Потом было Рязанское училище ВДВ. Поступил туда Цыган и отучился без труда. Там много было таких, Кавказом опаленных. И при всем раздолбайстве он стал отличным офицером… Затем распределение в родную дивизию. Комвзвода. Не шибко ему эта служба нравилась – он, лучший снайпер дивизии, привык отвечать только за себя и совершенно не видел в себе таланта воспитателя. Его тяготила ежедневная изнурительная работа с личным составом. Он был художником войны, а его хотели сделать маляром будней.
А потом его рассмотрел Ник – тот всегда безошибочно определял людей войны. Свою биографию еще перед приемом в группу Цыган выложил Нику как на духу. Ему очень хотелось попасть в эту группу. И он проклинал себя, что с дуру повествует о былых своих криминальных подвигах, – ведь не каждый решится взять человека с такой историей за плечами. Вот только Нику он соврать не мог. В разведывательно- диверсионной группе нет места даже малейшему недоверию между бойцами – иначе такая группа небоеспособна.
– В общем-то, хлопец, может, оно все и неплохо, – неожиданно задорно рассмеялся Ник, выслушав это драматическое повествование. – Что щипачом, что диверсантом – работа схожая. Ловкость рук и тонкий расчет. Только тогда ты был чертом… А теперь вроде бы как призван изгонять чертей…
– Да, – серьезно произнес Цыган. – Призван.
Так он стал снайпером разведывательно-диверсионной группы.
Вторая Ичкерская война была уже на исходе. Но проблем оставалось немало. Активные боевые действия сошли на нет, зато началась противопартизанская война в зеленке. Опыт ее наработан и гитлеровцами, и НКВД, и многими другими на всем земном шаре. Действия методами егерей. Максимальная маскировка. Перекрытие секретных партизанских троп. Наблюдение за всем происходящим в зоне ответственности. Выявление баз. Организация засад. Агентурная работа с населением. Активная вербовка, в том числе и членов бандформирований, а затем обеспечение с ними связи через тайники. Выявление партизанских связников и поставщиков продовольствия. Подсветка выявленных лагерей для нанесения авиаударов или зачисток. А иногда просто уничтожение небольших бандгрупп, если это позволяют силы и вооружение. Выживает в этой войне тот, кто лучше подготовлен, вооружен и отличается большим порогом терпения – способен долгое время выносить боль, голод, холод, бытовые неудобства.
Все это известно. И примерно по этим же лекалам работали группа Ника и другие группы – ГРУ и ВДВ (контрразведку и МВД в лес для подобных акций практически не пускали, они отрабатывали населенные пункты и в зеленку стремились меньше всего, боясь ее как огня). Терпения и профессионализма десантникам было не занимать. Цыган быстро учился у своих боевых товарищей читать следы, маскироваться, бесшумно убирать людей, брать языков и заставлять их выдавать все. Действиями таких спецгрупп можно было бы переломить ситуацию в ичкерской зеленке окончательно. Но, как всегда, встревал организационный момент – штабные в такой войне практически не разбирались, изучать старый опыт у них и в мыслях не было, в результате организовать четкое взаимодействие сил и средств они не могли и не хотели. Поэтому действия разведгрупп напоминали художественную самодеятельность. На свой страх и риск. Ник со своей командой подчистил зеленку славно. Однако явно недостаточно, учитывая, сколько бандитов полезло из своих нор с началом мятежа.
Артистические данные Цыгана, да и его карманных дел образование в деятельности группы пришлись очень даже кстати. Вот и сейчас он настолько умело сыграл дервиша, что убедил в этом бандитов, сумел проникнуть на охраняемый объект, провести рекогносцировку и прочие хитрые мероприятия и заманить в ловушку двоих источников информации.
Обоих языков привели в себя. Дальше стандартная процедура допроса. Естественно, полная расколка. Выдавливание информации по крупицам и оценка фактов…
И вот Фауст привычно отметил – минус два. На двоих его врагов стало меньше. Теперь дело осталось за малым – отработать объект.
