происходящему имеет этот сеньор... в пончо, как его... Хорхе Мендоса? Если, конечно, вы его знаете. Этот сеньор попадается мне на глаза с первого дня работы миссии, он был возле лепрозория вчера, и маячил здесь вместе с полицейскими сегодня. Я думаю, что дело не только в том, что когда-то дом принадлежал его родне. Ведь так?
Судя по всему, у нее было еще много вопросов, на которые парни не могли или не имели права ответить, и Локис, тяжело вздохнув, сказал:
– Скажите, мисс Паркер, что для вас важнее: знать правду или помочь несчастным больным?
Глава 30
Прошло всего два дня, а двухэтажный белый особняк, спрятавшийся в ухоженном саду в элитном районе никарагуанской столицы, снова принимал тех же гостей. Старших офицеров сухопутных войск и военно-воздушных сил и солидных сеньоров в штатском. И снова среди лимузинов, дорогих внедорожников и неприметных армейских джипов на площадке перед особняком нарисовался автомобиль с дипломатическими номерами и флажком России на крыле. Те же молчаливые слуги проводили гостей в зал заседаний на верхнем этаже. Наконец все гости заняли свои места за овальным столом, из труднообъяснимого суеверия старательно повторив свое размещение в прошлый раз. Первым слово взял седой мужчина в штатском, как и тогда занявший место на противоположном от генерала и российского дипломата краю стола:
– Я приношу свои извинения всем, кого наша сегодняшняя встреча заставила отложить иные важные дела. Однако причина, по которой я попросил всех вас сегодня собраться, поверьте, важнее.
– И что же случилось? – мрачно поинтересовался генерал. Немалый жизненный опыт подсказывал ему, что экстренные встречи редко бывают связаны с хорошими новостями.
– Новости, к сожалению, нельзя назвать приятными. Из достоверных источников получена информация, что небезызвестный нам всем советник Хорхе Мендоса уже довольно давно сотрудничает с Революционными вооруженными силами Колумбии, иначе говоря, прокоммунистическими партизанами...
– Которые на самом деле являются наркодельцами и лишь прикрываются политическими лозунгами, – с легкой усмешкой вставил усач с пышной шевелюрой. В своем дорогом костюме он сам больше напоминал киношного наркобарона, чем офицера разведки. Седой поморщился, но дал ему договорить и лишь тогда продолжил:
– Как оказалось, он продавал им информацию и оружие уже в начале восьмидесятых. Впоследствии их, так сказать, сотрудничество продолжалось. Именно им он и обещал, естественно, не бесплатно, доставить спрятанное в Гондурасе биологическое оружие. По оценке наших аналитиков, девять из десяти за то, что, получив в свое распоряжение эти смертоносные вирусы, они примутся шантажировать и правительство Колумбии, и США.
В зале повисла тишина. Присутствующие переваривали услышанное.
– Дело приобретает очень неприятный оборот, – прервав затянувшуюся паузу, медленно, словно взвешивая каждое слово, заговорил российский дипломат. – Мало того, что мы получим неконтролируемых обладателей подобного оружия, что чревато последствиями само по себе, особенно с учетом того, что это оружие легко производить, имея под рукой их лаборатории. Гораздо важнее и неприятнее то, что мы получим международный скандал, которого так стремились избежать. Ведь этим «партизанам» нет смысла скрывать происхождение заразы – для них это, наоборот, своеобразный знак качества: «сделано в СССР». Более того, наверняка найдутся идиоты, которые решат, что мы сами продали колумбийцам бактериологическое оружие, а Мендоса всего лишь сыграл роль посредника...
В этот момент в зал вошел дворецкий с радиотелефонной трубкой в руке, нашел глазами российского дипломата и что-то прошептал ему на ухо. Тот, повернувшись к остальным, с вежливой улыбкой произнес:
– Прошу прощения, срочный звонок. Я должен ответить.
