принципиальным соображениям никогда не врет.
Остальная часть трапезы прошла менее торжественно. Все как будто поняли, что сказано и без того больше, чем можно было ожидать, а потому ели, почти не нарушая молчания. Ну разве что высказывали доброе слово хозяйке, побаловавшей изумительно вкусной стряпней, меткое замечание о погоде или дружный упрек Элен, которая должна бы побольше есть, коль торопится выздороветь…
Элен, казалось, ничего не слышала. Она лишь переводила глаза с одной на другого. Потом вдруг, перебив очередное наблюдение о погоде, обратилась к Кларе:
— Фрейлейн Берг, разрешите вас официально пригласить в Лондон…
— На свадьбу? — не унималась в своем лукавстве Клара.
Элен растерялась от такого неожиданного напора и перевела смущенный взгляд на Джексона. Тот, приподняв свой бокал, весело подтвердил:
— На свадьбу! Ждем вас. Все расходы берем на себя. И не спорьте, фрейлейн Берг, вы и так озолотили нас, теперь наш скромный ответ.
— Ладно, ладно, — смущенно проворчала та. — Я столько на вас заработала, что и сама смогу оплатить свой проезд… А когда… Когда вы собираетесь уезжать?
Действительно, когда? Два взгляда встретились, выражая один и тот же вопрос. Джексон набрал в легкие воздуха и решительно сказал:
— Мы едем завтра!
— Завтра? — жалобно переспросила Элен. — Почему завтра? Может быть…
— Мы едем завтра! Конечно, в том случае, если вы, Клара, уверены, что с Элен все в порядке.
— Уверена, — кивнула Клара и в некотором удивлении уставилась на Филиппа, видимо, не предполагая, что тот способен проявить твердость по отношению к Элен. В глазах ее читалось едва ли не одобрение: мужчине положено игнорировать неуместные капризы, принимать твердые решения. Да иначе с этой избалованной девчонкой просто невозможно будет справиться. Филипп почувствовал поддержку, но одновременно почувствовал и недоумение Элен, поэтому посчитал необходимым добавить:
— Мы же кататься уже не будем, верно? Тогда что же нас здесь держит?
Элен явно что-то держало. Да и то разобраться: здесь она вплотную приблизилась к своей мечте. А там, в Лондоне, еще не известно, как все сложится. Но в то же время она неожиданно для себя поняла: ей приятно, что Филипп принял решение, исключающее споры. Вернее, они просто не нужны, потому что подчиниться мягкому диктату совсем не так тяжело, как казалось раньше. Она почувствовала себя маленькой и слабой и не нашла в этом ничего оскорбительного. Даже наоборот: захотелось всегда ощущать себя под надежной опекой этого основательного, серьезного человека, способного защитить ее от житейских невзгод.
— А я успею до завтра?.. — неуверенно начала Элен.
— Что успеешь? Прибрать в доме, высадить розы и перебрать фасоль?
Элен рассмеялась несколько более радостно, нежели предполагала шутка. Но откуда этим двоим знать, что она уже пыталась примерить на себя сюжет о Золушке, правда, вывернув сказку наизнанку.
— Завтра так завтра! — бодро сказала она и поднялась из-за стола. — Надеюсь, Филипп, ты не собираешься прямо сейчас уходить?
— Все будет так, как хочешь ты.
Элен удовлетворенно кивнула и, здоровой рукой обвив талию мужчины, мягко развернула его к двери.
— Идем ко мне. Я налью дорогому гостю его же гадость с содовой, и мы вместе просто отдохнем, поболтаем. А потом выпросим у Клары разрешения немножко пройтись по свежему воздуху.
Джексон не имел ничего против такой программы. Поблагодарив хозяйку, они отправились в апартаменты Элен.
10
Как Элен ни сопротивлялась, Филипп уложил ее в кровать. Уступка была сделана только в том, что экс-больная устроилась полулежа на высоких подушках. Филипп сел в кресло. Помолчали.
— Может быть, все-таки подремлешь немного, а я пободрствую, Шекспир составит мне компанию?
— Нет, я хочу быть с тобой, — воспротивилась Элен.
— Ты и так со мной… — вяло ответил Филипп, занятый какой-то серьезной мыслью. Его смущало, видимо, то, что произошло во время обеда. По воле Клары они перепрыгнули через пропасть взаимного непонимания, через время, которое потребовалось бы на выяснение достаточно серьезных проблем…
Нет, что сделано, то сделано: он, Джексон, только благодарен Кларе, которая остроумно и в достаточной мере тактично заставила их понять, что они… Ну, во-первых, не враги, во-вторых, любят друг друга. Но объяснения как такового между ними не было. Не состоялось и формального предложения руки и сердца. Как же ему действовать сейчас?
— Элен?..
— Да?
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, Филипп.
— Я подтверждаю все то, что сказал, когда шел на поводу у Клары…
— На поводу? — резко привстала Элен.
— Прости, я хотел сказать, что подтверждаю сказанное мною ранее.
— А в частности? — придирчиво окинула его взглядом Элен.
— Если это можно считать частностью, то я подтверждаю свое желание видеть тебя своей женой.
— Но тебя что-то, я же чувствую, смущает. Или ты все-таки уклонился от истины?
Филипп взлохматил свою густую светлую шевелюру и исподлобья взглянул на Элен, которая определенно не хотела ему помочь в неловкой ситуации.
— От истины я не уклонялся. Ты мне не дала даже приблизиться к истине.
— Я?! — возмутилась Элен. — Я не дала тебе сказать то, что ты хотел мне сказать? Или это ты не захотел сказать, заранее знал, что это вызовет у меня сопротивление?
Филипп встал.
— Пожалуй, мне лучше уйти.
— Если ты уйдешь, я умру, — твердо заявила Элен. Она еще просто не нащупала ту грань, которую нельзя переступать в разговоре с этим мужчиной. Надо быть осмотрительнее. Он горд, и не стоит осложнять его и без того нелегкое положение.
— Да я и не стремлюсь уйти, но, видя твою неуступчивость…
— Уступчивость!.. — строго поправила Элен.
— …твое нежелание…
— Желание!.. — не согласилась та.
— …твою нелюбовь… — с нарочито бесстрастным видом продолжал Филипп.
— Любовь, Филипп, любовь! — воскликнула Элен и потянулась к нему.
Филипп прервал свою столь же короткую, сколь и успешную речь, наклонился и, стараясь не касаться руками тела девушки, бережно коснулся губами ее волос, потом глаз, потом носа, щек, губ. Удостоверившись, что его движения не причиняют беспокойства, он одарил ее настоящим поцелуем.
Элен задохнулась от неожиданности, а может быть, от не обманутого ожидания, и ответила на поцелуй со всей страстью, которую раньше даже не могла заподозрить в себе. Этот поцелуй заполнил все логические пустоты, которые попыталась преодолеть Клара своей замечательной выдумкой. Теперь уже не только ум, не только душа, но и тело подтвердило каждому из них: они хотят друг друга в высоком, очень высоком смысле слова.
— Приляг рядом со мной, Филипп.
