– Почему бы им не быть? – возразил капитан. – До материка шестьсот миль.
– Вообще-то да. С такой скоростью…
Договорить вахтенный помощник не успел. В лучах прожекторов чуть левее сухогруза мелькнуло какое- то небольшое судно в белом следе рассекаемой воды. Со стороны катера раздался какой-то дробный звук, и в сторону «Хоупа» веером потянулись огненные полосы. Сначала они прошли стороной, но тут же сместились в сторону ходовой рубки. Что-то взвизгнуло, высекая искры из металла ходовой рубки, со звоном полетели стекла. «Пулемет», – дошло до капитана… Вахтенный помощник бросился в рубку, услышав за спиной приказ капитана «самый полный».
Когда капитан понял, что с катера по сухогрузу стреляет пулемет, он уже не сомневался, что это пиратское нападение. Крикнув вслед вахтенному помощнику приказ дать самый полный ход, Нестеров бросился по трапу вниз, на палубу. Сейчас самое важное, что можно было сделать, – передать сообщение о нападении, тогда есть возможность продержаться до того, как подойдет помощь с материка. Если успеет, если вообще подойдет… Внизу послышались крики, на палубу стали выбегать матросы команды. Пулемет хлестнул по палубе. Что-то тупо ударило капитана по ноге, и он споткнулся, схватившись за поручни ограждения. В этот миг две пули ударили его в грудь и опрокинули на палубу. Последнее, что видел Иван Захарович, это слабую вспышку над крышей надстройки ходовой рубки. Как раз в том месте, где выходил кабель антенны судовой радиостанции.
Вахтенный помощник влетел в рубку и поскользнулся на крови, но удержался, упав лишь на колени. Рванув ручку судового машинного телеграфа в положение «самый полный», он схватился за трубку. Дежурный радист отозвался тотчас же.
– Связи нет, – кричал он в трубку, – что-то с антенной. Нас не услышат.
Катер продолжал плясать на волнах вокруг сухогруза и поливать палубу свинцовой струей. Некоторые из моряков, кто успел выбежать на палубу, были срезаны пулеметными очередями, кто-то укрылся за контейнерами, за трапами.
Когда Морли услышал судовую сирену, он сразу понял, что не туман послужил тому причиной, а произошло что-то серьезное. Предчувствие его оправдалось: он услышал характерный звук – пулеметные очереди. Чего-то подобного он и опасался, хотя до последнего надеялся, что рейс пройдет без эксцессов. Чем ближе судно подходило к южной Африке, тем неспокойнее был сон Морли. Значит, он не ошибся, значит, ракеты все-таки на этом судне. Значит, кто-то не хочет, чтобы они дошли до берега. Вопрос в том, кто нападающие и как далеко они намерены зайти в своих действиях. Знать бы еще, где спрятан груз.
Мисс Боллард проснулась, как и все на борту, сначала от звука сирены. Она долго прислушивалась, сидя на постели. Когда по судну стал бить пулемет, Нина решительно соскочила на пол и стала одеваться. Что бы ни произошло на судне, но когда начинается стрельба, то любому ясно, что врач понадобится обязательно. Но что же там происходит?
Атакующий катер заходил то с одного борта, то с другого и продолжал обстреливать палубу и ходовую рубку. Никто из тех, кто остался в живых в ходовой рубке, не вспомнил, что катеров с самого начала было два. А на юте уже свистели тонкие канаты со стальными кошками на конце. Второй катер кидало из стороны в сторону, но он упорно держался практически в притирку к борту сухогруза. Через некоторое время на борт полезли неизвестные люди с автоматами за спиной. Взобравшись, они рассредоточились по палубе. И только когда на борт взобрался худощавый, гибкий и ловкий, как кошка, человек с бритым черепом, вооруженные люди бросились вперед.
Со стороны кормы взвилась ракета, и следом рассыпался треск автоматных очередей. Пулемет сразу же перестал обстреливать сухогруз. Вахтенный помощник приподнялся с пола рубки и глянул назад. По палубе перебегали, стреляя короткими очередями, незнакомые люди. Неожиданно распахнулась дверь рубки. В проеме стоял бритоголовый человек в черном с пистолетом в руке.
– Стоп машина, – коротко приказал он по-английски.
Вахтенный помощник с побелевшими от страха губами стоял рядом с машинным телеграфом и не шевелился. Какой-то непонятный ступор мешал ему двигаться.
