дель Соль.
– Мы убили испанцев. Своих же соотечественников.
– В Коста дель Соль были и иранцы.
– Мы не знали об этом.
Локис взглянул на часы. У них оставалось чуть больше четырех минут. Потом люди полковника Морильо пойдут на штурм. Хосе намеревался опередить их. «Будь готов в любую секунду», – сказал он. Владимир был готов. Мысли и образы из прошлого отступили на второй план. То ли благодаря рассказанной напарником истории, то ли благодаря внутренней концентрации…
Локис предпримет атаку на террориста, затесавшегося в гущу заложников, Хосе возьмет на себя одноглазого, а уже потом они вдвоем как-нибудь сумеют нейтрализовать Шахриара… Оставался, правда, еще один – тот, что засел в смежной комнате, – но в настоящий момент Владимир предпочел не думать о нем. Всему свое время…
– Знали не знали, какое нам до этого дело?! – все так же громко и с вызовом откликнулся Шахриар. – Даже если ты не лжешь, неверный, в чем я сильно сомневаюсь, теперь это уже не имеет никакого значения. Мы намерены получить свое, и мы получим.
– Именно это я и предлагаю. – Хосе чуть сместился в сторону, надеясь поймать своего собеседника в фокус, но ему это не удалось. Шахриар занял позицию где-то у ближайшей стены, и теперь даже Локис не мог его видеть. – Ануширван уже здесь, под стенами приюта
– Плевать я хотел на благоразумие! – Предводитель иранской группировки оставался непреклонен. – Мне нужны ваши люди в обмен на моих людей, убитых в Коста дель Соль. Ваши мертвые люди. Это одно из непременных условий.
– Этого не будет, Шахриар.
– Тогда мы начнем убивать.
– Вы не успеете, – уверенно ответствовал Альварес. В его голосе не было и намека на какое-либо колебание. – Через несколько минут, если мы сейчас не придем ни к какому соглашению, наши войска двинутся на штурм. Приказ уже отдан.
– У нас есть взрывчатка. – Шахриар, кажется, занервничал.
– Я знаю.
– Мы все погибнем.
– И это я знаю. Но первыми будут расстреляны ваши идеологи во главе с Ануширваном. Я верю в то, что ты не дорожишь своей жизнью, Шахриар, но я никогда не поверю, что ты не дорожишь их жизнями.
На мгновение в столовой воцарилась напряженная тишина. Шахриар не сразу нашелся с ответом и держал паузу. Локис переглянулся с напарником и поднял вверх два пальца. Это означало, что до штурма осталось всего две минуты. Хосе кивнул.
– А я… – Шахриар запнулся. – Я никогда не поверю, что вам не дорога жизнь этих людей. Дети и женщины… Это несложно проверить прямо сейчас. Не так ли? Асфан! Убей этих двоих щенков!
Лицо Альвареса окаменело. Владимир прицелился, метя рукояткой ножа в горло Асфана. Стоит тому только дернуться и…
– Стой, Шахриар! – отрывисто бросил Хосе. – Не делай этого!
– Я так и думал. – Из горла иранца вырвалось что-то наподобие смешка. – Ты морочишь мне голову, пес. Отмените штурм и выполните наши условия, или, я клянусь…
– Мы уже не можем этого сделать. Бросьте автоматы!
– Отступите!
– Подумай, Шахриар…
– Заткнись, пес! Отступайте, или мы открываем огонь! Ты не знаешь, с кем связался!
– У тебя осталась минута!
– Асфан! – Шахриар по-прежнему находился вне поля зрения обоих спецназовцев. – Чего ты ждешь? Стреляй!
– Брось оружие, Асфан!
– Стреляй, я тебе говорю! Мы покажем этим неверным…
– У вас сорок пять секунд!
– Асфан!
Сердце Локиса забилось так сильно, что в этот момент напоминало накатывавшего на финиш спринтера. Он был готов, но продолжал ждать сигнала со стороны Хосе. По каким-то неведомым Владимиру причинам испанец продолжал медлить. Время словно остановилось. Локис уже не слышал ни выкриков Шахриара, ни ответных выкриков напарника. Он как завороженный не сводил глаз с Асфана. Вернее, с его правой руки, в которой был зажат мини-автомат. А еще вернее, с указательного пальца террориста, покоившегося на спусковом крючке.
– Стреляй, Асфан! – гаркнул во всю мощь своих легких предводитель иранцев.
Рука Асфана дернулась.
– Пора, – негромко, едва различимо на слух, бросил Хосе слева от Владимира.
15
– Не следовало этого делать, сеньор полковник. – Попов сокрушенно покачал головой, наблюдая за тем, как медленно опускается рука Морильо с рацией.
– Что именно? – Полковник обернулся к майору.
Морильо выглядел ужасно. Щеки ввалились, в результате чего рельефно обозначились и без того мощные скулы испанца, рот лишь отдаленно напоминал окружность привычных очертаний, на подбородке проступила неровная щетина. Но самое главное – глаза полковника. Это были совсем не те глаза, которые видел Попов при первой встрече с полковником, – живые, уверенные, излучающие энергию. Ничего этого сейчас уже не наблюдалось. Глаза Морильо потухли. Он был эмоционально выдоен. Еще бы! В одиночку принимать такое важное решение, когда на кону сорок пять жизней ни в чем не повинных людей! В эту секунду их судьба целиком и полностью зависела именно от полковника Морильо. От того, как он поступит…
Попов предпринял попытку разделить с испанцем хотя бы часть ответственности, но это не сильно помогло. Непомерный груз все еще давил на плечи полковника.
– Что именно? – повторил свой вопрос Морильо.
– Не следовало поручать проведение переговоров группе Локис – Альварес. Мы рискуем спугнуть террористов. Спровоцировать их на какие-либо радикальные действия раньше, чем будем готовы к штурму. Им не следовало знать, что кто-то из наших бойцов уже находится в здании.
Попов замолчал, наблюдая за тем, как Энрико, выпустив стрелу из винтовки, приступил к закреплению «катушки». Рядом со снайпером выстроились в ряд пять облаченных в военную форму испанцев. Именно этой группе, набранной Морильо среди прочих своих людей в Бадахосе, надлежало проделать тот же путь, что часом раньше проделали Локис и Альварес, – десантироваться на крышу
– Вы полагаете, что это уже имеет какое-то существенное значение, майор? – глухо откликнулся Морильо. – Я рассчитывал избежать штурма, но из этого ничего не вышло. Жаль. А так…
Понять ход мыслей полковника было несложно. Он смирился с неизбежными жертвами в рядах заложников. Вопрос оставался только в том, насколько существенными окажутся потери. Двадцать
