сокрушительных поражений, силовые структуры Суньямы мобилизовались и теперь наносят очень болезненные точные удары. Потери у «Справедливого пути» уже немалые и растут с каждым днем. Приходится отдавать захваченное. Лагеря и базы уничтожаются, моральный дух падает.
Но не только это глодало пилота. Он только начинал выходить из состояния ступора, в котором пребывал последние дни. Его просто добило уничтожение монастыря на Золотой гряде, куда он забросил группу боевиков и сопровождаемых ими двоих европейцев. Эти двое были гостями самого генерала Вэя, притом гостями дорогими; другим он не дал бы в пользование свою любимую игрушку – старый надежный русский вертолет «Ми-8». Задание не выглядело сперва ни сложным, ни опасным, ни экстраординарным. Всего-то дел – забросить пассажиров в отдаленный горный район. Кто ж знал, что там начнется такое!
Сам Хтай Ко не был сильно верующим, что не мешало испытывать к вере предков немалый пиетет и опаску. Кто знает, может, все, чему учат религиозные адепты, чистая правда? Тогда только идиот может кощунствовать и ссориться с высшими силами, особенно с целым сонмом достаточно злопамятных и крутых на расправу восточных божков. Да, и раньше боевики «Справедливого пути», ведомые по жизни светлыми идеями Троцкого и Мао, без каких-либо душевных терзаний грабили монастыри и наказывали монахов, отваживавшихся принять противоположную сторону в гражданской войне. Но бойня, устроенная там, выходила за все мыслимые рамки. Иррациональная, непонятная, кровавая.
Да еще те европейцы, которых он возил везде как таксист, были очень мутные. За внешней их доброжелательностью скрывалась какая-то нечеловеческая, математически выверенная жестокость. Пилот разбирался в людях и видел в своей бурной жизни множество самых различных, порой жутковатых, персонажей – садистов, маньяков, дикарей, людоедов. Но при всем при этом двое вежливых и покладистых европейцев пугали его до почечных коликов. Не говоря уж об ублюдке-монахе, которого они таскали с собой и который сыграл первую скрипку в бойне в монастыре. Но самое паскудное, что ему еще предстоит с этой компанией встретиться. И нет никакой гарантии, что эта встреча закончится для него без плачевных последствий.
В общем, Хтай Ко наблюдал в своей жизни беспросветный тупик, в котором сгущалась тьма и мелькали хищные тени. И, главное, он вообще переставал понимать, зачем ему все это надо и за каким демоном он вляпался в эту грязь.
С детства он был способным парнем, но колея его жизни была проложена, как всем казалось, железобетонно. Его родители занимались сельскохозяйственным трудом – они не были крупными землевладельцами, но имели возможность содержать наемных работников и прислугу. Их родители и родители родителей занимались тем же самым. И Хтай Ко, и его детям было наречено копаться в земле и считать скудные барыши. Но он еще до совершеннолетия ощутил, как ему там тесно. Он не хотел провести жизнь за ремонтом тракторов, хотя и имел к этому недюжинные способности. Каких гигантских усилий, изворотливости и отчаянной смелости ему это стоило – знает только он, но так или иначе Хтай Ко вырвался в большой город, получил там образование и стал летчиком. Небо манило его всегда, и он добился своей мечты.
Летал он на гражданских линиях, был на неплохом счету в авиационной компании и считал, что сумел вырваться из заколдованного круга. Но постепенно вкус победы утрачивался, и все как-то пошло наперекосяк. Страну сотрясали кризисы, авиаперевозки сокращались, заработки падали. Будущее виделось неопределенным, и теперь уже не казалось невозможным, что однажды ему с позором придется вернуться в родительский дом. Лучше сразу в петлю!.. Когда дела пошли совсем плохо, он наплевал на свое строгое добропорядочное воспитание и связался с темными ребятами, которые пообещали хорошие деньги за один рейс на легкомоторном самолете.
Сперва он хотел только надкусить запретный плод. Но эти плоды обладают способностью переворачивать мозги. И потихоньку он втянулся в наркоторговлю. Был арестован, брошен в вонючую тюрьму, условия содержания в которой не располагали к долголетию и сохранению здоровья. Он понял, что долго там не протянет. Но его работодатели решили продемонстрировать, что не забыли его. И подготовили побег, выложив за это приличную сумму. И он стал летчиком генерала. Сперва летал на легкой «Сессне», потом пересел на вертолет. Это было пять лет назад. С того времени его спокойный сон кончился.
