ждал гостей меньше всего и поставил только одну растяжку. Впрочем, мин у него и было-то всего три штуки. Неужели смена караула? Или они устали ждать? Старик бросился к лебедке, видимо, собираясь за ней укрыться. Но не успел – из зарослей загрохотали выстрелы. Индеец, выронив автомат, рухнул замертво в двух шагах от Петренко. Старшина, укрывшись за лебедкой, яростно полоснул по кустам длинной, в полмагазина, очередью. Следом под деревьями громыхнуло, и раздались стоны – кто-то из колумбийцев попер как танк, напролом и задел-таки ногой растяжку. Противопехотная мина «Клеймор» незамедлительно «профильтровала» ряды наступающих. Сапер, отстреливаясь, еще раз пожалел, что не мог предугадать, откуда появятся сообщники предателя, – остальные мины могли бы существенно сократить их число. А так получалось, что он поставил мины впустую. Оставалось надеяться, что противники попытаются зайти и с других направлений и тем самым исправят его ошибку.
Ситуация складывалась аховая. С одной стороны, спасение как таковое не было для старшины сложной задачей. Колумбийцы не были ни местными охотниками, ни профессиональными военными. Даже он лучше них ориентировался в этом лесу. Вспышки молний и раскаты грома только упрощали саперу возможность ухода. Да и патронов было в достатке – спасибо все тем же колумбийцам. Вернее, тем, которые свое уже получили. С другой стороны, он не мог просто взять и уйти – товарищи еще не переправились. Он бросил взгляд на тросы. Те стали раскачиваться заметно сильнее – похоже, Вовка уже везет остальных. Однако люльку еще не было видно, дождь по-прежнему сильно ограничивал видимость. Можно, конечно, попытаться увести противников от лебедки. Хотя вряд ли они ринутся за ним все, наверняка кто-нибудь останется здесь. Так что это не выход. Придется остаться. Жалко, что старика подстрелили. Все-таки в два ствола отбиваться было бы проще.
Избавленный от необходимости беречь патроны, словно в компьютерной стрелялке на уровне с «минимальной» сложностью, Петренко поливал заросли длинными очередями, стараясь все же бить на огоньки выстрелов. Ствол китайского «АК-47» уже ощутимо нагрелся. Скоро температура начнет сказываться на точности и дальности. А ведь бой начался меньше пяти минут назад. Над головой дзинькали пули колумбийцев, рикошетившие от чугунной станины. Сколько же их там еще, со злостью думал старшина, вставляя в автомат следующий магазин. Прибор ночного видения остался в рюкзаке Локиса, лежащем на той стороне лебедки, под огнем, и до него сейчас не добраться. Да и смысла нет – когда молнии так полыхают, в этих «очках», чего доброго, и ослепнуть можно. Утешало лишь то, что противник был не в лучших условиях. Единственным преимуществом колумбийцев все еще выступала их численность. Оставалось надеяться, что Мендоса не приволок сюда целую армию.
Вдруг в зарослях снова звонко громыхнуло. Похоже, противники все-таки попытались обойти позицию сапера, но кто-то из них «нашел» вторую растяжку. Однако колумбийцев было слишком много, чтобы всех угомонить с помощью пары мин. Их «калаши» плевались свинцом по-прежнему густо и часто. Колумбийцы спешили, они тоже понимали – бой начал затягиваться, а это означало, что скоро появятся новые участники игры – гондурасские солдаты, которые будут играть по своим правилам. Действительно, с того берега сквозь шелест дождя донесся звук запускаемых двигателей. Сапер чертыхнулся, нажимая на спуск снова и снова. Только бы наши успели, думал он, продолжая водить разогретым стволом из стороны в сторону. Когда здесь будут солдаты, нам всем станет очень жарко.
Вдруг к уже привычному «дзинь-дзинь» над головой добавился какой-то новый, скрежещущий звук. Старшина бросил взгляд вверх – похоже, одна из вражеских пуль выбила кулачок-стопор, фиксировавший несущий трос в натянутом состоянии, и шестерни начали вращаться, постепенно набирая обороты. Словно в замедленном кино сапер видел, как трос начинает провисать. Он даже не успел осознать, что делает, втыкая между шестернями ствол своего «калашникова». Сминаемое железо захрустело, но перекусить сам ствол шестерни не смогли и остановились. Катастрофа была предотвращена. Хотя Петренко не сомневался, что люльку в этот момент неслабо тряхнуло. Но теперь у него нарисовалась другая проблема – он оказался без оружия под плотным огнем. Хорошо бы Вовка с товарищами был поближе, поддержали бы огнем. Хотя нет, почему безоружен? У него еще оставался трофейный пистолет. Александр выхватил хромированную «беретту», поднял ее и, не церемонясь, расстрелял в заросли единственную обойму. Ручаться он не мог, но ему хотелось надеяться, что хотя бы одна пуля нашла себе достойную цель. Все, теперь он точно был безоружен. Отбросив бесполезный пистолет, сапер бросил взгляд туда, где лежал мертвый индеец. Рядом с телом старика, которого даже мертвого колумбийцы продолжали шпиговать пулями, лежал «АК-47». До автомата было не больше пары шагов. Но эти два шага надо было преодолеть под свинцовым дождем.
