эту самую «Сопричастность» и очень неплохо наладил дело. Но тут странным образом погибли два моих ведущих финансиста, потом было организовано покушение на моего начальника службы безопасности, я стал получать угрозы.
– А после появился Лимм и предложил передать организацию, то бишь фонд «Сопричастность», под его руководство? – спросила я.
– Да, все было именно так. Главным образом Лимм требовал банковские коды, чтобы с их помощью получить доступ к капиталам Заславского. И я согласился. Очень, знаете ли, неприятно, когда постоянно чувствуешь, что твое лицо в чьем-то прицеле. Я действительно передал Лимму часть кодов к европейским банкам. Точнее, не я, а мой двойник. Кое-что моя служба умеет. А Лимм взял и уничтожил меня. Точнее, использовал для этой цели вас, Инга. И ваших погибших коллег.
– Как ни прискорбно, Инга Валентиновна, но вы оказались разменной пешкой.
Эти слова я услышала за своей спиной. Обернувшись, увидела плотного южанина среднего роста с проницательным взглядом больших темных глаз, седыми усами и загорелой лысиной. На вид ему было лет шестьдесят, и я безошибочно угадала в нем отставного коллегу.
– Познакомьтесь, – кивнул Вишняк в сторону южанина. – Это Рустам, начальник моей службы безопасности, разведки и контрразведки в одном лице. Когда-то служил в ПГУ КГБ СССР[4].
– Прошу прощения, я не очень деликатно возник у вас за спиной. Вы ведь этого не любите? – улыбнулся Рустам.
– Ничего страшного, очень приятно познакомиться, – только и произнесла я.
Теперь понятно, откуда Герман Григорьевич столь хорошо обо всем осведомлен. Бывших чекистов не бывает. Уволенный в конце девяностых из КГБ Рустам волею судьбы оказался на службе у Заславского с Вишняком. И сумел наладить отличную систему разведки и контрразведки. Отличный силовой блок (тело до сих пор болит, долго еще буду вспоминать «медсестру»). Своя служба наружного наблюдения, свои аналитики, наверняка имеются снайперы и подрывники.
– Так вот, Инга, повторю эту неприятную для вас фразу – ваших офицеров и лично вас использовали для того, чтобы, во-первых, уничтожить Германа Григорьевича, во-вторых, свалить все на длинную кровавую руку Москвы, в-третьих, нанести удар по управлению спецопераций СВР. Если уничтожают целую группу спецназа из этого управления, то оно подлежит немедленной реорганизации. Если я правильно просчитал ситуацию, то кое-кому очень не понравилось, что СВР вышла на Лимма и готовила операцию по его захвату. Этот кто-то наверняка сидит в Москве и покровительствует Лимму. Вас элементарно подставили… Хотите узнать, как мы с Германом Григорьевичем узнали о вашем существовании? – неожиданно спросил Рустам.
– О существовании спецгруппы и о том, с какой миссией мы прибыли? – уточнила я.
Да, мне очень хотелось бы узнать это. А заодно и побольше об этом Рустаме.
– Отвечаю, – улыбнулся в седые усы Рустам. – Ваш коллега, находящийся, судя по всему, на нелегальном положении, стал проявлять повышенный интерес к фонду «Сопричастность». Я вовремя вычислил его и подставил ему своего верного человека. Женщину. Он, агент ваш, частенько в кафе, что через дорогу от фонда, заходил и с сотрудницами, там обедавшими, контакты искал. Летом на пляж, который опять же рядышком, зачастил. Вот я его с женщиной умной и словоохотливой и свел. Через нее слил вашему агенту кое-какую информацию, даже разрешил прослушку в кабинете Германа Григорьевича установить. Сам же стал готовить операцию по выведению господина Вишняка из игры, ставшей столь опасной для его жизни. Остальное вам известно. Была встреча Вишняка с Лиммом, была неудачная попытка вашего спецназа похитить их обоих. Лимм получил часть кодов к банковским средствам, на днях вступит в должность президента фонда «Сопричастность». Наша с вами общая задача – не дать ему этого сделать.
Получается, что Корсар подставился! Лопухнулся, причем самым чудовищным образом. И нас переиграли. Рустам переиграл, что ни говори, КГБ СССР – большая школа. Корсар ведь не мальчишка, а какая-то баба его обвела-обставила!
