зря столько гонялись за ним? Зря была затеяна вся эта операция?
– «Ы», – прорычал командир и начал медленно подходить к девушке.
– Что? – не поняла Лариса.
– Операция «Ы», – повторил командир, – а сейчас вы немедленно спуститесь вниз. Иначе я проведу операцию «ЗЮ».
– И не подумаю, – неожиданно весело возразила Крутолобова, и стало понятно, что решение она приняла и его не изменит. Девушка занесла ногу, готовая прыгнуть. – В море будете проводить свою «ЗЮ».
– Илья Георгиевич! – неожиданно крикнул старпом разгоряченному, ничего не соображающему командиру, за которого в данной ситуации решения приходилось принимать ему. – Можно попробовать один вариант.
– Какой? – Командир гневно обернулся к нему, однако свое наступление на Крутолобову временно приостановил. – Лодку я гробить не позволю!
– И не надо, Илья Георгиевич, – старпом пытался урезонить командира и вернуть ему способность трезво соображать, что в данной ситуации было весьма кстати. – Лодка сейчас же срочно погружается, а я с академиком и его ассистенткой немедленно отчаливаем к киту. Лодка уже полностью снаряжена и готова. Пока лед доберется до туши, мы должны успеть, – скороговоркой тараторил Даргель, экономя драгоценные секунды, – как поле пройдет – вы нас подберете.
– А если не успеете? – усомнился командир.
– Лодка – не субмарина, на таких, даже похуже, как говорил академик, наши предки-поморы спокойно ходили среди льдов, – старпом спокойно глянул на Морского Волка, – и потом, Илья Георгиевич, – добавил он, – вы же меня знаете…
Первая серьезная ледяная гостья со страшным скрежетом потерлась о борт субмарины и пошла дальше параллельным курсом, обгоняя обездвиженное судно. Макаров раздумывал ровно секунду:
– Действуй, Николай…
– Лодку на воду, – тут же приказал Даргель в нагрудный передатчик, и на палубу сразу выскочили четверо членов экипажа, словно только и ждали этого распоряжения. Пока электронасос быстро закачивал воздух во внутренность лодки, все члены экспедиции и командир придирчиво осматривали снаряжение, в том числе и на членах команды этой резиновой посудины. Спасательные жилеты с радиобуйками, набор продуктов и питьевой воды, ракетница, фальшфейера, запасное топливо для подвесного мотора, теплое водолазное белье…
– А это что такое? – удивленно ткнул пальцем командир, указывая на незнакомый предмет.
– Это моя косметичка, – пожала плечами Лариса.
Командир только закатил глаза и не стал вступать в перебранку. Не было лишнего времени, да и что с женщин возьмешь?
– Там у меня радиомаяк, – пояснила вмиг повеселевшая Крутолобова.
– Зачем это вам? – только и спросил Морской Волк.
– Что? – поинтересовалась Лариса. – Косметичка или радиомаяк?
– Ларисочка, – озабоченно предварил вопрос командира Расторгуев, – а вы чип с набором китовых сигналов взяли с собой?
– Да, – девушка осторожно дотронулась до флешки, которая покоилась на шее на прочной металлической цепочке, какую обычно с личными номерами выдают офицерам.
– В этом чипе, можно сказать, результаты всей моей жизни и работы, – пояснил академик Макарову свою странность. – Я с ним ни на минуту не расстаюсь.
Еще одна непрошеная гостья громко ткнулась в борт субмарины и захрустела ломкой ледяной крошкой.
– Это еще цветочки, – нравоучительно начал командир, – а ягодки… – Он не успел закончить.
Одна из сравнительно небольших с виду близких льдин вдруг начала потихоньку клониться на бок, заваливаясь верхушкой в сторону «Макарова». Морской Волк знал, что это значит. Этот кусок льда подмыло снизу, изменилась остойчивость, верх стал тяжелее низа и льдина начала переворачиваться. И очень даже вполне возможно, что снизу она окажется грозным айсбергом, до столкновения с которым не больше минуты.
– Быстро отчаливайте! – гаркнул командир, подтолкнул к резиновой посудине Ларису, а сам бросился к внутреннему трапу.