Взяв трубку, он вслед за дворецким вышел в соседнюю комнату. Отсутствовал он недолго, не больше двух минут, а когда вернулся, то никто из присутствующих не заметил на его лице никаких ответов на не заданные вслух вопросы. Но, заняв свое место за столом, русский заговорил спокойным деловым тоном:
– Как говорится, есть две новости – хорошая и плохая. Как только что стало известно, позавчера вечером полковник Туманов связался с нашим человеком в Гондурасе по спутниковому телефону. Этот канал связи он должен был задействовать, если ситуация станет критической. Обстановка действительно тяжелая. Из всей группы в живых после авиакатастрофы достоверно осталось три человека, включая самого Туманова. Он и еще двое десантников находятся на объекте. Контейнер под их контролем. Если они не смогут его эвакуировать, они его уничтожат.
– Это хорошая новость, – осторожно сказал седой. Все сидящие за столом согласно закивали, обмениваясь взглядами. Русский тоже кивнул и продолжил:
– Но они окружены войсками и полицией. По мнению Туманова, уцелели еще два человека, которые успели прыгнуть с парашютами до падения самолета. Если они живы, то находятся снаружи оцепления. Однако к тому моменту на связь с Тумановым они еще не выходили. Более свежей информацией мы не располагаем. Во всяком случае, имеющиеся в нашем распоряжении данные гондурасских спасателей о числе найденных на месте катастрофы тел позволяют думать, что эти двое все-таки живы.
– А какую плохую новость вы нам припасли? – мрачно поинтересовался генерал.
– В доме, где был спрятан контейнер, на момент начала операции размещался лепрозорий. Об этом советник Мендоса, к сожалению, умолчал. Туманов и его люди заражены, лечение болезни на месте невозможно. То есть все мы сильно ограничены во времени.
– Теперь мне понятно, почему он не попытался добраться до ящика сам, – хмыкнул седой. Дипломат выдержал паузу и сообщил самое главное:
– Сообщение Туманова также подтверждает предательство Хорхе Мендосы. После того как дом был оцеплен войсками, Мендоса связался с ним и предложил помощь в эвакуации и лечении в обмен на контейнер. Намекнул, что работает не на американцев, но на кого – не уточнил. Впрочем, мы с вами уже знаем – на кого. Кстати, по мнению Туманова, не исключено, что именно Мендоса причастен к тому, что наших людей окружили, едва они заняли объект.
– Вот подлец! – не сдержался генерал.
– То есть вы думаете, что он сам создал ситуацию, в которой, по его мнению, они бы приняли его условия? – поинтересовался седой. – Рискованный ход. Но это похоже на Хорхе.
Генерал повернулся к дипломату:
– Как, по-вашему, что можно сделать? Вы можете послать туда еще одну группу спецназа?
Русский отрицательно покачал головой:
– Посылать еще одну группу, даже усиленную, нет смысла. В дело уже вмешались гондурасские военные и полиция, фактор внезапности нами потерян. С Тумановым мы больше связаться не можем, в этом районе с пяти часов утра работают армейские «глушилки». Единственное, что нам известно, полковник и его люди до сих пор живы, по крайней мере, попытки штурма здания гондурасцы до настоящего момента не предпринимали. И, вероятно, не планируют, опасаясь заражения. Нам же остается только надеяться на то, что полковник Туманов и его десантники – настоящие профессионалы. Лучшие из лучших. И справятся сами.
Глава 31
К чему Владимир никак не мог привыкнуть, так это к тому, как быстро в тропиках наступает ночь. Казалось бы, только начали сгущаться сумерки – и вот уже темень такая, хоть глаза выколи. Миссия Армии спасения погрузилась в сон. Людей в лагере было много, но работы еще больше. Прослышав о миссии, сюда, на окраину города каждый день приходили десятки людей со всей округи, не дожидаясь, когда мобильные бригады медиков доберутся до их поселков. Персонал основательно выматывался за день, и большинство, особенно врачи, в первые дни по окончании смены просто отправлялись спать, даже не ужиная. Да и сейчас после десяти вечера в миссии на ногах оставались только охранники, дежурная бригада медиков, да еще мисс Паркер выслушивала в своем вагончике отчеты о проделанной за день работе.
Честно говоря, Локис ожидал, что начальница сразу же попросит их с Петренко убраться из миссии, пока полиция не вернулась, особенно после того, как он отказался удовлетворить ее любопытство. Пусть и в вежливой форме. Но та лишь пожала плечами:
– Ну как знаете... Тогда почему бы вам не вернуться к работе?
Сказать по правде, для десантников работа в миссии не была чем-то обременительным. Они еще не
