на тебе.
– Хорошо, – смягчилась она, – сейчас приду. Только без меня ничего не делай. А то я тебя знаю, вечно куда-то торопишься.
Глава 7
Теплым июньским днем черный «Кадиллак», за рулем которого сидел Константин Панфилов, припарковался на стоянке в одном из московских спальных районов.
В нескольких десятках метров отсюда располагался дом, в котором скромно и неприметно жил человек, которого соседи принимали за обыкновенного пенсионера. И лишь немногие, среди которых был и Константин, знали, что пожилой сухощавый мужчина с коротко стриженными седыми волосами – вор в законе Артур.
Одно время Артур почти удалился от дел, хотя ему предлагали взять под свою опеку ребят, занимающихся конкретной работой.
Однако долгие годы, проведенные Артуром за решеткой, сказались на его здоровье, и пару лет он был вынужден следовать советам врачей, которые настоятельно рекомендовали Артуру воздержаться от всего, что может вызвать перегрузку нервной системы, не говоря уже о спиртном и табаке.
Мало кто мог упрекнуть Артура в желании забыть друзей, обособиться в своем узком мирке. Людей, которые таким образом уходят из воровского мира, называют прошляками.
Несмотря на проблемы со здоровьем, Артур все-таки выполнял кое-какую работу. Время от времени возникали вопросы, которые только он в состоянии был решить.
Хотя Артур не мог похвастаться славянским происхождением, в упрек это ему никто не ставил. Он был слишком разумен, осторожен и гибок, не признавал воровской радикализм ни с какой стороны. Поэтому к его мнению прислушивались и славянские воры, и кавказцы.
Несмотря на то что Артур не принимал непосредственного участия в руководстве отдельными группировками, слово его ценилось высоко.
И все-таки он чувствовал, что бездарно теряет время. Бесценный опыт, накопленный за долгие годы лагерной жизни, нельзя было держать при себе. Да и воровской мир все сильнее испытывал потребность в людях, прошедших огонь и воду лагерного бытия.
В первую очередь это было связано с переменами в обществе. На уголовную арену вышло и прочно закрепилось на ней новое поколение. Молодые качки и пэтэушные недоросли, превратившиеся в отморозков, по любому поводу и без оного пускали в ход оружие.
Стремясь в общем хаосе урвать себе кусок пожирнее, они без тени сомнения отправляли на тот свет любого, кто хоть как-то мешал им, в том числе и воров старой формации.
С начала 90-х список погибших законников стал стремительно пополняться. Потери несли и «пиковые», и славяне. Среди тех, кого отправила на тот свет пуля наемного киллера, оказались и личные друзья Артура – Квежо, руководивший грузинской группировкой, Арсен Микеладзе, Гога Ереванский.
Многим ворам пришлось под давлением бандитской среды уехать за границу.
В рядах воров-законников наступило некоторое смятение. Беспредел со стороны молодых отморозков продолжался, одно убийство следовало за другим. Практически все они оставались нераскрытыми.
В прежние времена каждый, кто осмелился поднять руку на коронованного авторитета, неизбежно удостаивался смертного приговора. Скрыться от него было невозможно. Его привели бы в исполнение и на воле, и на «общаке», и на «строгаче», и даже на «крытке».
Эту задачу выполняли специально отобранные «гладиаторы».
Теперь же все было по-другому. Над воровским миром нависла тень заката. Молодые беспредельщики были неуправляемы. С мнением законников не считались, полагая, что наличие седьмой модели «БМВ», пары «калашниковых» и помповиков достаточно для того, чтобы диктовать свои законы.
Тех же, кто пытался учить их уму-разуму и прививать этику блатного поведения, они без раздумий расстреливали, взрывали, резали и сжигали.
Только консолидация воровских сил могла принести успех в борьбе уже не просто за место под солнцем, а за выживание. Для этого необходимо было, несмотря на разногласия, искать общий язык между «пиковыми» и славянами, хотя бы на время позабыть о распрях и дать бой качаным быкам.
