— Простудится еще, — забеспокоилась Янкина мать.
— Ничего, небось скоро вернется, — успокоила ее Вовкина мать. — Куда ему деваться. Поезд в Ригу идет только вечером.
Добежав до леса, Майгонис остановился, раздумывая, что делать. Денег на билет нету, а зайцем ехать не хочется — неприятностей не оберешься. Пошел бы пешком, но Рига далеко, засветло не дойдешь. Придется подождать, может быть приедет дядя Криш.
Майгонис свернул с дороги и побрел тропинкой, которая вилась вдоль быстрой речушки. Он обдумывал происшедшее. Надо же было этой Шульцихе встрять как раз в тот момент, когда победа была у него почти в кармане. Загорелось ей котлы чистить!
Так размышлял Майгонис, не замечая, что за ним уже долгое время следуют два индейца. Выждав удобную минуту, когда тропка юркнула в кустарник, они внезапно напали.
— Ага, теперь ты попался, бледнолицый! — ликовали они, скручивая пленнику руки за спиной.
— Разбойники, головорезы, — пытался еще вырваться Майгонис. Но индейцы, не обращая внимания на его сопротивление, продолжали тащить пленника за собой.
Извиваясь и петляя по обширной низине, речка образует здесь заливные луга. Еще со стародавних времен жители Юрмалциемса косили тут сочную траву и построили небольшие сенные сараи. В один из таких сараюшек индейцы и привели Майгониса.
— Эй, вы, лохматые собаки, сейчас же отпустите! — от злости шипел Майгонис. Индейцы плотно закрыли дверь и только тогда развязали ему руки.
— Молчи, или твой скальп будет болтаться у меня на поясе! — приказал Меткий Гарпун. Он был при полном параде: страшно размалеван и в пышном уборе из перьев.
— Рыбаки из племени чилкутов! — торжественно обратился Меткий Гарпун к индейцам. — Совершено еще невиданное преступление в истории нашего племени. Сам предводитель бледнолицых тайно проник в наши охотничьи владения, чтобы найти наш очаг и разорить наши вигвамы. Я все сказал.
— Вождь говорит правду. Пусть бледнолицый объяснит! — изрек тонкий, долговязый парнишка, которого другие называли Хитрый Угорь. — Мы сделали им письменное предупреждение.
Майгонис стянул с головы капюшон и снял плащ.
— Во-первых, в этом предупреждении было шесть ошибок, — перешел он в наступление. — Значит, в вашей стране еще есть неграмотные.
— Это тебе не диктант, чтобы там ошибки искать, — вставил слово Хитрый Угорь.
— Во-вторых, — Майгонис распахнул свою курточку, чтобы все увидели его тельняшку и ремень с пряжкой, — во-вторых, вождей в нашем лагере давно похоронили — у нас теперь демократия. Кроме того, я посоветовал бы предводителю чилкутов Тощей Селедке, или как его там, раздобыть бинокли для своих разведчиков. Тогда, может быть, они сумеют отличить меня, Майгониса Весминя, от командира нашей бригады Альки. — И Майгонис проделал свой неподражаемый номер, — длинно сплюнул в узкую щель в двери.
— Врет он! — заорали мальчишки, которые взяли Майгониса в плен.
— Что вы сказали, рыбьи потроха?
Майгонис готов был ринуться в атаку. Меткий Гарпун осветил его лицо карманным фонариком и поморщился.
— Разведчикам Быстрой Ноге и Зоркому Глазу объявляю выговор! Это действительно не тот экземпляр.
— Когда мы спрятали вещи бледнолицых, он лазил за ними на сосну, — вспомнил Хитрый Угорь.
— Чего же ты сразу не сказал? Мы еще тогда заметили, что из всех рижских слюнтяев ты самый бедовый.
— Ну, ну, — польщенный, осадил его Майгонис. Вся эта история начинала ему нравиться. Совсем другое дело, не то что в лагере.
— Ты думаешь, мы не знаем, что вы там делаете? — усмехнулся Хитрый Угорь. — Мы все подглядели. Утром тра-та-ра-та! — горнист трубит. Все по команде бегом на речку. Один у вас там жирный такой есть, войдет в море — воробью по колено — и уже трясется как студень.
— И на пляже, ой, умора!.. — Меткий Гарпун смеялся, хватаясь за живот. — Загорают по часам! После обеда у них мертвый час — прямо грудные дети!
— Вы бы поменьше зубоскалили, — оборвал его Майгонис. — Думаете, раз мы из Риги, значит — маменькины сынки? Если хотите знать, мы один раз государственного преступника поймали. Лейтенант милиции нам за это воздушное ружье подарил. Лучше бы зашли как-нибудь по-людски поговорить, чем так-то выдуриваться.
— Покорно благодарим, мы к нянькам не привыкли — что хотим, то и делаем. Неохота идти в школу, айда в лес на лыжах.
— А учителя что? — удивился Майгонис.
— Одной двойкой больше или меньше… — махнул рукой Меткий Гарпун. — Мы с Хитрым Угрем уже второй год в пятом классе.
Майгонис тяжело вздохнул.
— У индейских мальчишек — вот это была жизнь! — продолжал Меткий Гарпун. — Мы все книжки Купера и Майн-Рида наизусть знаем, а там нигде не сказано, чтобы ребята ходили в школу или зубрили историю с арифметикой.
— А летом мать придумает разную работу: то огород выполи, то дров наруби, то поросенка накорми, — добавил Хитрый Угорь. — Поэтому мы и решили жить как индейцы — стрелять из лука, выслеживать врага…
— Бледнолицые даже не замечали, что мы за ними наблюдаем, — засмеялся другой индеец.
— Хватит врать-то! — не поверил Майгонис.
— Зачем мне врать, наши разведчики каждый день сидят на большой сосне у ворот вашего лагеря.
— А что ты искал на нашей тайной тропе? — допытывался Хитрый Угорь.
Майгонис медлил с ответом, размышляя, что делать — сказать правду или нет.
— Получилась маленькая неприятность, — неопределенно промямлил он. — Ну, я разозлился и убежал. Поеду в Ригу.
— Что же они, надавали тебе?
— Да нет, — отмахнулся Майгонис, — заставили чистить котлы.
— Ха-ха-ха, не рассказывай басни! — развеселился Меткий Гарпун.
— А что же делает ваша хозяйка?
— Мы ей помогаем, — объяснил Майгонис, — она одна не справляется.
Меткий Гарпун пошептался с товарищами и сказал:
— Если хочешь, можешь когда-нибудь к нам завернуть. Мы тебе такое покажем, что у тебя глаза на лоб полезут. Только остальным бледнолицым ни слова, ясно?
— Ладно, — согласился Майгонис. — А теперь мне пора.
— Я тебя провожу, — вызвался Меткий Гарпун. С минуту они молча шагали по направлению к рыбачьему поселку. — Лодка у вас мировая, — нарушил молчание вождь индейцев. — На такой лодке неплохо по морю прокатиться.
— Может быть, — пожал плечами Майгонис. — Нас не пускают в море.
— Скажи уж лучше, что дрейфишь.
— Это я-то? Послушай, за кого ты меня принимаешь? — Майгонис смерил презрительным взглядом своего проводника.
