другую галактику, как это сделал Джейк в эту ночь.
А потом он покинул ее. Только записка на столике. Почему?
— Мистер Роуленд звонил и спрашивал, где вы, — испуганно вытаращив карие глаза, сообщила Тереза, когда Бриана вошла в лифт. — Я уже начала беспокоиться за вас.
— Я просто бегала немного дольше, — объяснила Бриана, поправляя перекинутое через руку пальто и пытаясь собраться с мыслями. Чем выше поднимался лифт, тем больше она нервничала. Скоро она встретится с ним лицом к лицу, с мужчиной, который всю ночь занимался с ней любовью, а потом оставил ее прежде, чем она проснулась.
Почему же она так волнуется перед встречей с ним? Эта ночь фантастического секса еще не значит, что она подпала под какие-то темные чары Джейка. Правда, он много потрудился для этого прошедшей ночью. Она никогда не мечтала о такой страсти, не думала, что ее тело может настолько выйти из-под контроля. Но почему она чувствует в этом какую-то угрозу?
— Спасибо, Тереза, что подождали, — пробормотала она, когда они поднялись на четвертый этаж, где проводилась встреча. — Я не знала, что у нас сегодня утром собрание. Кто звонил?
— Мистер Роуленд.
— Мистер Роуленд? Вы уверены?
— Да, мэм. Все очень удивились.
Еще бы, это удивило и Бриану. С какой стати он созвал собрание? Да знает ли он, как его проводить?
— Вы имеете в виду мистера Сая Роуленда?
— Нет, молодого хозяина, мистера Эвана Роуленда, — с улыбкой ответила Тереза. — В последнее время с ним творятся странные вещи.
Сердце Брианы подпрыгнуло. Неужели подмена сорвалась? Она с подозрением вгляделась в приветливое лицо почтенной секретарши:
— Что вы имеете в виду?
Тереза пожала плечами:
— Он без каких-либо объяснений перенес ваш кабинет наверх. Знаю, вы говорили, что это временно, но меня никто даже не предупредил.
— Извините, это моя оплошность. Как-нибудь на этой неделе ваш стол будет перенесен. Там наверху гораздо более уединенно. Вам понравится.
— Конечно, мне понравится кабинет в пентхаузе. А кому нет? — Она сверкнула обычной искренней улыбкой, но тут же посерьезнела. — Хотя все-таки мистер Роуленд какой-то странный. Вчера Милли говорила, что он спросил, как у ее сына дела в футболе.
— Что же в этом странного? Ее сын в прошлом месяце начал играть в университетской команде. Нет? — Бриана упоминала об этом факте, когда Джейк сосредоточенно изучал фотографии служащих.
— Уверена, мистер Роуленд никогда слова не сказал Милли. Она думала, что он даже имени-то ее не знает, не то что про сына. А знаете, что сегодня утром он сказал мне?
Предчувствием свело желудок.
— Что?
— Он сказал «Доброе утро. Как дела?»… на итальянском!
— Вот как?
— Откуда он знает, что я говорю по-итальянски?
— Ваша девичья фамилия Розетта.
— У Пэт была фамилия де Люка, а она ни слова по-итальянски не знает. У Тони фамилия Джианелли, а он не отличит итальянского от китайского.
Бриана выругала себя за то, что слишком много рассказала Джейку. Она упомянула, что Тереза еще ребенком приехала в Штаты из Италии. После сорока лет жизни в Чикаго ее акцент был почти незаметен. Бриана подумала, что Эван, возможно, и не знал биографических данных Терезы. Не он, а Бриана, когда Тереза переехала в Плезантвилл, принимала ее на работу, еще до появления Эвана.
С некоторым удивлением Бриана констатировала, что они с Эваном никогда не говорили о сослуживцах, если для этого не было причин.
— Думаю, это я сказала мистеру Роуленду, что вы говорите на итальянском языке, — объяснила она, когда они выходили из лифта.