Ник, как всегда в сложных ситуациях, решил выслушать мнения бойцов о предстоящей операции.
– Силой или хитростью брать будем? – спросил он.
– Все хорошо в комплексе, – рассудительно произнес Акула.
– Умно, – хмыкнул Ник. – И что, может, предложишь военную хитрость?
– А если один старый фокус проделать…
Через некоторое время план был готов. Слегка безумный. И потому имеющий все шансы на успех…
Все проработали, как всегда, до мельчайших деталей – группа проникновения, группа прикрытия, порядок взаимодействия, сигналы, хронометраж. Хотя чаще с командой «пошли» операция начинает развиваться по своим законам, а не по задуманному людьми плану. И приходится вносить корректировки по ходу действий.
Оставалось отлежаться до темного времени суток. Минуты и часы текли медленно, как всегда в ожидании. Кроме непробиваемого Фауста и Ника, расслабиться и задремать никому не удавалось. Слишком близко было холодное дыхание смерти.
Бизон нашептывал мелодию афганской песни:
Все, время вышло. Точнее, оно перешло в другую фазу, где цена секундам и мгновениям другая. И стандартное понукание Ника:
– Ну что, хлопцы… Пошли…
Акция началась…
Глава 23
«Исламские братья» уже пытались проделать нечто подобное три года назад. Тогда у горцев были другие враги. Американцы. И за них платили весьма щедро. Сегодня платят за других врагов. И как всегда – воины готовы умирать за дело Ислама. А лидеры готовы получать за это деньги, потому что джихад – достаточно выгодное коммерческое предприятие.
Около полудня в центре столицы Саудовской Аравии Эр-Рияде желтая «Тойота» с террористом- смертником за рулем попыталась протаранить шлагбаум русского посольства. Но была на подходе расстреляна прапорщиком из охраны посольства, вильнула и врезалась в бетонное ограждение. И все-таки рванула. Чудом взрывная волна ушла в сторону, никого не убив. После этого из остановившихся поодаль двух фургончиков выскочили боевики с криками «Алла акбар!» С автоматами Калашникова и другим не менее серьезным оружием наперевес они бросились к посольству.
Выстрел из гранатомета разворотил пуленепробиваемое стекло в холле здания. Взрывной волной контузило и посекло осколками охранников. Второго выстрела из гранатомета боевикам сделать не дали. Над обороной российского посольства потрудились отличные специалисты, которые просчитывали подобные варианты. В ответ по нападавшим рубанули очереди.
Боевики все же попытались прорваться в здание, но бойцы спецподразделения АФБ по охране российских зарубежных дипломатических миссий рассеяли их, заставили расползтись по укрытиям, оставив несколько продырявленных пулями тел. Началась затяжная перестрелка.
Полиция появилась через несколько минут, но работала как-то вяло. Попыталась блокировать террористов со стороны проспекта. Но рядом с полицейским автобусом взорвалась заранее припаркованная светло-серая «Мазда», отправив на небеса троих стражей порядка. После этого полицейские быстро попрятались за укрытиями и теперь даже в мыслях не держали кого-то там задерживать, уничтожать или блокировать.
Постреляв еще всласть и поняв, что здесь им ничего не обломится, террористы рванули в глубь жилых кварталов города. Поскидывали в заранее приготовленных местах оружие и грязную одежду. И преобразились в мирных жителей, растворились в узких улочках, на восточных базарах.
Хотя, по правде сказать, никто их особо и не преследовал.
Три года назад при нападении «Исламских братьев» на американское посольство картина была совершенно иная. Сценарий примерно такой же. Но только американцам практически не пришлось драться самим. Отлично выстроенная система обороны выдержала первую атаку. А бились с террористами прилетевшие со скоростью ветра полицейские силы, намертво блокировавшие весь район. Сотрудники
