дороги для него нет, а здесь… ты же знаешь его характер. В стороне стоять не будет, где хуже всего, туда и влезет, да еще и всех нас за собой увлечет, причем добровольцами. Но ты-то, ты же орк, степняк. Как все орки, ты привязан к своему роду, к своей семье. В степи – мир, благодать. Живи, радуй родителей и сам радуйся. Помнишь, как ты переживал раньше, что не можешь вернуться? А теперь что же, добровольное изгнание? Ищем новые приключения на свою зеленую задницу? И все это только ради трех слов, произнесенных юной девушкой, – «я тебя люблю». А может быть, это просто слова, мой друг?
Сард посмотрел на Гарта прямым и открытым взглядом.
– Дело не в словах, друг. – Он приложил огромную ладонь к груди. – Здесь все горит. И я чувствую ответный огонь в ее груди. Чувствую любовь в каждом ее движении, в каждом жесте, вижу любовь в ее глазах, в ее улыбке… Я готов умереть, и она тоже. Если это не любовь, то что же? Слова – пыль. Но душу не обманешь.
– Красиво сказано, – пробормотал расчувствовавшийся Старк.
А Гарт взял двумя руками ладонь орка и крепко ее сжал:
– У тебя все получится. Станешь батыром и вернешься к своей Анаре. А потом обязательно позовешь всех нас на вашу свадьбу. И мы будем гулять до тех пор, пока ваш хан не пожалуется нашему королю и нас всех не вытурят обратно. А потом…
Договорить ему не удалось. В казарму зашел унтер-офицер.
– Седьмая пятерка.
– Здесь, сэр, – отрапортовал Гарт, вскакивая на ноги и вытягиваясь по стойке «смирно».
– Заберите своего сержанта с тренировочной площадки, – приказал унтер, – и отнесите его в лазарет.
Пока Ласло, Старк и Локиртон еще только осмысливали услышанное, Гарт с Сардом уже выбежали из казармы, столкнувшись на пороге плечами и вышибив из косяка дверь. Унтер проводил их внимательным взглядом и спокойно заметил:
– Обстановка изменилась. Эти двое помогут сержанту, а ваша троица поставит на место дверь. Инструменты на хоздворе. Через час проверю.
Первые четыре дня занятий учитель меча приучал Рустама к верному хвату, правильной стойке и заставлял работать ногами. Занятия проводились в полном доспехе, с утяжеленным тренировочным рыцарским щитом и тренировочным мечом, который, хоть и был деревянным, был отчего-то тяжелее стального раза в полтора. Рустам жутко уставал, но ничего сложного ему пока делать не приходилось. Простые движения, простые удары – снова и снова, раз за разом.
На пятый день учитель решил, что пришло время для следующего шага.
– У тебя небольшой вес, – сказал он безапелляционно, – поэтому твоим стилем станут колющие удары. Раз! – мелькнул в воздухе деревянный меч, – вспомогательным рубящим раскрываешь противника. Два! – стремительный выпад, – продолжаешь движение колющим на поражение. И снова – раз! – рубящим вынуждаешь его уклониться. Шаг вперед – два! – колешь на поражение. Меняешь темп: раз! – рубящий, два! – рубящий, три! – смертельный колющий. Снова меняешь темп: раз! – рубящий и, продолжая движение, два! – колющий в низ живота, три! – колющий в шею. Постоянное движение, скорость и точность – другого выбора у тебя нет. Особенно против более мощного противника в доспехах. Рубящими ударами ты его только поранишь. Стремительный сильный укол – вот что тебе нужно. На этом и сосредоточимся. Начнем с простых комбинаций, смотри…
Два часа пролетело незаметно. Занятие значительно усложнилось, позади тяжелейший день, тело устало, но сознание заинтересовалось. Рустам увлекся. Когда мастер сказал, что занятие окончено, Рустам неожиданно для самого себя попросил:
– Может быть, еще полчасика, сэр?
Учитель – среднего роста сухопарый мужчина с серым немигающим взглядом – решительно отрезал:
– Нет. Занятие окончено.