– Итак, что мы знаем о Ричарде Лимме? – вернулся Рустам к тому, с чего началась наша милая беседа.
– Ровным счетом ничего, – отозвался Герман. – Кроме того, что за ним стоят очень серьезные силы.
– А вот у Инги Валентиновны наверняка информации чуть больше, – вновь улыбнулся в усы Рустам. – Я это чувствую, не обманывайте моих надежд, Инга.
– Я знаю лишь, что Лимм наш соотечественник и, возможно, когда-то имел отношение к разведке Воздушно-десантных войск. И еще, возможно, сделал пластическую операцию. Если вы мне подскажете, где я в ближайшее время смогу найти Лимма, то я гарантирую больший объем информации.
Я сейчас много брала на себя, но что оставалось делать? Шепнет этот улыбчивый Рустам пару слов Герману Григорьевичу, мол, девка дура, жопа-ноги-глазки-губы есть, а с мозгами не очень. Тогда меня Вишняк уж точно живой отсюда не выпустит.
– Я скажу вам это. Охраняемый отель «Охотничий замок», в сорока восьми километрах от столицы, – проговорил Рустам.
– Еще мне нужна фотография «русского гангстера» из госпиталя.
– С этим сложнее, мои люди уже вызвали интерес у охраняющих его контрразведчиков, пришлось отозвать их из госпиталя. Но я что-нибудь постараюсь сделать.
– У меня к вам больше вопросов нет, – подвела итог встречи я. – Когда и где мы теперь встретимся?
О, как мне хотелось покинуть это «гостеприимное» место и больше никогда сюда не возвращаться.
– Послезавтра вечером, вот телефон, позвоните и сами назначите встречу, – отозвался Рустам и уже в который раз одарил меня своей обаятельной южной улыбкой.
Я молча взяла телефон, но вид у меня был достаточно удивленный, даже обескураженный.
– Вы удивлены? – спросил тут же Рустам. – Наверное, думаете, а не сбежать ли мне от этих коварных дядек? Так вот, вы никуда теперь от нас не сбежите! Хотя я не собираюсь приставлять к вам охрану и устраивать слежку.
– Тогда я, пожалуй, сбегу, – произнесла я в ответ, наблюдая за реакцией Рустама и его шефа.
– Нет, – покачал головой Рустам. – Вы никуда не сбежите, – твердо повторил он. – Ведь в случае, если вы окажете нам ценную помощь, вас ждет вознаграждение.
– И сколько вы мне заплатите? – поинтересовалась я.
– О деньгах договоримся позже, но я обещаю вам кое-что более ценное. Для вас, Инга Валентиновна. Если поможете нам в противостоянии с Лиммом, я назову вам имя вашего коллеги, который на него работает и который подставил под пули вас и ваших сослуживцев.
– Откуда вы знаете его имя? – переспросила я, и мне сразу же дико захотелось пить, от волнения, что называется, горло пересохло.
– Подлинное его имя мне не известно. Но я покажу вам его фотографию, вы ведь наверняка узнаете его.
– После моей «гибели» Рустам и его ребята из службы наблюдения видели Лимма с одним из конторских, – вернулся в разговор Герман Григорьевич. – Ну, с тем, кого накануне, как и меня, пулями изрешетили. И даже сфотографировали Лимма с этим парнем. Я покажу вам, Инга, этот снимок, но после того, как вы выясните все о Лимме и поможете мне его уничтожить.
– Герман, а не проще ли вам ликвидировать Лимма? Ну, если люди Рустама имеют о нем какую-то информацию, его можно выследить, найти хорошего стрелка…
– Мне дорог не столько сам Лимм, сколько те, кто стоит за ним. Потому что именно они приговорили меня, и я чудом остался жив. Я должен знать, кто объявил мне войну, а я понятия об этом не имею! Поможете мне выяснить это, я помогу вам с поиском предателя в ваших рядах, – подвел окончательный итог Герман.
После этих слов мы попрощались, мне было вызвано такси, я назвала адрес отеля. Всю дорогу я думала, что ситуация сложилась не самым худшим образом. Да, меня нанял законченный мерзавец и наркомафиози. Видимо, Рустам и его люди боятся Лимма, отслеживать его шаги кое-как могут, но в самое логово этого