Начиналось новое восхождение законников на уголовный олимп.
В этой борьбе не на жизнь, а на смерть ценился каждый человек. Артур снова влился в ряды действующих жуликов.
Проблемы со здоровьем как-то сами собой забылись. По крайней мере, сейчас Артур уже не прислушивался к каждому сбою в работе сердечной мышцы, каждому приступу желудочной боли и печеночных колик.
Его образ жизни претерпел некоторые изменения. Больше времени приходилось проводить вне дома, завелась и машина «Волга».
Правда, сам Артур за руль никогда не садился. Для этого у него был шофер. В любой момент по звонку автомобиль прибывал в назначенное место.
Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, Артур никогда не заказывал машину прямо к подъезду. Он садился в «Волгу» в двух-трех кварталах от своего дома. Таким же образом возвращался домой. И никогда не изменял этому правилу.
Он всегда должен выглядеть обычным пенсионером, возвращающимся с прогулки.
Конечно, Артур отдавал себе отчет в том, что в милицейских оперативках рано или поздно появится его имя. Однако он не мог изменить себе. Скромность была для него не вынужденной конспиративной мерой, а чертой характера, по нынешним временам редкой даже среди настоящих бродяг.
Артура вовсе не вдохновлял пример держателя общероссийского общака Паши Цируля. Паша Цируль жил на громадной вилле в подмосковном городе Жостово, держал в подземном гараже три «Мерседеса», обставил дом дорогой мебелью и нашпиговал электроникой.
Артур, хоть и не одобрял такого поведения «общероссийского старосты», но и своего возмущения, по крайней мере вслух, не выражал.
Однажды он сказал кому-то из своих близких друзей по поводу Цируля: «Что взять с бывшего гопстопника, он и по-русски-то толком разговаривать не умеет, одна матерщина. Нравится ему, пусть гуляет. Недолго осталось. Насколько я знаю, Паша прочно сидит на игле. А это до добра не доведет».
Круглую дату в своей биографии Артур даже не собирался отмечать, но затем под давлением друзей сдался.
Мысли о пышном застолье и множестве званых гостей он отмел сразу. Решил посидеть в узком кругу среди самых близких друзей в каком-нибудь хорошем ресторане. Выбор пал на «Райский уголок».
Этот небольшой уютный ресторанчик на улице Куусинена порекомендовал Артуру один из его давних знакомых – известный законник Шакро. Он также был среди приглашенных на празднование юбилея Артура.
Однако за пару дней до этого славного события Шакро замели оперативники московского РУОПа. О том, почему это произошло, пока никто ничего толком не знал. По слухам, у Шакро нашли то ли наркотики, то ли газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами.
Как бы то ни было, вечеринка в честь дня рождения Артура была уже назначена, и отменить ее был не в силах даже РУОП.
Константин приехал к Артуру пораньше, чтобы в спокойной домашней обстановке поговорить по душам, узнать, чем живет Старик, как он уважительно называл человека, с которым были связаны драматические страницы его биографии.
В прихожей небольшой двухкомнатной квартиры Артура они сердечно обнялись.
– Здравствуй, дорогой, здравствуй, – приветствовал Артур Константина. – Рад тебя видеть.
– Мир дому твоему, Артур. Как живешь? Как здоровье?
– Здоровье как воздух, – засмеялся Старик, – замечаешь только его отсутствие. Проходи, дорогой. Можешь разуться, надеть тапочки. У меня тут все по-домашнему.
Несмотря на то что разговор еще не начался, Константин сразу отметил поразительные перемены в облике и поведении Артура.
Еще несколько месяцев назад Панфилов видел перед собой уставшего от жизни, занятого своими внутренними проблемами человека, который с глубоким беспокойством и отчасти обреченностью взирал на
