своей семьей и надо мной, над своим отцом?! Кто ты такой?!
– Я ваш сын, отец, – тихо отвечал ему молодой гоблин, смиренно склонив голову.
– Не вижу! – кричал почтенный банкир, топая ногами и взмахивая кулаком. – Не вижу, что ты мой сын! Мой сын никогда бы так не поступил. Мой сын свято чтил бы сыновний долг и никогда не пошел бы против воли своего отца. Вот как поступил бы мой сын. А ты не сын мне, ты смердящий пес, не помнящий благодарности!
– Отец, прошу вас…
– Не проси! И не вздумай! Я сам дам все, что тебе нужно, а ты с покорностью примешь.
– Отец…
– Что – отец?! Плюнуть мне в лицо хочешь?! Перечеркнуть все надежды нашего дома хочешь?!
– Отец, вы неправы…
– Молчать, сопляк!!! Никогда еще не было такого в семье Иманали, чтобы дети диктовали свою волю отцам. И никогда не будет! Сядь!
Молодой гоблин послушно сел на неудобный деревянный стул. Его кипящий возмущением отец дрожащей рукой налил себе вина и залпом выпил. Немного придя в себя, он сел за рабочий стол и, старательно сдерживаясь, сказал:
– Послушай, Фабио, я даю тебе последнюю возможность одуматься. Ты мой сын. Но ты должен ясно понимать, что большая часть наследства достанется твоему брату.
– Я знаю об этом, отец.
– Это уже хорошо, и даже внушает мне надежды. Но слушай дальше. Я был бы плохим отцом, если бы не заботился обо всех своих сыновьях. Ты будешь богат, ты будешь очень богат, Фабио, и очень влиятелен. Я обо всем позабочусь сам, единственное, что требуется от тебя, – это не перечить мне. Ты понимаешь?
– Я понимаю, отец.
– Что ж, все лучше и лучше. А знаешь, как я собираюсь это сделать?
– Знаю, отец. Вы хотите женить меня на Алсер Антонадо, единственной наследнице старика Антонадо.
– Правильно, сынок, правильно. Именно это я и собираюсь сделать. И, сказать по правде, все уже оговорено. Кровь Иманали ценят и уважают. Старик Антонадо будет рад, если его внуков облагородит такая кровь. Ты понимаешь, сынок?
– Я понимаю, отец. Но я не люблю Алсер.
– Это несущественно, Фабио, – поморщился почтенный банкир. – Люблю, не люблю, это все эмоции. Стерпится – слюбится, ты понимаешь?
– Отец, я бы согласился с вами. Но… я люблю другую, я люблю Венеру…
– Опять эта Венера! – вспылил банкир, вскакивая на ноги. – Кто такая эта Венера?! Всего лишь сирота, которую я приютил из уважения к ее погибшим родителям. Она милая девочка, но что, скажи на милость, она тебе сможет дать? Что?
– Может быть, счастье, отец…
– Что?! И это вся твоя благодарность?! Ах паршивый шакал! Нет у меня больше сына, нет! Вон из дома! Немедленно!
– Как скажете, отец…
– И не отец я тебе! Больше уже не отец!
Фабио покинул отцовский кабинет и решительно прошел на женскую половину дома. В скромно обставленной маленькой комнатке его встретила стройная гоблинка с большими испуганными глазами.
– Фабио, твой отец прав. Ты не должен идти против его воли. Я – никто.
Молодой гоблин нежно обхватил ее лицо ладонями и, заглянув в глаза, сказал:
– Не говори так. Ты – моя судьба. А я – твоя. Остальное неважно. Ты меня любишь?
– Да, – выдохнула девушка.
– Тогда собирай вещи, мы уходим. Для этого дома мы теперь чужие.
Торговый народ суеверен и свято соблюдает свои нехитрые традиции, дабы не отпугнуть прибыль и достаток. Испокон веков, пересекая границы между королевствами, купцы останавливались в приграничных трактирах и выпивали стаканчик вина на удачу. Поэтому в эдвитанском трактире «Ржавая подкова», расположенном на самой границе с Глинглоком, ничуть не удивились, когда к ним во двор завернул небольшой торговый караван. Семь покрытых пылью дорожных подвод, похожих на уменьшенный вариант оркских кибиток, и десяток охранников на низкорослых, но крепких лошадях.
Пожилой кряжистый купец в дорожном костюме, окинув оценивающим взглядом полупустой зал, уверенно прошел к лучшему месту, большому столу с резными скамьями у самого окна, и по-хозяйски распорядился:
– Трактирщик, принеси-ка нам бараньей похлебки с чесноком и жаркое из говядины. Ну и вина, конечно, пару кувшинчиков.
Трактирщик, угодливо улыбаясь, поклонился и замахал руками на служанок, призывая их поскорее обслужить клиентов.
Охранники, все как один в кольчугах и железных шлемах, сели за стол с купцом, а крестьяне-возчики – отдельно, за стол попроще. Когда с обжигающей похлебкой было покончено, а от жаркого остались только кости, купец подозвал трактирщика и собственноручно налил ему вина.
– Премного благодарствую, – поблагодарил трактирщик, с удовольствием принимая неожиданное угощение.
– На здоровье, – вальяжно улыбнулся купец. Степенно огладив аккуратно подстриженную бородку, он спросил: – А скажи-ка, почтенный, что говорят путники, спокойно ли сейчас на глинглокских просторах?
– Врать не буду, – отвечал трактирщик, – говорят всякое. Коли с воинской командой ехать, оно-то, конечно, поспокойней. Ну а в одиночку или с малой компанией… там уж как повезет. Земли-то разорены, ни приставов тебе, ни баронов с их дружинами, раздолье полное для лихого люда. Да и нечисти расплодилось невидимо, и оборотни тут тебе, и вурдалаки. Даже гарпии, сказывают, прилетели невесть откуда. Правда, гарпий своими глазами никто не видел, а вот оборотней с вурдалаками да разбойников это пожалуйста. Только намедни с той стороны обоз приехал, телег двадцать, да охраны человек тридцать, еле вырвались, говорят. Телеги потрепаны, люди изранены, кабы не добрые лошади, говорят, все бы там остались.
Купец озабоченно крякнул и посмотрел на своего невозмутимого старшего охранника.
– Ну, что скажешь, Гарт? Может, стоит большого обоза дождаться?
Гарт, а это был именно он, равнодушно пожал могучими плечами:
– Ты хозяин, тебе видней. Но я бы ждать не стал. Нечисть только для одиноких путников опасна. А лихие люди, как правило, бойцы никудышные, если с наскока взять не удастся, после первой же крови драпают. Да и порядка на глинглокских землях с каждым месяцем все больше, его величество Георг Первый – правитель суровый, шутить не любит.
– Воля ваша, – развел руками трактирщик, бросив уважительный взгляд на Гарта, – мое дело маленькое. Вы спросили, я ответил. Что-нибудь еще, господин купец? Может, переночевать изволите?
Купец посмотрел в окно на положение солнца, прикинул, сколько осталось времени до заката, и, покосившись на Гарта, мотнул головой:
– Нет, спасибо. Время терять даром неразумно. Коли решили ехать, едем.
Купец рассчитался и вышел проверить, как там его подводы. За ним нехотя потянулись возчики и охранники, подстегнутые требовательным взглядом Гарта. Самого же Гарта задержал трактирщик, вежливо придержав за рукав.
– Чего тебе?
– Господин, – приторно улыбнулся трактирщик, – вы, сразу видно, воин опытный, да и с деньгами у вас все в порядке.
– А тебе-то что? – нахмурился Гарт.
– Только не подумайте ничего плохого, – еще шире заулыбался трактирщик и многозначительно понизил голос: – Есть тут у меня кое-какое воинское снаряжение для понимающего в этом толк человека, очень даже, я бы сказал, интересное.
– Ну-ну, – усмехнулся Гарт. – Небось барахло какое-нибудь ржавое, знаю я вашего брата.
