– Похоже, он рехнулся, – сказал Балахов.
– Или речь Назарова задела его настолько, что он добровольно решил на смерть пойти, – предположила Нина Дулина.
Подбежавшие на крики охранники подняли решетку и вытащили за руки из ямы радующегося неизвестно чему Сазонова. Чтобы утихомирить крикливого заложника, они пару раз ударили его по ногам прикладами автоматов. После чего подхватили вялое тело под руки и потащили прочь от ямы.
Глава 17
Прошедшая ночь стала для российских десантников одной из самых насыщенных в их молодых жизнях. Сложнейшее десантирование в непогоду на крышу небоскреба, бешеная беготня по запутанным коридорам, напряженная перестрелка, вынужденное бегство, взрыв… – все это забрало у ребят столько сил, сколько они потратили на всех прошедших учениях и тренировках вместе взятых.
Вертолет был посажен и брошен на свалке за городом. Десантников тут же подобрал микроавтобус, присланный по шифрограмме майора. Будущее группы вырисовывалось смутно. Но передышку им предоставили. Десантников еще ночью завезли в какое-то бунгало в пустынной местности и предоставили самим себе…
Если бы не гул мотора, раздавшийся за окном, старший сержант Локис дрых бы как минимум до полудня. Неохотно разлепив тяжелые, будто налитые свинцом веки, Володька посмотрел на наручные часы: было ровно восемь часов утра. Встав на ноги, он переступил через похрапывающего на циновке Еременко и вышел на крыльцо бунгало.
У добитого и тарахтящего, словно трактор, микроавтобуса стояли Васнецов и незнакомый тайский парень в черном костюме и огромных солнцезащитных очках. Он явно одевался под влиянием американских боевиков. Заметив Локиса, майор несколько раз махнул рукой, мол, подходи.
– Это наш человек. Его сосватал нам атташе российского посольства. Он в курсе всех наших дел. Обещал помочь, – своеобразно представил парня майор. – Сейчас я поеду с ним. Вот тебе телефон, – Васнецов вложил в руку старшего сержанта серебристую «раскладушку», – никому с него не звони. Просто жди моего звонка, и все.
– Понял, – кивнул Локис и засунул плоский мобильный в карман.
– Да, и еще, – забравшись на переднее сиденье микроавтобуса, вдруг вспомнил майор, – из бунгало не высовывайтесь. Все. Ждите.
Молчаливый протеже атташе посольства втопил педаль газа в пол. Машина буквально сорвалась с места и запылила по дороге.
– А толк от этого будет? – раздался за спиной сержанта заспанный голос Еременко.
– Пойдем в бунгало, – прозвучало в ответ.
Делать все равно было нечего. А потому, пока остальные десантники спали, Локис и Еременко решили перекусить. Вопреки их оптимистическим ожиданиям, еды на кухне оказалось не так уж и много: всего несколько рыбных консервов, четвертинка французского батона и пара пакетиков растворимого кофе. Не густо, но лучше, чем вообще ничего.
Первое время Локис и Еременко молча цедили обжигающий губы горячий напиток, осматриваясь в доставшемся в их распоряжение помещении.
– Может, ящик посмотрим, – предложил сержант, заметив стоявший в углу допотопный телевизор с V- образным отростком антенны.
– Врубай, – безразлично пожал плечами Володька.
Стоило Еременко включить телевизор, как на экране замелькали душераздирающие кадры: несколько завернутых в простыни трупов, медики, заталкивающие в машину «Скорой помощи» носилки с несчастным, у которого была оторвана нога, совсем юная девочка с окровавленным лицом. Затем пошла панорама: машины «Скорой помощи», суетящиеся полицейские, пожарные-спасатели, медики.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Еременко, вслушиваясь в совершенно непонятный русскому уху скороговорный тайский язык.
– А тут и понимать не надо. Достаточно одной картинки, – напряженно ответил Локис. – Видишь, что этот урод вчера своей бомбой натворил. Придушил бы его вот этими руками. Ничего. Может, еще и представится такая возможность.
На экране неожиданно появился дядька почтенного возраста – пресс-атташе Посольства Российской Федерации в Таиланде. Ровным и спокойным голосом, как будто ничего и не произошло, дипломат принялся внушать неугомонным журналистам, что российская сторона не имеет никакого отношения к попытке
