– Анна Корнейчик, переводчик…
– Кто? – переспросил Туманов, глядя на невысокую, хрупкую девчушку с копной рыжеватых волос.
– Переводчик… – повторила девушка. – Прикомандирована к вашей группе от Министерства иностранных дел…
– Что-о-о? – единым вздохом пронеслось по кабинету.
– Какой переводчик?! Какое министерство? – опять начал заводиться Туманов. Он бушевал минут десять, хотя и старался не употреблять крепких слов и выражений. Смысл его возмущений сводился в основном к тому, что начальство совсем съехало с катушек, раз приняло решение включить в разведгруппу гражданского человека, да ко всему прочему сопливую девчонку, которая ничего не смыслит в разведывательной работе и будет только обузой, балластом для десантников. Остальные присутствующие растерянно молчали. По большому счету, их командир был прав. Брать в группу постороннего человека, гражданского, женщину, пусть даже и симпатичную, даже учитывая, что работать предстоит не в лесу или горах, – это, знаете ли, кощунство!
Однако девушку нисколько не смутил такой прием. Она уверенно подошла к столу Туманова и положила перед ним серый пакет с красными сургучными печатями. Полковник осекся на полуслове.
Откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза, Локис улыбнулся уголками губ, вспомнив, как отвисла челюсть у боевого офицера, когда он прочел содержимое пакета.
– А что я могу, парни? – глухо проговорил полковник. – Приказ есть приказ. Едут только двое из вашей группы и вот эта… мамзель. Кто поедет, решайте сами…
Этот вопрос решили быстро. Купец, не мудрствуя лукаво, предложил бросить жребий. Лететь выпало Локису и Демидову…
Почему он отказался ехать в Сочи и согласился выйти из отпуска, Володя сам не понимал. Он оправдывал это решение тем, что приказы не обсуждают, а выполняют. Но в глубине души понимал, что это не так. Побывать в Европе за казенный счет – кто ж от такого откажется… Впрочем, Локис прекрасно осознавал, что насладиться созерцанием шедевров Лувра и красотами Елисейских Полей ему вряд ли удастся. Как ни крути, а во Францию он ехал не развлекаться, а работать.
– Что лыбишься, Медведь? – поинтересовался Демидов, отвлекая Локиса от воспоминаний. – Ты бы лучше придумал, как этого Гудаева вывозить будем.
– Ты командир группы, вот ты и думай, – предложил Володя, не открывая глаз. – И вообще, у нашей милой переводчицы, по-моему, на все случаи жизни есть инструкции. Спроси у нее…
Демидов возмущенно фыркнул, но промолчал. Анечка Корнейчик с самого начала вела себя несколько странно. Купец не успел опомниться, как она перехватила у него власть – стала говорить уверенным, не допускающим возражений тоном. Не привыкший, что в его группе может руководить кто-то другой, кроме него, Купец попробовал было возмутиться и вернуть ускользающие от него бразды правления, но Корнейчик лучезарно улыбнулась ему и невинно захлопала длинными ресницами большущих голубых глаз. Купец махнул на все рукой, решив «не связываться с бабой». Он демонстративно не замечал девушку, но при этом подчеркнуто вежливо выполнял все ее то ли просьбы, то ли распоряжения.
– Мальчики, – услышал Володя сквозь дрему голос Анны, она сидела через проход от разведчиков, – а почему вы ничего не заказываете? Так дело не пойдет, вы себя… как это называется? Демаскируете, кажется. Правильно? По нашей с вами легенде, я – ваш переводчик, а вы – богатые русские туристы, которые едут во Францию отдыхать. Вы просто обязаны начинать кутить еще в самолете!
– И откуда такая милая барышня знает такие жуткие слова, – улыбнувшись, спросил Володя. – Меня от них оторопь берет…
– Книжек детективных начиталась, – пробурчал себе под нос Демидов, нажимая кнопку вызова стюардессы. – Да всяких шпионских киношек насмотрелась, вот и умничает теперь.