С каждым годом генерал Вэй становился все злее и непредсказуемее. И все жаднее. Денежные потоки от наркоторговли текли мимо его верных соратников и разливались полноводьем на тайных вкладах. Все более пустыми казались его разговоры о всеобщем счастье и будущем процветании Суньямы, за которые необходимо класть жизни. Партизанская война тянулась с переменным успехом и стала всем привычной. Но, учитывая неутоленные амбиции генерала и его растущую неадекватность, было понятно, что рано или поздно он развяжет большую войну. И вот она началась.
Демоны утащи прямо в преисподнюю эту войну! Сегодня Хтай Ко почувствовал, что это не просто взрослые игры. В находящемся в осаде королевских Вооруженных сил городе Оттаге находится его семья. И о судьбе ее ничего не известно, отчего хотелось биться головой о стенку.
Естественно, все эти мысли Хтай Ко держал при себе – ведь вокруг полно доносчиков. И запросто можно попасть в разряд предателей. А с предателями здесь не церемонятся, и никого не волнует, реальные они или мнимые – спрашивают одинаково и жестоко.
– Чтоб вам всем под землю провалиться, – неизвестно кому пожелал пилот, слезая с гамака и с тоской глядя на непочатую бутылку джина – пить, когда ожидается вылет, никак нельзя. А так хочется! Он подкинул бутылку в руке. Потом выпьет. Если оно будет, это «потом».
В хижину зашел командир Кханк Тихо – единственный человек, с которым пилот мог говорить с некоторой, не слишком большой долей откровенности. Они знали друг друга много лет. Познакомились в Хуме, еще когда Кханк Тихо был студентом и членом левацкой молодежной социалистической организации. А Хтай Ко как раз получил диплом и разрешение на полеты на внутренних линиях.
Встречались они от случая к случаю. Один рассекал на винтокрылой машине воздушное пространство Суньямы, другой ходил в рейды против королевских войск. Но сейчас оба были в этом лагере. У командира была передышка после не слишком удачной вылазки, и он сейчас думал, какой убийственный приказ ему отдаст срывающееся с катушек и теряющее ощущение реальности командование «Справедливого пути». Пилот тоже ждал распоряжений. Надежный вертолет был готов вылететь в любое место. Вот только эта перспектива приводила его в отчаяние. Или ему лететь под пули, выбрасывать диверсантов и оружие с боеприпасами попавшим в капкан отрядам, или за этими сумасшедшими европейцами. Лучше, наверное, под пули…
Кханк бросил выразительный взгляд на бутылку и усмехнулся ехидно:
– Расслабляешься, мой друг Хтай, пока другие кровь льют?
– Да! – зло воскликнул тот. – Мне должно быть стыдно за то, что я еще не погиб.
– Успеется, Хтай. Все мы скоро сдохнем здесь.
– Как ты можешь такое говорить?
– Слишком часто рвутся нити жизни. Хтай, это же ты подвозил Палача Суны в горный лагерь в Джунджае?
– Я.
Хтай Ко немного покоробило, что Кханк Тихо назвал правую руку генерала Вэя его ругательной кличкой – Палач Суны. За такие вольности можно поплатиться, но они в разговорах – иногда, нечасто – позволяли себе небольшое фрондерство. Да, действительно, пилот выбросил в секретном лагере Палача, а взамен взял тех чертовых европейцев, монаха и охранников.
– Связь с лагерем в Джунджае оборвалась.
– Это что значит? – насторожился пилот.
– Скорее всего нет больше Палача. И Туна нет с его бойцами. И Чжана нет. Нас все меньше.
– Просто мясорубка!
– И мы в ней – мясо… Пойдем, прогуляемся.
Они вышли из хижины. Территория лагеря была сокрыта зарослями, деревьями и маскировочными сетями. Его пока еще не бомбили; значит, противник не знал о нем. Приятели прошли через секреты, не забывая повторять пароль. Пилот догадывался, что у Кханка Тихо к нему разговор. И разговор тяжелый, не для посторонних ушей, иначе незачем было бы таиться.
– Хтай, мы давние друзья…
– Я тоже так думаю.
