— Вроде неплохо, а что?
— К нам поступил пациент с множественными порезами лица и шеи, а наш специалист по челюстно- лицевым травмам в отпуске. Я подумала, не справитесь ли вы с этой задачей.
К счастью, Блейк улыбнулся — а ведь мог бы и обидеться за столь явное неверие в его профессиональное мастерство.
— Думаю, что справлюсь, вы вполне можете доверить ее мне.
— Не ее, а его, — уточнила Клэр.
— Тем лучше. Я сначала потренируюсь на нижней челюсти, если шов выйдет плохо, бедняга отрастит бороду и ничего не будет заметно.
Он говорил мягко, вкрадчиво, и Клэр не могла понять, шутит Блейк или серьезен. Однако она решила удовлетвориться ответом, тем более что выбора у нее не было.
— Пациент в четвертой смотровой.
Блейк кивнул.
— Я осмотрю его на месте, но потом, думаю, придется перевести его в малую операционную, мне понадобится хорошее освещение.
Он прошел к пациенту, мужчине лет тридцати с небольшим, улыбнулся и пробурчал, изображая недовольство:
— Ну, ради чего меня оторвали от чашки отличного чая?
Пациент попытался улыбнуться.
— Прошу прощения, доктор. Я теперь навсегда запомню, что в машине нужно пристегиваться ремнем безопасности.
— Ладно, не переживайте, мы приведем вашу физиономию в порядок. Вам придется пройти в операционную, которая у нас существует как раз для таких случаев, сестра вам поможет. Я тем временем переоденусь и вымою руки. Увидимся через несколько минут.
К тому времени, когда Клэр подготовила пациента, объяснила его жене, что происходит, и распорядилась, чтобы женщине принесли чаю, Блейк ждал в операционной, облаченный в зеленую стерильную одежду, его лицо закрывала маска. Склонившись над пациентом, он криво усмехнулся и заметил:
— Знаете, приятель, на вашем месте я выкинул бы эту бритву! Перейдите лучше на электрическую.
Пациент усмехнулся. Клэр, работающая в больнице не первый год, поняла, что Блейк пошутил не просто так: вызвав у больного улыбку, он наблюдает за подвижностью лицевых мышц и пытается определить, не повреждены ли нервы. Она немного расслабилась: все-таки Блейк знает, что делает. Тоже переодевшись в стерильное и надев маску, она стала распечатывать пакет с шовным материалом.
Через три часа Блейк наложил последний шов, выпрямился и с удовлетворением посмотрел на плоды своего труда.
— Отлично.
Так оно и было. Конечно, пациент выглядел ужасно, но, когда заживут раны, лицо будет выглядеть как новенькое. Клэр видела, как скрупулезно Блейк накладывал каждый шов, обращая внимание не только на бесчисленные мелкие мышечные волокна, нервы и кровеносные сосуды, но и на мимические морщинки и складки кожи, стараясь, чтобы поврежденные ткани были соединены в положении, как можно более близком к первоначальному. Покончив со швами, он наложил асептическую повязку, снял перчатки и устало потянулся.
— Спасибо, доктор, — не очень внятно поблагодарил пациент, повязка мешала ему говорить.
Блейк сердечно улыбнулся.
— Пожалуйста. Боюсь, вам не удастся завоевать титул Мистер Вселенная, но раны заживут и даже придадут вашему лицу неповторимую индивидуальность. Через неделю приходите на осмотр, тогда же снимем швы. Если будет что-то беспокоить или вам покажется, что началось воспаление, приходите сразу же. Если в первые дни швы будут болеть, не пугайтесь, это нормально, принимайте обезболивающее. И постарайтесь не мочить швы. Как вы сюда добрались?
— Меня привезла жена.
Блейк кивнул.
— Пусть она отвезет вас обратно и присмотрит за вами дома. Мы выпишем вам освобождение от работы на неделю. Надеюсь, за неделю все пройдет.
Еще раз улыбнувшись и помахав больному на прощание, Блейк ушел. Клэр помогла пациенту встать и пересесть в кресло на колесиках.
— Мы не хотим, чтобы вы у нас тут свалились в обморок, это, знаете ли, плохо отражается на репутации больницы, — пошутила она. Затем отвезла его по коридору до приемной и передала на руки жене.
Блейк вернулся в свой кабинет. Когда Клэр вошла, он стоял у окна и курил.
— Вы курите?!
— Случается. Операция была не из простых, спасибо за помощь.
— Всегда рада помочь. Кстати, вы справились отлично, извините, что усомнилась в ваших способностях.
— Считайте это своей привилегией, моя дорогая девочка. Надеюсь, сегодня до конца дня вы не найдете для меня никаких других дел?
— А что, вы устали?
— Нет, дело не в этом, я рассчитывал, что вы пойдете со мной куда-нибудь выпить.
От неожиданности, а еще оттого что он вдруг назвал ее «моя дорогая девочка», Клэр растерялась и беспомощно переспросила:
— Выпить?
— Ну да! Знаете, это когда идут в бар, заказывают себе что-нибудь жидкое в стакане, а к этому горсть соленых орешков, и все такое.
Расплывчатое словосочетание «все такое» вызывало у Клэр большие сомнения, но она не видела способа отказаться, не показавшись при этом грубой.
— Ну… если только ненадолго…
— Я наступаю кому-нибудь на пятки?
— Как это?
— У вас есть постоянный друг, любовник? Может, это Шон Донован?
— Шон? — изумилась Клэр.
Блейк пожал плечами.
— В понедельник утром мне показалось, что вы… хм, довольно близко знакомы.
— Ах это… Нет, мы с Шоном просто друзья.
Блейк недоверчиво вскинул брови.
— Честное слово! Мы действительно хорошо знакомы, знаем друг друга много лет. — Клэр подозрительно всмотрелась в его лицо. — А вы? Полагаю, вы не женаты?
Блейк расхохотался — как показалось Клэр, даже слишком весело.
— Вы с ума сошли! Зачем мне жена?
Она пожала плечами.
— Ну, не знаю, мало ли по каким соображениям люди женятся.
Блейк усмехнулся.
— Нет уж, хватит, одного раза с меня довольно.
— Значит, вы развелись?
Он кивнул.
— Я не собираюсь ложиться с вами в постель! — заявила Клэр.
Блейк немного опешил. Он попытался скрыть улыбку, но Клэр все же успела заметить, как уголки его губ чуть заметно приподнялись, прежде чем лицо стало абсолютно серьезным.
— А разве кто-то говорит о постели?
— Я не шучу!