– Грубый ты человек, Алексей, – шутливо попенял Володя другу. – Такая девушка с нами летит, а ты…
– Что поделать, – Купец развел руками. – Трудное детство, скользкие подоконники, деревянные игрушки, привинченные к полу… Тут, как говорится, не до политесов. Девушка, мне, пожалуйста, сто пятьдесят коньяку, – попросил он подошедшую к ним стюардессу.
– Скажите, Володя, а ваш приятель всегда такой хмурый? – тихо, чтобы не услышал Демидов, спросила Корнейчик.
– Не обращайте внимания, – посоветовал Локис. – Просто Ку… Алексей панически боится высоты, а уж от перелетов его просто трясет мелкой дрожью…
Сидевший рядом с ним Купец от этого заявления Локиса расплескал на колени содержимое бокала, из которого собирался выпить. Уставившись на Володю круглыми глазами, он несколько секунд приходил в себя.
– Это кого дрожь прошибает? – громко спросил он.
Володя несильно ткнул друга в бок локтем, и остатки коньяка выплеснулись Купцу на грудь.
– Черт! – выругался тот. – Медведь, ты аккуратней толкаться не можешь? Я же так ни капли и не выпил!
– Не переживай, Леха, – миролюбиво ответил Локис, – стоимость выпивки включена в цену билета. Я правильно излагаю?
Последний вопрос был адресован Анне. Та в знак согласия кивнула.
– Только сильно не увлекайтесь, – предупредила она. – На борту самолета запасы спиртного ограничены. К тому же имейте в виду, что после куршевельского скандала французская полиция очень подозрительно относится к пьяным русским. Могут не впустить в страну…
– И какой дурак придумал, – проворчал Демидов, опять вызывая стюардессу, – что русские пьют больше всех в мире? Немец над рюмкой шнапса просидит полдня, зато пива выдует полторы бочки… И это у них называется отдых!
Подошедшая стюардесса, увидев пустой бокал и облитого коньяком Купца, только удивленно вскинула левую бровь, но ничего говорить не стала.
– Повторите… – попросил Демидов, протягивая ей пустую посуду. – А то расплескалось, трясет сильно…
Девушка удалилась, неопределенно хмыкнув. Через несколько минут она принесла две маленькие бутылочки. Сердито сопя и косясь на Володю, Купец открыл одну и залпом выпил. Вторую он убрал в карман пиджака.
– Аня, – Локис перегнулся через подлокотник кресла, – я вам открою еще одну страшную тайну! Только вы никому о ней не рассказывайте. Договорились? Мой друг влюблен в вас! Но стесняется признаться…
Володя не успел досказать; Демидов захлопнул ему рот своей широченной ладонью, прижал к груди и прошипел сердито:
– Вовка, завязывай валять дурака. Накажу. Больно накажу…
Локис, соглашаясь, покивал, давая понять, что все понял. При этом он едва сдерживал душивший его смех, прекрасно зная, что ничего Демидов ему не сделает. А его обещание наказать – пустая угроза. Причина командирского недовольства и раздражительности была не только в том, что переводчица Корнейчик с легкостью «отобрала» у него руководство операцией. Она, эта причина, крылась значительно глубже.
Незадолго до этого задания Демидова вызвал к себе заместитель командира полка по работе с личным составом Мартынюк – вредный мужичонка, которого за глаза все десантники называли «руководитель по борьбе с личным составом». Мартынюк начал служить, еще когда в армии были замполиты, бдительно следившие за моральным обликом солдат и офицеров. Видимо, те идеи надежно застряли у него в подкорке головного мозга. И он никак не мог от них избавиться. Правда, теперь он опирался не на «Моральный кодекс строителя коммунизма», а на христианское учение. Менее занудными его беседы от этого не стали.
Смысл мартынюковских претензий к Демидову заключался в том, что Купец «нечутко отнесся к своей бывшей жене». Год назад она сбежала, не выдержав постоянных командировок Алексея, а когда решила вернуться, нарвалась на решительный отказ. Кто-то надоумил оскорбленную женщину обратиться к Мартынюку. Два часа бывший замполит занудным голосом читал капитану лекции о необходимости прощать заблудших. Не выдержав, Купец обложил собеседника матом. Это было весьма опрометчиво с его стороны, несмотря на то что все происходило без свидетелей. Мартынюк был злопамятным и мстительным. Пакостить