И все же выбирать было не из чего – и старшина решился. Он перекатился к телу индейца и подхватил автомат как раз в тот момент, когда на поляну из зарослей вылетел первый колумбиец. Хвала небесам, старик успел снять автомат с предохранителя, прежде чем его убили. Сапер и его противник нажали на спуск одновременно, но сапер оказался точнее. Длинная очередь заставила колумбийца переломиться пополам и рухнуть под ноги своему сообщнику, которого сапер срезал, перекатываясь обратно к лебедке. Похоже, эта очередь задела еще кого-то, кто не успел выскочить из зарослей. Но ручаться старшина бы не стал.
Петренко попытался занять прежнюю позицию, на станине лебедки, но резкая боль в ноге заставила его свалиться на землю. Черт, хорошо если кость не задета. Он взглянул на штанину, быстро набухающую кровью, и вдруг понял, что боль пульсирует не только в ноге, – такое же темное пятно расползалось на левом рукаве. В глазах начало мутнеть, но сапер все же смог прислониться к станине. Времени на качественную перевязку не было. Кое-как наложив жгуты, он сменил опустевший магазин на полный и снова поднял автомат – и вовремя. Поняв, что им никто не отвечает, из зарослей выскочили сразу трое колумбийцев с «калашами» наперевес, дико матерясь по-своему и стреляя без остановки.
– Налетай – подешевело, – пробормотал Петренко, вываливаясь им навстречу из-за лебедки и нажимая на спуск...
Глава 37
Туманов включил свою портативную рацию:
– Макаров, лейтенант с тобой? Хватайте ящик и дуйте вниз. Когда спуститесь, двигайте в подсобку за кухней. Тихий час отменяется. Мы уходим. – Полковник повернулся к нежданному гостю: – Петренко с тобой?
– Со мной. Он на том берегу остался, переправу прикрывать. Надо спешить, а то мы там часовых сняли. Чьи они – не знаем... и как скоро у них смена тоже.
Десантникам потребовалось не больше трех минут, чтобы притащить из кабинета главврача, служившего им пристанищем все эти дни, потемневший от времени металлический ящик с кодовым замком и зловещей маркировкой. Выпускать никого не стали, – чего доброго, гондурасские военные осмелеют и все-таки решатся на штурм. А ворвавшись, начнут палить от лишнего геройства во всех, кого встретят. Даром что никаких коммандос там уже не будет. Это ведь выяснится далеко не сразу...
Командир попытался держаться от Локиса на расстоянии, но Володя без лишних церемоний объяснил, что им с Петренко в миссии успели сделать прививки, и так легко к ним двоим болезнь не прицепится. Второй прихваченный с собой автомат он отдал Макарову. Десантники аккуратно загрузили ящик в люльку и забрались в нее сами. Обратный путь оказался тяжелее – теперь в люльке было четыре человека плюс ящик и оружие. Кроме того, переправа строилась для того, чтобы доставлять грузы в лепрозорий, а не наоборот, и имела соответствующий уклон. Иначе говоря, тащить перегруженную люльку теперь надо было в гору. Задачу усложняло то, что толкать ее в этот раз должны были сами пассажиры, – тем, кто ждал их на другом берегу, предстояло охранять подступы к переправе. И десантники, вцепившись в трос, принялись ритмичными рывками подтаскивать люльку к выраставшей из пелены дождя скальной стене.
Когда на берегу началась стрельба, люлька с десантниками преодолела уже большую половину пути над каньоном. Разобрать, кто в кого стреляет, оказалось сложно – все стрелки, которых было никак не меньше десятка, пользовались одним оружием, все теми же китайскими «АК-47». Потом на берегу под яростный треск автоматных очередей дважды рванули противопехотные мины. Занятые друг другом, участники перестрелки пока не видели ползущей к берегу люльки. Вдруг люльку качнуло. Локис, который закончив рывок, перебрасывал руки вперед, понял, что несущий трос освободился и начал разматываться. Но испугаться он не успел – трос вдруг так же внезапно прекратил слабеть, и люльку снова сильно тряхнуло. Десантники ощутили себя словно в самолете, поймавшем воздушную яму. Если бы желудки не были пусты, они наверняка бы попрощались со своим содержимым. Похоже, трос не успел ослабеть слишком сильно. Но