– Пожалуйста, сэр.
Мастер замер и с холодным интересом посмотрел в глаза Рустаму.
– А ты уверен, сержант?
– Да, сэр, – последовал твердый ответ. – Я хочу освоить меч. Но двух часов в день недостаточно.
– Верно. – Мастер подтянул расслабленные ремни на щите и медленно пошел по кругу. – Чтобы овладеть мечом, нужно время. Но не только… Меч оружие строгое, махать им несложно, а вот срастись с ним, сделать его неотъемлемой частью своего тела дано не каждому. Все это только через пот, боль и кровь.
– Мне не привыкать, – негромко сказал Рустам.
– Посмотрим. – Мастер остановился. – В позицию! Заденешь меня хоть раз – проявлю к тебе особое внимание. Не сможешь – пеняй тогда на себя.
Рустам повел несколько раз плечами, крутанул деревянный меч, чтобы размять кисть, и встал в стойку.
Через прорези в забралах их глаза встретились.
– Еще не поздно отказаться, – ничего не выражающим голосом заметил мастер.
– К бою, сэр.
Рустам бросился в атаку. Он колол, рубил, бил наотмашь – меч неизменно встречал на своем пути щит или провалился в пустоту. Какое-то время мастер только защищался, ни разу при этом не задействовав меч, даже для защиты. Когда Рустам в очередной раз провалился, мастер нанес один-единственный быстрый удар, в слабо защищенную кольчугой открывшуюся подмышечную область. От резкой боли Рустам упал на землю и покатился волчком.
– Этого хватит? – тихо спросил мастер.
Мысленно выругавшись, Рустам заставил себя позабыть о боли и поднялся на ноги.
– К бою, сэр.
Прикрывшись выставленным щитом, Рустам снова пошел вперед, но уже более осторожно и осмотрительно. Однако мастер на этот раз возиться с ним уже не стал. Обманным движением он качнулся влево, потом вправо, выбросил вперед меч. Рустам попробовал закрыться, но неожиданно меч исчез из виду, а потом последовал сильный удар в грудь, перебивший дыхание. Рустам согнулся от боли, и рубящий удар по шее завершил начатое. В голове Рустама взорвалась вспышка боли, и он ничком рухнул на землю.
Мастер невозмутимо отошел в сторону и, расстегнув пряжку на ремне шлема, начал снимать перчатки.
– К бою… сэр, – прохрипел Рустам, вставая сначала на колени, а потом уже на ноги.
– А ты неугомонный, сержант, – с легким раздражением заметил мастер. Он все-таки снял шлем и встал в позицию, в одном только кольчужном капюшоне и войлочном подшлемнике.
Вокруг тренировочной площадки собрались свободные унтер-офицеры. Никто не смеялся, никто не показывал пальцем и не обсуждал происходящее. Они просто смотрели – внимательно, с интересом, но молча.
«Тебя надо ошеломить чем-то нестандартным, – подумал Рустам, медленно сближаясь с противником. – Чем-то непривычным, чему ты не учишь и поэтому не ждешь. Но чем?»
Делая вид, что он все никак не может подготовиться для атаки, Рустам незаметно расстегнул ремни, удерживающие щит. Подойдя поближе, он бросил щит в учителя и, когда тот отшатнулся в сторону, кинулся в атаку.
Рубящий удар подкосил ему ногу, и Рустам упал на одно колено. Следующий рубящий удар обрушился на правое плечо, и рука с мечом бессильно повисла. Третий удар, тоже рубящий, перетянул его поперек груди, и он упал навзничь, корчась и судорожно хватая ртом воздух.
– Слабак, – констатировал мастер, отходя.
Рустам выкашлял кровью, воткнул меч в землю и, опираясь на него левой рукой, медленно поднялся на ноги. Отсохшая правая рука прижата к телу, левая, неуклюже вытянувшись вперед, сжимает меч.
– К бою…
Бесцветные сухие губы скривились:
