Trust: Опека

— Ладно, я пойду один. Этот счет формально принадлежит мне. Охснер сам так сказал, верно? Они мне все расскажут.

— Что бы вы ни предприняли, не впутывайте в это меня. — Алекс посмотрела Руди прямо в глаза. — Понятно? Я могу потерять работу, если…

— Не волнуйся. Обещаю не впутывать тебя, если ты мне поможешь. — Он обнял Алекс за талию. — А ты ведь мне поможешь? Спасибо.

Он двинулся вперед.

— Если в банке спросят, каким образом я узнал о счете, скажу, что мне рассказал Охснер. А он попросту не сможет выдать твое имя. — Руди повернулся к ней и улыбнулся. — Вот тебе и пример того, как тайна банковского вклада в Швейцарии может сыграть нам на руку.

Он повел ее по узкой дорожке, которая пролегала за рестораном и выходила на Банхофштрассе.

— Интересно, сколько же сейчас денег на этом счету? Хотя, должен признаться, я помню те длинные списки депозитных счетов, опубликованные в прессе. Еще в девяностых годах. К сожалению, Охснер прав. На большинстве лежало лишь по паре тысяч долларов. Сто тысяч максимум. — Он легонько сжал ей руку. — Но думаю, что, если этими денежками распоряжались с умом, сейчас их должно быть гораздо больше. Может быть, даже целый миллион!

— Что ж, вам осталось только пойти в банк и спросить о деньгах. — Алекс указала пальцем на главный вход в цюрихский банк «Гельвеция», через дорогу. — Это здесь.

Два каменных купидона, голеньких младенца из потемневшего от времени гранита, охраняли вход.

— К сожалению, мой вход, служебный, с той стороны здания. — Алекс протянула Руди руку на прощание.

— Можешь себе представить: все деньги там, внутри? — Глаза Руди округлились. — Только и ждут, когда я приду и заявлю на них права.

— Но это ведь на самом деле не ваши деньги, не так ли?

— Ну, по крайней мере, процент за управление мой. Разве не так объяснил Охснер? Пять процентов от суммы принадлежали отцу, а значит, сейчас они мои. — Руди кивнул. — А пять процентов от миллиона — это…

— Пятьдесят тысяч долларов.

— Ого! — Руди схватил протянутую руку Алекс. — А что ты скажешь, если мы их разделим? Я дам тебе половину?

— С чего бы это?

— За помощь.

— Но я ничего не сделала. Вы заставили меня рассказать, что мне известно, а известно мне не очень много.

— Я имел в виду твою помощь в расследовании того, что на самом деле случилось в 1987-м. — Он не отпускал ее руки. — Уверен, с твоей помощью я смог бы влезть в банковский компьютер и выяснить точно, что тогда произошло.

— Двадцать пять тысяч долларов за риск потерять работу? Нет уж, спасибо. — Алекс отняла руку. — Как ни странно, мне нужна моя зарплата — чтобы вернуть ссуду, полученную на обучение. И могу вас заверить, это намного больше двадцати пяти тысяч.

— Тебе не придется терять работу. Ты могла бы заняться этим в свободное от работы время. Тайком.

— Мне очень жаль, но я скажу «нет».

— Я буду платить тебе фиксированный гонорар за каждый час занятия этим нашим делом. Все, что нужно, — это войти в компьютерную систему банка и посмотреть, что случилось со счетом в 1987 году.

Алекс отрицательно покачала головой.

— Вы не отступите, так ведь?

— Я просто хочу узнать, что произошло. А без твоей помощи, боюсь, я никогда этого не узнаю.

— Послушайте, — мягко начала Алекс, — я и правда не могу вам помочь. Даже если бы я и согласилась провести расследование, меня не допустят к банковским документам. Единственное, к чему я имею доступ, — это код.

— Но все, что происходит, наверняка записывается где-то в банковском компьютере, не так ли?

— Руди, компьютерные файлы — это одно, а код — другое. Я работаю лишь с той частью программы, которая указывает компьютеру, что ему делать. Это не имеет никакого отношения ни к самому банку, ни к счетам.

— Но из кода ты узнала о счете моего отца, а также о его компании в 1987-м.

— Простая случайность. Я не имею ни малейшего понятия, почему там был написан код. Это была разовая сделка. Нетипичная. Аномалия.

— Но ведь могут быть и другие аномалии, — не отступал Руди. — Не могла бы ты просто посмотреть? Хотя бы для моего успокоения?

— Извините. Если меня поймают за этим, я буду уволена. И больше мне не видать работы консультанта.

— Да ладно! — Руди не сводил с нее глаз. — Неужели трудно попробовать?

Она покачала головой.

— Я согласилась встретиться, пообедать с вами и Охснером по одной-единственной причине — убедиться, что больше не участвую в этом деле. Я не желаю терять свое место.

— Но, получив свою долю, ты сможешь уволиться.

— Говорю же вам, с двадцатью пятью тысячами долларов нельзя выплатить даже первый взнос.

— А что, если на счету больше миллиона долларов? — Руди вопросительно поднял брови.

— Руди, даже если два миллиона — этого недостаточно. Вы уж извините.

— Вот что. Давай я пойду и посмотрю, сколько там на счету. Потом ты примешь решение.

Алекс молчала.

— Я и прошу всего-то подождать меня тут пять минут. Я пойду в банк, узнаю и сразу же вернусь. Ты ничем не рискуешь. Договорились?

— Уже поздно. — Алекс показала на витрину часового магазина Бюхерера на той стороне улицы. — Мне давно пора уже быть на работе.

— Перестань, — улыбнулся Руди. — Еще немного. Сейчас только без десяти два. Уверен, что обед заканчивается у вас в два. Ну же! Сегодня прекрасный день. Пятница. Наверняка можно на несколько минут опоздать.

Он был прав. Даже если Эрик вернется после обеда ровно в два, он не заметит, что она на несколько минут задержалась.

— Ладно. Я подожду вас вон там. — Она указала на магазин Бюхерера. — Но только десять минут.

— Спасибо! — Руди достал салфетку, на которой Алекс написала код. — Это номер счета, верно?

Он указал на первую строчку и прочел ее вслух.

— 249588?

— Таким был номер счета в 1987-м. Но, как я уже говорила, возможно, к основным за прошедшие годы добавили еще какие-то цифры и буквы.

— Неважно. Если я покажу свое удостоверение личности, в банке будут обязаны известить меня обо всех счетах, открытых на мое имя. У меня тут уже есть собственный счет, счет моего отца. Если существуют еще какие-либо и я интересуюсь ими, мне обязаны дать информацию. Закон так говорит?

— Вы всегда добиваетесь того, что хотите?

— Почти всегда, — улыбнулся Руди. Он направился ко входу в банк, потом обернулся и слегка поклонился Алекс. — Да, кстати. Спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности.