замерла, а затем ответила ему. Девушка боялась остановиться, прервать этот странный, непонятный поцелуй, потому что была уверена, что с ним окончится и ее жизнь. Вадим оторвался от нее первым, отстранил, взяв Марту за плечи одной рукой, что-то торопливо сунул в карман ее куртки и разжал пальцы.
Девушка стояла, напряженно прислушиваясь, но не могла понять по звукам, что происходит. Шуршали камешки, свистел в вышине ветер, шелестели листвой деревья. Где-то далеко коротко просигналил автомобиль. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем осмелилась негромко позвать:
– Эй…
В ответ вновь шелестели деревья и свистел ветер.
– Эй! – еще раз чуть громче позвала она, вытянула перед собой руки, сделала пару шагов, ее растопыренные пальцы ни на что не натыкались.
Тогда Марта сорвала с глаз мокрую от слез повязку. На площадке она была одна. Сумка сиротливо лежала на отполированном дождями камне. Одинокая звезда уже миновала горный пик и светила с другой его стороны. Марта сунула руку в карман и вытащила то, что бросил в него Вадим. На ее ладони лежала немного помятая начатая пачка сигарет, зажигалка, черная шелковая удавка и блестящий, похожий на маленький желудь, пистолетный патрон.
Марта глубоко вздохнула и бросилась к дороге. Выбежав на осевую полосу, она увидела, как вдалеке мелькнули габаритные огни внедорожника.
«Как две зажженные сигареты в ночи», – подумала она.
В Цюрих Вадим вернулся раньше, чем его ждали. Порфирьева и ребят он отыскал в баре аэропорта, те расположились за стойкой. Начальник охраны Хайновского ни о чем не стал расспрашивать, только вопросительно посмотрел на Вадима, тот чуть заметно кивнул.
Порфирьев сделал знак бармену и придвинул к Вадиму стопку бренди.
– Выпей, полегчает.
Глава 8
В подмосковной резиденции главы России было так тихо, что даже слышалось гудение мухи, пытавшейся пробиться сквозь идеально вымытое стекло гостиной в сад. Президент сидел на террасе, перед ним на деревянном столе лежала папка с бумагами. Рука с чернильной авторучкой застыла над строчкой в документе. Хотя бумаги, прежде чем попасть на стол, проходили через десятки чиновников, в них неизменно попадались огрехи и даже орфографические ошибки.
Президент поднял голову. На первый взгляд парк был пуст, но только для человека неосведомленного. Тот же, кто прошел школу спецслужб, мгновенно мог понять, где расположились охранники.
«Один за деревом, второй – не виден из-за кустов. Прикрывает дорожку».
Помощник, как всегда, появился тихо, шел с достоинством, лишь в последний момент негромко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
– Разрешите? – он остановился перед ступенями и прижал к груди кожаную папку.
– Проходи.
Помощник поднялся на террасу и сел напротив президента.
– Ваша завтрашняя речь. – Папка легла на середину стола.
Президент пролистал страницы, наугад прочитал несколько абзацев.
– Правильные слова, но они… – задумался, – бесцветные.
Помощник развел руками, мол, по-другому официальные доклады не пишутся.
– Какие вести из Берна? – как бы между прочим поинтересовался президент, но чувствовалось, что ответ на этот вопрос волнует его больше, чем содержимое папки.
Помощник ожидал, что его спросят, и в то же время боялся вопроса.
– Машина Хайновского была остановлена в тоннеле неподалеку от австрийской границы, чемоданчик, с которым он ехал, забрали.
– Кто остановил и кто забрал? – Президент, как человек, прошедший хорошую бюрократическую школу, легко разбирался в нюансах официального словоблудия. – Нормальным языком говори.
– Я думаю, что это сделал Бондарев. Больше на связь он не выходил.
– Где он сейчас? Можешь не отвечать, вижу, что не знаешь.
– Я предлагал ему сразу же объявиться в нашем посольстве, но он…
– Правильно сделал.
– Кто – я или Бондарев?
– Оба. Клим Бондарев лучше нас чувствует ситуацию, ведь он на месте.
Легкий порыв ветра приподнял бумагу на столе, и помощник тут же прижал ее ладонью, сделал это аккуратно, чтобы не помять.
В это самое время с шоссе под знак, запрещавший въезд на дорогу в государственную резиденцию, свернул потрепанного вида внедорожник. Свернул и тут же остановился. Клим Бондарев выбрался из-за руля и прислонился к высокому капоту машины. Автомобиль замер прямо напротив знака, так и не переехав колесами воображаемую запретную черту. Бондарев стоял, скрестив на груди руки, и чуть слышно насвистывал, разглядывая идеальный, без единой трещинки, асфальт подъезда и нанесенную с ювелирной точностью разметку. Ждать ему пришлось недолго. Из будки возле шлагбаума вышел сурового вида милиционер в бронежилете и с коротким десантным автоматом. Приблизившись, он небрежно козырнул и неразборчиво пробубнил свои фамилию и звание.
– …здесь стоять нельзя. Проезжайте.
– Вообще-то я приехал в гости, – миролюбиво проговорил Бондарев.
Милиционер, еще не покинув будку, просмотрел список машин, на которые были выданы пропуска, подержанного внедорожника в них не числилось. Но приезжий говорил настолько спокойно и уверенно, что сомнение не покидало охранника подъезда к резиденции. Жизнь приучила его к тому, что в этих местах иногда попадаются странные люди, с которыми лучше не ссориться.
– Попрошу документы.
Бондарев протянул заранее приготовленные права на вождение машины и добавил:
– Я к помощнику президента.
– У вас договорено о встрече?
– Я знаю, что он меня ждет.
Милиционер скрылся в будке, его напарник тем временем глаз не спускал с машины и со странного гостя. Через пару минут, взвизгнув тормозами, к шлагбауму со стороны резиденции подлетел джип с тонированными стеклами. Помощник не дождался, пока взметнется полосатый пластиковый брус, поднырнул под него.
– Клим Владимирович, – помощник не мог скрыть своей радости, – как я рад вас видеть. Мы только что о вас говорили. Он ждет вас. – Он разве что не подталкивал Бондарева в спину, чтобы тот быстрей шел к машине, а сам косился на тонкую папку в его руке. – О своей машине не беспокойтесь, здесь самое надежное место во всей стране.
– Не сомневаюсь. – Бондарев забрался на заднее сиденье, папку положил на колени.
За стеклами замелькали деревья, водитель даже не сбросил скорость перед воротами, зная, что створки распахнутся вовремя.
– Дальше пешком, – предупредил помощник, когда автомобиль остановился.
Хрустел под ногами гравий, помощнику не терпелось спросить: «Ну как?» – но он сдерживал себя. Любой ответ уже не мог изменить реальное положение дел. А понять что-либо по лицу Клима Бондарева было невозможно, он, как обычно, сосредоточенно смотрел перед собой.
«С таким умением прятать чувства, скрывать эмоции, только в покер играть», – подумал помощник.
Когда из-за поворота показалась терраса дома, помощник тихо сказал:
– Если понадоблюсь, буду рядом, – и остановился.
Президент встретил старого друга, стоя у крыльца. Не последовало обычных русских объятий с поцелуями, мужчины сдержанно пожали друг другу руки. Глава государства жестом пригласил Бондарева за стол, на котором уже успела появиться пепельница.
– Держи, – Клим Владимирович абсолютно буднично подал президенту привезенную папку, – был еще чемоданчик с простреленной цепочкой, но он приметный, не рискнул везти его через границы.