Но как Макаров ни спешил, прежде чем отдать команду на срочное погружение, он убедился, глядя в узкую щель люка, что лодка с подвесным моторчиком двинулась в сторону китовой туши, умело маневрируя во льдах под командой опытного морехода.
– Отстрелите якорный радиобуй, – скомандовал Морской Волк перед погружением. Старпома с его спутниками командир намеревался забрать при первой же возможности.
«Ничего с ними не случится, – успокаивал себя Макаров. – Даргель – моряк опытный, лодка оснащена всем на добрую неделю автономки, на море по прогнозам никакого волнения не ожидается. Даже замерзнуть не успеют – плюс восемь. Разве что ночью… Ну, от простуды у меня есть хор-р-рошее лекарство». – И он усмехнулся, вспомнив, как Крутолобова махом и почти не поморщившись опрокинула в себя полстакана спирта, даже не подав виду. Какая женщина…
Глава 15
Пошли уже вторые сутки, как мистер Нейвилл не покидал своего роскошного, похожего на рыбий паноптикум кабинета на военно-морской базе в Туле, расположенной на берегу Гренландии. Он выжидал. Дело это всегда считалось неблагодарным – будь то на рыбалке, на охоте или в разведке.
И мистер Нейвилл, человек, который сотрудничал с Вудскхоллским океанографическим институтом, находящимся под патронажем ВМС США, человек, заслуживший своим кропотливым трудом как ученую степень, так и свое воинское звание, бездельничал и строил самые невероятные предположения относительно русской секретной мини-субмарины.
Страдая от безделья, он лично разобрал и привел в порядок все документы, до которых раньше не доходили руки, сам довел свой кабинет до блеска и, не доверяя вышколенной прислуге, тщательно очистил от пыли – слава богу, не повредив ни одной чешуйки! – свою гордость: хрупкую и многочисленную коллекцию редчайших морских рыб, которая украшала его гренландскую резиденцию.
Его подручные – капитан нефтеналивного танкера Мак-Кинли и «гринписовец», его непосредственный подчиненный и эскулап Дэвидсон находились неподалеку, в здании, принадлежащем радио– и космической разведке. Задание на этом этапе операции у них было самое что ни на есть простое – отслеживать и немедленно докладывать ему, мистеру Скотту Нейвиллу, обо всех, даже самых малозначительных изменениях, которые произойдут в близлежащей береговой акватории после схода ледника.
Однако пошли уже вторые сутки, а никакой более-менее интересной информации не было. Кроме доклада о том, что местные рыбаки из-за ледового поля отложили свой выход на промысел и отправились пьянствовать по береговым забегаловкам и притонам – чего, собственно, и следовало ожидать.
Но никаких даже намеков на русскую подводную лодку и ее патронажный корабль – большое рефрижераторное рыболовецкое судно – не было слышно, как говорится, ни слуху ни духу. Словно они исчезли со всех береговых и спутниковых радаров.
О том, что у русских есть такая мини-субмарина, мистер Нейвилл догадывался давно. Будучи на военной службе, он, тем не менее, нигде не афишировал, что сотрудничает с Вудскхоллским институтом. Это – изнанка. А снаружи он представлял круги и Нью-Йоркского, и Калифорнийского университетов, ежегодно и, надо признать, по делу публиковал результаты опытов и теоретические выкладки в толстенных океанографических научных журналах, имел высокую ученую степень, благодаря чему по нескольку раз в год приглашался на научные симпозиумы, конгрессы и конференции. В том числе и в российские Владивосток, Санкт-Петербург, Москву…
В России, насколько Нейвилл был осведомлен, серьезные ученые-океанологи сейчас к военным проектам не привлекались. Русские давно забросили идеи о создании гвардии дельфинов-подрывников, бычков- разведчиков и прочей ахинеи времен «холодной войны», но разработки в некоторых областях ими не прекращались. Напрямую российские ученые в них не участвовали, но для консультаций специалисты время от времени приглашались. И за коктейлем, имея за плечами чин в разведслужбах, умея ненавязчиво и