— Он говорит очень хорошо. — Тереза была в явном замешательстве. — Это в первый раз, когда он сказал мне что-то еще, кроме абсолютно необходимого. Он дружелюбнее, чем я думала.
До комнаты, где происходило собрание, они дошли молча. Смущенная опозданием, Бриана хотела сесть где-нибудь сзади, но опасение, что Джейк может допустить какую-нибудь ошибку, заставило ее сесть поближе, чтобы он видел ее, если ему понадобится помощь.
Озноб узнавания окатил ее при звуке знакомого глубокого баритона этого мужчины — эффектно красивого, атлетически сложенного, загорелого, с живыми синими глазами, который ни единым взглядом не показал, что заметил ее появление. Его дорогой пиджак был брошен на свободный стул, а рукава белой рубашки закатаны, открывая мускулистые руки. И хотя говорил он с легкой беззаботностью, значительно отличавшейся от формального стиля Эвана, все же никто не ошибся бы: перед ними был руководитель. Как и дед, он был воплощением власти. Сейчас он говорил о продажах, сделанных по персональным и коммерческим направлениям.
— Наши коммерческие силы достойны большого доверия — они были чрезвычайно продуктивны в этом году. — Он назвал по именам ведущих менеджеров по продажам и привел некоторые цифры. Бриану удивило такое знание статистики. Руководители отдела продаж приняли раздавшиеся аплодисменты стоя. — Коммерческий отдел в последнее время отдал много сил страховым гарантиям и претензиям, что помогло получить и сохранить большие счета.
Теперь уже грохнула аплодисментами вся аудитория.
— И другие наши лидеры также заслуживают признания, — продолжал Джейк и снова удивил Бриану, назвав ключевые фамилии каждого отдела. Бриана поняла, что он подобрал их, когда они просматривали фотографии. Она помнила, как удивилась вопросу, когда он спросил, кого она считает «незаметными героями». — Эти люди придают нам устойчивость, — объявил Джейк. Аплодисменты, приветствия и свист в честь отличившихся опять сотрясли комнату. — Сегодня я буду вызывать каждого из вас индивидуально в свой кабинет, — сообщил Джейк. — Я говорю вам: настало время открывать новые направления. Согласны?
Шумные аплодисменты были ему ответом.
Он вернулся к теме «генератора идей». Каждому, у кого появятся предложения, жалобы или комментарии, следует опускать их в ящик, который будет установлен в комнате отдыха. Он пообещал прочесть каждое послание. Служащие, чьи идеи получат внедрение, будут награждаться деньгами или отгулами, по выбору. «Если кто-то предпочитает остаться анонимным — тоже допустимо».
Опять загремели аплодисменты. Если бы Бриана не знала о маскировке, она, так же, как и все, понадеялась бы, что изменение политики могло бы стать основанием для поддержки и признания тех «отказчиков», которые предлагали свернуть новые проекты во имя устойчивости. Но она знала больше: Эван чувствовал необходимость роста, а она безоговорочно доверяла его решению — хотя те инженеры и страхователи, которые спорили против больших счетов, тоже были правы.
Джейк явно бил на эффект. Бриана беспокоилась: она ненавидела, когда сначала людей обнадеживали, а потом обманывали их ожидания. Странно, что Джейк заговорил о проблеме, разделившей всех служащих на два лагеря.
Он непринужденно беседовал и шутил еще несколько минут. Ко времени завершения встречи настроение у всех было веселым и приподнятым.
— Что он сделал, подсластил пилюлю или что? — шепнула Тереза.
Отвечая ей, Бриана аккуратно подбирала слова. Все было как в школе: Джейк завоевывал друзей с помощью легкого приятельства, а Эван зарабатывал такое же отношение изнурительным трудом. Не следовало допускать, чтобы Джейк был в центре внимания — слишком много людей заметили бы его отличие от Эвана.