– Стоп машина, – еще раз приказал неизвестный и поднял пистолет на уровень лица.
Вахтенный помощник наконец пришел в себя, направленный на него пистолет заставил подчиниться. Он перебросил ручку телеграфа. Из машинного все звонили и звонили, желая узнать, что происходит наверху. Но вахтенный помощник не решался снять трубку. Гул моторов затих, судно заметно сбавило ход и пошло по инерции.
– Хорошо, – прокомментировал неизвестный и выстрелил вахтенному помощнику между глаз. Перешагнув через бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, неизвестный подошел к столу, положил на него пистолет и подвинул к себе вахтенный журнал. В дверях за его спиной возник широкоплечий мулат с повязкой на левом глазу. – Джеки, – не оборачиваясь приказал бритоголовый, – запри экипаж по каютам и в коридорах поставь людей. Четверых в машинное отделение и Мусу сюда. Пусть ведет судно в бухту.
– Господин Чунг, к вам представитель российского морского ведомства господин Махтаров. – Маленькая малайка склонилась к селектору.
Некоторое время длилось молчание. Махтаров разглядывал секретаршу. Образец соблюдения дресс- кода – голубая юбчонка, белоснежная блузка, бело-голубая косынка на шее.
– Попросите господина Махтарова войти, – раздалось наконец из аппарата.
– Господин Чунг просит вас пройти, гос-подин Махтаров, – вежливо прощебетала секретарша, соскользнула со своего рабочего места и открыла дверь в кабинет руководителя Центра. Фигурка у нее оказалась очаровательной. Махтаров улыбнулся и вошел в кабинет.
– Здравствуй, Джамаль, давненько мы с тобой не виделись. – Ноэль Чунг обошел стол с протянутой рукой и встретил Махтарова посередине кабинета. – Садись, рассказывай, что тебя привело в наши неспокойные воды.
– Здравствуй, Ноэль. В ваши неспокойные воды меня привели ваши неспокойные воды.
В английском варианте фраза прозвучала нелепо, но Чунг привык к манере обращения Махтарова и понял ее правильно. Знакомы они были лет десять, еще с тех времен, когда Чунг был старшим офицером малайзийской полиции и координировал взаимодействие с Интерполом. Махтаров в то время работал в Департаменте безопасности морского судоходства, и им часто приходилось встречаться. Сейчас в российском морском ведомстве все сильно изменилось, как, впрочем, и во всей их стране. Каковы функции Махтарова, Чунг решил не допытываться, подозревая не без ос-нования, что Махтаров и тогда и сейчас имеет самое непосредственное отношение к российским спецслужбам. Он считал, что с Махтаровым лучше дружить, а не требовать официальных верительных грамот. Польза от этой дружбы была обоюдная. По крайней мере Ноэль Чунг прикладывал все усилия, чтобы она была обоюдной.
– Чай, кофе, холодный сок? – предложил Чунг.
– Нет, спасибо. В такую жару только начни пить, потом не остановишься. А так притерпишься и не хочется.
– Понимаю. Ну, так что тебя интересует?
– Подробности нападения на индонезийский сухогруз «Трайменгеда».
– «Трайменгеда», – задумчиво произнес Чунг, уставясь в стол перед собой и барабаня по нему пальцами. – Неудивительно, что ты спрашиваешь про это судно. Есть тут о чем подумать.
– Значит, ты тоже считаешь, что это нападение не совсем обычное?
– Как тебе сказать, Джамаль. – Чунг кивнул на висящую на стене карту пиратских нападений в Юго- Восточной Азии за последние девять месяцев. – С одной стороны, нападение как нападение. Географически ничего необычного, тактика соответствует принятой при подобных операциях…
– Значит, есть все-таки какое-то «но все же», которое тебя смущает?
– Есть, Джамаль, есть. И смущать оно начало меня сегодня утром, когда я запросил подробности. Если по порядку, то картина следующая. Восьмого апреля в 5.30 вечера «Трайменгеда» при прохождении северной части Малаккского пролива была атакована пиратами. Около пятидесяти головорезов на трех быстроходных судах открыли огонь по сухогрузу.
– Около пятидесяти? – удивленно спросил Махтаров. – Обычно они нападают группами по 10–20 человек.
– Да, ты прав. И тем не менее. Они обстреливали его из ручного автоматического оружия до тех пор,
